– Чего не знаю, того не знаю. Не казнись. Правда. Все хорошо.
Он улыбнулся мне, поколебался, а потом подошел и на мгновение заключил в объятия. Я была ошеломлена. Все-таки раньше мы держали некоторую дистанцию. Но не скажу, что мне стало неприятно. Наоборот, я даже почувствовала себя лучше. Когда он выпустил меня из объятий и улыбнулся, мне пришла в голову мысль, пробудившая очередные тревоги.
– А Элиас тоже так думает? В смысле, он тоже считает, что я нарочно заставляю его страдать?
– С уверенностью не скажу, – отозвался Себастьян. – Он винит во всем себя. Считает, что он тебя не достоин.
Добрые слова иногда причиняют не меньше боли, чем иголка, вонзающаяся в кожу. Я опустила глаза.
– И кстати, раз уж я здесь, – продолжил он. – Подумай все-таки о сегодняшнем вечере. Алекс будет очень рада. Больше, чем ты можешь себе представить.
Не поднимая глаз, я кивнула.
– Элиас тоже там будет, – добавил он. – Не то чтобы я тебя уговаривал… Но не исключено, что сегодня вечером тебе представится отличная возможность оставить все горести в старом году и начать новый с чистого листа.
Эта фраза свинцовой тяжестью легла мне на плечи. Я снова кивнула.
Мы вместе вернулись к барной стойке, и Себастьян заплатил за колу.
– Если не до вечера, то все равно, надеюсь, до скорого. – Он подмигнул мне на прощание, развернулся и покинул «Пурпурную дымку».
* * *
После этого разговора нелегко было сосредоточиться на работе. Народу в баре прибавлялось с каждой минутой, и я начала жалеть, что у меня не пять рук. Когда я смешала, наверное, пятисотый коктейль за полтора часа, смена наконец-то кончилась.
На улице уже стемнело. Холодный ветер бил в лицо, продувал куртку, и я обхватила себя руками. До остановки я добежала, а дальше оставалось только ждать. Хотя я ужасно мерзла, холод, как ни странно, действовал на меня благотворно. Неужели я променяю свежий уличный воздух на автобусную духоту? Я повернулась к остановке спиной и пошла домой пешком. Кругом царила суета, улицы бурлили. А у меня на душе царил жутковатый покой, который пугал меня саму. Словно затишье перед бурей – иначе это чувство не описать. С одной стороны, я была взбудоражена, с другой стороны, пульс едва прощупывался, словно грозил исчезнуть совсем. Страх леденил изнутри и сковывал движения. Я боялась найти письмо Элиаса. И еще больше боялась не найти.
Снова и снова я прокручивала в голове разговор с Себастьяном, пока в мои мысли не вторгся другой голос. «Именно из-за тебя я решил уехать в Лондон».
Эти слова Элиас сказал мне несколько месяцев назад. Он больше не мог жить со мной в одном городе, пояснил он. Но я ему не очень-то поверила.
А теперь, почти восемь лет спустя, он хочет уехать из Берлина и перебраться в Гамбург. Неужели по той же самой причине? Неужели наша история повторяется? Неужели бегство помогает Элиасу заглушить сердечную боль?
Я вспомнила, как сама сбежала в Нойштадт шесть недель назад. Тоже надеялась, что уеду из Берлина – и станет легче. А что оказалось на самом деле? Конечно, перемена места приносит некоторое облегчение. Но свои переживания, тоску, гнев и отчаяние ты увозишь с собой – в любой город мира. Переезд не помогает от них избавиться.
Добравшись до университетской территории, я замедлила шаги. Еще никогда в жизни я не переставляла ноги так сосредоточенно. Пока я поднималась по лестнице, тепло разлилось по моим застывшим от холода мышцам. Только онемевшие пальцы по-прежнему ныли.
– Ева? – позвала я, войдя в нашу комнату. Ответа не было. Я включила свет и захлопнула дверь. Ноутбук стоял на столе. Я помедлила, потом сняла куртку, бросила ее на кровать и села на крутящийся стул. Пока ноутбук загружался, у меня не было ни единой мысли в голове. Я просто сидела и ждала, что будет дальше.
Девяносто шесть непрочитанных сообщений в папке «Спам».
Я положила руку на мышку и некоторое время сидела, не шевелясь. Потом, собравшись с духом, принялась пролистывать первую страницу длинного списка. «Виагра», онлайн-казино, увеличение пениса… Я скользила взглядом по адресам и темам.
Вторая страница. Уведомление от Фейсбука, викторина, дешевые картриджи… Одно и то же.
Третья страница… Четвертая… Ничего.
Пятая страница была последней. Я просматривала ее медленнее, чем предыдущие. Строчку за строчкой. Как в замедленной съемке. Я уже почти добралась до самого низа страницы – и мое сердце остановилось.
Ни одного письма от Луки.
Но я увидела другое знакомое имя.
ElyasSchwarz@bluemail.de
Сердце вновь забилось, кровь понеслась по венам. Входящее от 25 ноября.
Рука у меня дрожала, когда я открыла письмо. Слова сложились в предложения, и я начала читать.
Дорогая Эмили,
я знаю, что обещал оставить тебя в покое. Я сам себя ненавижу за то, что нарушаю собственное обещание. Но иначе не могу.
Нет ничего ужаснее неведения. Я могу сколько угодно гадать, почему ты не отвечаешь на мое письмо. Но я ничего не знаю наверняка. Одно слово от тебя – и я бы понял, как жить дальше.
Прочла ли ты мое письмо?
Неужели я потерял тебя, Эмили? Потерял навсегда?
Или тебе просто нужно время? Тогда скажи мне об этом, и я дам тебе столько времени, сколько есть в мире.
Я знаю, что совершил большую ошибку. И не одну, а много. Я день и ночь думаю, как исправить причиненное зло. Но что бы ни пришло в голову, все кажется ничтожным. Возможно, подобные ошибки исправить невозможно. Они непростительны. Но как бы я хотел попытаться, Эмили! От тебя ничего не требуется. Просто дай мне еще одну попытку. Есть ли у меня надежда на это? Хоть самая маленькая?
Эмили, стоит мне закрыть глаза, и я вижу твое лицо, чувствую твое тело и вдыхаю запах твоих волос. Как я мечтаю еще хоть раз обнять тебя!
Я знаю, что не заслужил этого, но я очень тебя прошу: пожалуйста, дай мне шанс. Даже если я не смогу быть тебе другом, то по крайней мере не гони меня совсем из своей жизни.
Я так раскаиваюсь в том, что сделал, Эмили.
С любовью,
Элиас Шварц.
Горячие слезы ручьями катились по щекам. Последние строки я еле разобрала – они совсем расплылись из-за слез, – но я перечитывала их снова и снова, а потом закрыла лицо руками.
Все начинается снова.
Мышцы, горло, живот, каждый нерв – всё сводили судороги. Словно тело изнемогало под тяжестью моих чувств. Я едва могла дышать. У меня дрожали колени, но я встала, сделала нетвердый шаг к кровати и вытащила из кармана куртки телефон. Попыталась вытереть слезы, но они текли и текли. «Н», – лихорадочно искала я в телефонной книге. Наконец нашла. «Не брать трубку». Я нажала кнопку вызова. Звонок долго не проходил, в трубке трещало и шуршало – наконец зазвучали длинные гудки.
