– Приглядись, – потребовал он.
Тон его голоса был расстроенным, почти пессимистичным.
– Не понимаю…
Я смотрел по сторонам, смотрел на дуб. Но к чему я должен был приглядываться? Очередная загадка.
– Все начинается с краешков листьев.
– Что именно?
Я злился, был недоволен. Мне хотелось всегда понимать происходящее или хотя бы получать вразумительные объяснения.
Но человек в сером комбинезоне был человеком-загадкой.
Он не хотел разжевывать незнакомую реальность и аккуратно закладывать полученное мне в рот. Он был человеком действия. И поэтому продолжал предпочитать действовать, но не говорить.
«Козел!!!»
Вместо того чтобы ответить на вопрос, Окулист достал из нагрудного кармана некий треугольный предмет.
Эта вещица была черного цвета, толщиной в сантиметр, длиной в три сантиметра. По виду – простая безделушка. Но судя по проявленному к ней интересу, она была чем-то важным.
– Нам нужно идти.
– Куда?
Я снова задал вопрос и снова не получил ответа.
С другой стороны подобная тенденция для меня уже практически стала привычной. Иначе в моей недолгой жизни на свободе почти не происходило.
К тому же стало казаться, что за десять лет тюрьмы мир вокруг меня изменился самым странным образом из возможных.
«Безумие!!! Одно большое безумие».
– Зачем?
Этот вопрос тоже был для меня актуален.
– А ты хочешь здесь подохнуть?
– Нет.
«Как ему это удаётся?»
Прежняя надменность Окулист, которая меня изрядно бесила, никуда не делась. Но после своей предыдущей оплошности, стоившей Окулисту уха и очков, я стал воспринимать его поведение несколько иначе. Так что едва мне были сказаны очень важные слова, я тут же оторвал пятую точку от земли и встал по стойке смирно.
– В сторону!
Окулист снова просил меня посторониться. Я сделал шаг вправо и между делом бросил взгляд на дубы.
– Черт…, – прошептал я.
Меня накрыло чувство оказии. И я кажется начал понимать.
– Увидел? – усмехнулся Окулист.
Такое проявление чувств было прежде ему не свойственно.
Хотя откуда мне было знать?
Сколько я был с ним знаком? Час, два, три…? Можно было смело утверждать, что мы почти не знакомы…
– Медленно же ты соображаешь…
Комментарий мне не понравился. Но в данный момент моя гордость была не столь важна как то, что началось с краешков фиолетовых листьев. Теперь я начал понимать, что проблемы действительно существуют.
– Что это?
– А ты не видишь?
– Что-то странное…
Я вновь хотел объяснений. А Окулист снова не хотел ими делиться.
Вместо этого он все смотрел и смотрел на окружавшие нас предметы через странный черный предмет треугольной формы. Прежде это меня не интересовало. Я никуда не торопился. Но сейчас, когда сначала один листочек побелел по краешку, потом второй, потом третий, я стал раздражаться. Ведь мне внезапно захотелось действий. Точнее мне захотелось бегства.
– Нужно что-то делать!..
Слегка сорвавшийся на истерию крик удивил не только Окулиста, но и меня самого, его нервозного хозяина.
– Да неужели?
Появление иронии в голосе Окулиста сразу же поставило его в разряд вполне нормальных людей. Но наблюдая за тем, как белизна на фиолетовых листьях доползает до середины их площади, я был совсем не рад этому обстоятельству. Здесь и сейчас я предпочёл бы любую неадекватность, если бы она спасла меня от ужаса происходящего.
– Это не может происходить…
– Почему же?
Вроде бы пока ничего особо страшного не происходило. Несколько фиолетовых листьев полностью приобрели бело-ледяной окрас, и бело-ледяная чума стала распространяться по веткам.
И все же странный ужасающий процесс необъяснимого оледенения фиолетовых деревьев заставлял испугаться до чертиков.
– Бежим уже! – умоляюще требовал я.
– Нет…
– Ты же сам предлагал уходить?
Мой беглый испуганный взгляд прыгал с дерева на дерево в поисках спасительного ответа.
Но его не было.
Был только лёд, который местами успел добраться до стволов фиолетовых деревьев.
– Бежим!
– Куда?
Я не понимал, почему человека в сером комбинезоне не пугает странное оледенение деревьев так, как оно пугает меня. Я ведь знал, что он осознает наличие проблемы. Он сам мне о ней рассказал ранее.
«И вот теперь он словно игнорирует её существование, занимаясь какой-то ерундой с идиотским черным треугольником!!!»
Я был очень зол.
– Куда-нибудь!.. Бежим же…
Я даже схватил Окулиста за руку. Но он и тогда не оторвался от черного треугольника.
– Нет, – спокойно ответил он.
– Нет? Почему?
Его слова почти что ввергли меня в опустошающее отчаяние.
– Некуда нам бежать…
3
Прошло минут десять. Я посмотрел наверх. И как раз успел поймать взглядом последний фрагмент исчезающего фиолетового прошлого.
– Чудно, – прошептал я.
Но на самом деле это событие было горькой пилюлей. Нам все ещё было некуда бежать. А вид природы вокруг нас с течением времени определённо не становился доброжелательнее и безопаснее.
– Думаю, нам конец, – произнёс вялым тоном Окулист.
И едва воздух прорезал последний звук пессимистичной реплики, рука положила странный черный треугольник обратно в нагрудный карман.
– Все бесполезно, – добавил он, застегивая треугольную заклепку из серого металла.
– Как это так?
– Просто.
Я не мог поверить его словам.
– Так не должно быть?
– Кто сказал?
Вялая и печальная пародия на улыбку единственного человека, находившегося в моем распоряжении, пугала. И я пытался бороться с этим своим подспудным способом. Напрасно. Впрочем, на самом деле мой обыденно расчетливый ум уже давно сообразил, что нет смысла ждать чего-то хорошего от полностью заледеневших деревьев…
«Нет, нет, нет… Поправочка!»
Мой ищущий затерявшуюся логику взгляд остановился на одном из вышеупомянутых деревьев. Оно не было оледеневшим. Я говорю так, потому что в моем представлении оледенение является тем, что было совсем не похоже на то, что я видел глазами и пытался понять крупицами испуганного разума.
