– Батареи хватило лишь на четыре выстрела. Вначале ничего не получалось – стоило нажать на клавишу выстрела, как излучатель отстреливался. Догадались прижать его скобой к батарее. Получилось! Хотя и с задержкой, но начал стрелять. Видимо и у их конструкторов бывают недоработки. – Селлур усмехнулся. – Заряд представляет собой какое-то непонятное состояние энергии. Что-то, вроде, насыщенной холодной плазмы. Воздействует лишь на биологическую материю, но не жжёт её, а будто растворяет. Скорее всего – материя распадается. Четыре выстрела, конечно, очень мало, чтобы понять структуру плазмы, тем более, такой короткоживущей. Когда батарея села, решили изучить её. Хорошо, догадались одеть защитные костюмы. Как рассказывают исследователи, толком они ничего и не поняли – вспышка света и мрак. Ни звука, ни запаха. Оба, полгода лежали в реанимации. Три раза меняли на них кожу передней части тела. Чернеет, будто обугливается. Последняя вроде держится, пока. Глаза спасти не удалось. Теперь на суррогатах. Сейчас пытаемся разобраться в излучателе. Работаем очень и очень аккуратно. Но скорее всего, перестраховываемся. Трудность в том, что излучатель находится в какой-то очень прочной оболочке и неразборный. Полтора десятка спиралей переменного шага в сверхпроводящей среде: или жидкость или очень плотный газ. Видимо, формируют магнитное поле для фокусировки и ускорения плазмы.
– А плазма откуда берётся? – Вирт вскинул брови.
– Или прямо из батареи, или из блока, который находится в торце оружия. Но к нему только подобрались. Хотя, он может оказаться блоком управления оружием. Если это микроструктурный модуль, то скорее всего, он так и останется тайной. Пытаемся просветить различными анализаторами, но разобраться в микроструктуре миллиардов активных элементов – дело жизни не одного поколения исследователей. В одной из кают нашли пластик, похожий на нашу карточку уровня жизни. Господину Лампарту не стали показывать. Может это та, которую он вознамерился нам показать, но её не оказалось.
– А если без неё, его не смогут опознать у них?
– Придётся писать опровержение. – Селлур усмехнулся. – Пусть это будет на нашей совести.
– И что в ней? – Вирт взмахнул подбородком.
– Всё как и у нас – микрочип в пластике. Но есть и контакты: три, из очень прочного благородного металла, что-то, вроде легированной платины. Скорее всего, сплав получается в невесомости. Видимо, орбитальный завод на далёкой орбите. Из карточки удалось получить информацию, но что она собой представляет, скорее всего может сказать, лишь господин Лампарт. Попытаемся поинтересоваться. Но судя по твоему рассказу – надежды… – Селлур покрутил головой. – Его спейс представляет собой моноблок. Видимо – источник вышел из строя – он, просто-напросто, выбрасывается. Спецы уже пилят его. Дистанционно. Изучили одежду, найденную в ангаре. Ткань, явно, искусственная, с тончайшей углеродной нитью, но свойства нитей ткани, максимально, приближены к естественным волокнам. Ткань очень прочная; хорошо держит тепло тела; практически, не смачивается, не мнётся. При нагревании ведёт себя несколько странно: долго нагревается, будто впитывает тепло, но затем, будто насытившись, идёт резкий разогрев. Мы исследовали ткани с нескольких одежд: тип нитей, практически, во всех одинаков, разница, лишь, в их толщине и дополнительной нити, придающей ткани, будто ощущение. Были ещё несколько металлических предметов. Но с ними особых проблем не было. Часть сплавов весьма интересна и неизвестна нам. Металлурги колдуют. Может и удастся повторить. Однозначно – цивилизация очень развита технологически и нам до неё ещё, очень и очень далеко.
– Да уж – однозначно. – Губы Вирта вытянулись в широкой улыбке. – Если мы не в состоянии разобраться в достаточно простых вещах, то как же мы собираемся повторить их корабль?
– Не знаю. – Селлур покрутил головой. – У нас всего два пути: или пытаемся или нет. Я за первый. – Он поднялся. – Засиделись мы. Почти утро. Приляг отдохни. Я попытаюсь в левете уснуть. Здесь у меня, навряд ли получится. – Повернувшись, он шагнул к выходу.
– А с ратаном что? Удалось, что-то выяснить? – Произнёс ему в спину Вирт, тоже вставая.
– Ратан! – Селлур остановился и повернулся к астрофизику. – Как залезть в контейнер, поняли, практически, сразу, но достать каплю вещества долго не получалось, что ни совали, тут же растворялось. В конце-концов поняли, что контейнер внутри зеркальный – идеальная отражательная поверхность, да ещё какой-то мощнейший ферромагнетик. Пока создали своё, что-то подобное, прошло более полугода. Взяли несколько капель. Сейчас физики ломают головы. Какая-то концентрированная энергетическая субстанция. Втыкай лампу и будет светиться. Шучу, конечно. За что ни возьмись: энергия, энергия и энергия. -Селлур мотнул головой и повернувшись, продолжил свой путь.
***
Исследователи пробыли в Бактериологическом Центре десять суток.
Вирта измучили всевозможными процедурами по смыву и соскребанию инозвёздной пыли с его одежды, тела, взятию проб выдоха. Никаких сторонних бактерий сотрудникам Центра найти не удалось, но его директор упорно стоял на своём: что бактерии могут проявить себя через более поздний срок и лишь вмешательство Регистра, несколько охладило его страсть к исследователям.
В какой-то степени повезло Ирне: в Центре Матери и Ребёнка её, буквально, носили на руках и никто не скрёб её кожу. Её плод развивался без осложнений. Прошло уже более двух третей срока беременности и уже знали, что это будет мальчик. Один раз в Центр прилетал Валл'Иолет, но, буквально, взглянув на Ирну, тут же ушёл. Ирна даже не успела понять – расстроилась она или нет. Собственно, она уже не слишком тяготилась воспоминаниями об инопланетном капитане, всё больше и больше предаваясь мыслям о своём будущем малыше. Она была бы и не против, чтобы Валл'Иолет был рядом с ней, но и его отсутствие не угнетало её. Больше всего её доставали журналисты, которые, неведомо какими путями, периодически проникали сквозь заслоны из десантников и задавали свои любознательные, порой неприятные, вопросы, заставляя её вновь и вновь переживать тревожные периоды своей жизни…
Выйдя утром одиннадцатого дня из своей палаты, после продолжительного препирания с директором Центра, Вирт сразу же отметил, что в коридоре нет ни одного десантника. Он заглянул в ближнюю каюту, где находился Корт – она была пуста. Дёрнув плечами, Вирт направился к выходу из Центра, но едва вышел из дверей Бактериологического Центра, как тут же оказался в окружении толпы журналистов. От неожиданности он попятился, но упершись спиной в массивную стеклянную дверь Центра – замер. Он, совершенно, выпустил из вида возможную встречу с пишущей братией, хотя, собственно, был и не прочь что-то рассказать об экспедиции. Но что будет столько желающих это услышать, он не ожидал.
Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Вирт даже не успевал их осмысливать и отвечал в какой-то степени невпопад, вызывая новый шквал вопросов, порой острых и щекотливых.
Видя, что через толпу журналистов ему не пройти, он уже вознамерился вернуться в Центр, как, вдруг, увидел, что на площадь перед Центром совершает посадку изящный чёрный левет, который показался ему знакомым. Замолчав, он уставился в левет. Видимо, осознав, что за их спинами что-то происходит, журналисты, будто по команде, отвернулись от Вирта.
