Одна из них была особенно мощной. Создавалась она из расчета в 50 миллионов тонн тротилового эквивалента, реально достигла 57 миллионов тонн. Это нечто колоссальное. Подобной мощности мы ранее не достигали. Ученые доложили: если эту бомбу изготовить в «грязном исполнении», когда она будет действовать не только взрывной волной, но и излучением, то ее мощность можно довести до 100 миллионов тонн!.. «А где же такую бомбу мы могли бы применить? Как наглядно представить себе ее взрывную силу?» – спросил я. Мне ответили: «Над Западной Германией, если бы нам навязали войну и мы были бы вынуждены в ответ применить ядерное оружие, даже заряд мощностью в 57 миллионов тонн взрывать нельзя. В той зоне господствуют такие ветры, что и осколки водородной бомбы, и зараза в атмосфере будут занесены на территорию ГДР. Пострадало бы не только ее население, но и наши Вооруженные Силы, расположенные там. Можно без особой угрозы последствий для СССР и наших союзников сбросить такую бомбу на Англию, Испанию, Францию и, конечно, на США».
Вот что я услышал о новом ужасном оружии. Но оно позволяло нам оказывать моральное воздействие на тех, кто вел подготовку войны против СССР. А главная опасность исходила от США.
Сотрудничество в космосе
В иностранной печати и при встречах со мной на пресс-конференциях журналисты разных стран часто поднимали вопрос: мог бы Советский Союз предпринять какие-то совместные с США усилия для полета на Луну и вообще в освоении космоса? Мне эта идея нравилась. В 60-е годы мы потрясли мир запусками на орбиту и к Луне космических аппаратов, запуском людей в космос. Гагарин первым проложил дорогу. За Гагариным последовали другие. Мы в те времена опережали США. Не случайно тогда нам подбрасывали мысль об объединении космических усилий и о том, чтобы СССР поделился опытом строительства ракет и их двигателей. Я здесь не говорю об официальных обращениях правительственных органов иных стран, но порой журналисты выполняют задания своих правительств и вносят идею, за которую их правительства якобы не отвечают, однако они взвешивают, оценивают, как принимается эта идея другой стороной.
А были ли какие-нибудь конкретные предложения о сотрудничестве между Советским Союзом и Соединенными Штатами по освоению космоса, о совместных полетах на Луну? Прямых переговоров по этому поводу не велось, но какие-то обращения в конце моей деятельности проскальзывали. Официальные органы Соединенных Штатов Америки, в том числе президент Кеннеди, высказывались о желании сотрудничать с нами в этой области, но имелись ли какие-то официальные предложения с их стороны, не помню. С нашей стороны не было, я помню точно.
Здесь можно выделить два периода. Первый – наша встреча с президентом Кеннеди в Вене в июне 1961 года. Тогда Кеннеди предложил объединить наши усилия в освоении космоса. Я отказался.
Выскажу соображения, которыми тогда руководствовалось Правительство Советского Союза, отказываясь сотрудничать в этой области, Америка отставала от нас, а мы успешно осваивали космос, и наши ракеты уже завоевали признание и восхищение. Американцы ревниво относились к нашим успехам и критиковали свое правительство. Возможно, Америка тогда стояла за сотрудничество. Сотрудничество было бы, безусловно, выгодно для Америки и для Советского Союза, но в тот период мы не могли принять его. Почему?
Потому, что мы были слабее США в ядерном оружии. Они создали военные базы вокруг границ нашего государства. У них имелись самолеты – носители ядерного оружия. Они могли поражать всю территорию Советского Союза, все жизненные экономические и административные центры. Мы же имели незначительное количество еще несовершенных ракет. Они не представляли угрозы для территории Соединенных Штатов Америки. У нас, собственно, была только ракета Р-7, «Семерка» конструкции покойного Сергея Павловича Королева. Наш первенец. Мы восторгались успехами науки и промышленности. Королева мы боготворили, и он этого заслуживал. Если бы мы пошли на сотрудничество, то должны были бы раскрыть конструкцию ракеты Королева и ее двигателей. Автором двигателя был Глушко, тоже очень уважаемый и крупный ученый, талантливый инженер. Ракеты делал Королев, а двигатели делал Глушко, его друг. Потом они разошлись. Я очень сожалел об этом, делал все для их примирения, но моих усилий оказалось недостаточно. Все-таки они продолжали работать вместе, правительство их обязало. Этого требовали интересы государства.
Следовательно, если бы мы начали сотрудничество, то обнаружилось бы, в чем наша сила, а в чем наша слабость. Слабость в том, что у нас не было достаточного количества ракет для обороны и нападения, «Семерка» для этих целей не годилась. Другие ракеты у нас появились на более позднем этапе, но и тогда требовалось время, чтобы их изготовить в достаточном количестве и освоить.
B то время американцы были особенно заинтересованы в сотрудничестве, так как у них не было такого мощного двигателя, как у нас. Они хотели заполучить его, раскрыть секрет его устройства. Америка – страна с высоким потенциалом в промышленности и науке. Поэтому особых трудностей скопировать или же на его основе ускоренными темпами создать свой двигатель, свою ракету для них не составило бы. Это угрожало нашей безопасности. Поэтому мы тогда не пошли на сотрудничество. Я считал и сейчас считаю принятое решение правильным. После, когда мы к середине 60-х годов твердо встали на ноги и обеспечили безопасность для своей страны, а этого мы добились созданием ракет с ядерными зарядами, наступил второй этап.
На этом этапе мы смогли бы сотрудничать. Это было бы и в интересах Америки, и в интересах Советского Союза. Космос пока недоступен другим странам. Опередить в этой области, и это опережение сохранить навечно – невозможно. Тогда мы господствовали в освоении космоса. Каждая страна, обладающая соответствующим экономическим потенциалом, имеет возможность не сегодня-завтра создать ракеты и запускать их так, как сейчас запускаем мы.
Ну а двигатель? А что двигатель! Я понимал, что это временное явление. Всегда находиться впереди других немыслимо, потому что источник создания космических средств всюду один и тот же – наука и техника. А они являются по сути общими. И если на какой-то период в какой-то сфере мы опережали других, то те потом приложат усилия, выделят материальные средства, сами станут ведущими и могут опередить нас. Вот почему я полагал теперь желательной договоренность с США и прочими странами о создании международной организации по освоению космоса, чтобы все делили не только славу, а и материальные тяготы. В определенный момент следовало пойти на объединение усилий, но я уже был на пенсии. К моему сожалению, договоренности по этому вопросу так и не достигли. Мы упустили момент. Надо было еще до высадки Америкой человека на Луну договориться о сотрудничестве. Со стороны президента США Кеннеди проскальзывали какие-то высказывания, пожелания в этом направлении. Вскоре его не стало. Тогда, в 1963 году, я уже считал возможным договориться с США и другими странами об учреждении коллективной организации по освоению космоса. Выиграло бы дело. Средства распределялись бы более равномерно и не истощали бы страны. Это очень дорогое удовольствие даже для таких стран, как Соединенные Штаты Америки и Советский Союз. Запустить одну ракету стоит миллионы. Я сейчас не могу конкретно назвать сколько, не из-за секретности, а просто не знаю, но это огромные средства. Они истощают страну, поэтому было бы более разумно и целесообразно найти возможность объединить усилия нескольких государств и на международной основе продолжать освоение космоса, осуществить не только полет на Луну, но и на другие планеты
[1018].
