Я не видел смысла в повторениях.
– Какого?
«Никакого».
Странный человек исчез. И не с кем было теперь разговаривать.
Я полагал, что дождусь момента, когда пятки освободятся из вязкой дымчатой субстанции и тогда все проблемы мигом исчезнут.
«Да! А как же иначе?»
Мне казалось такое принятие реальности с моей стороны вполне логично.
К другому развитию событий я не был готов, да и не стремился.
«Я двигаюсь вперёд, не отступаю.
Так что придёт время и все наладится, проблемы исчезнут», – такая вот логика царила в моей голове: твёрдая, железная…
И что-то действительно исчезло, но только это были вовсе не проблемы. Та самая комната с бело-синей плиткой, которую я прежде не особо рассматривал, решила не дать мне шанса себя подробно изучить. Она начала неожиданно меняться. А тот, кому я вроде как хотел озлобленно прокричать:
– Здравствуйте! – его уже не было.
Вот так-то. И теперь мне только и оставалось, что спрашивать:
– Какого?
А потом таращиться по сторонам и наблюдать за тем, как синие и белые плиточные квадраты множатся в своём количестве. Сначала это было похоже на митоз. Типа одна пополам и пополам ещё раз…
В итоге получалось четыре, только маленькие.
Эти маленькие квадратики быстро росли и быстро достигали родительских размеров. Так что всех их в конечном итоге стало настолько много, что масса, заменившая собой пол, постепенно стала приобретать вид бело-синей клетчатой волны, медленно выплывающие за разумные границы.
– Приготовьтесь! Ваше совершенство в наших руках.
Странный человек исчез, но голос его остался.
– Э! Не-не… Я ни о чем таком не просил…
Моя растерянность дала о себе знать впервые за очень безумный день. Не то, чтобы все предыдущие события и явления имели при себе отвратный душок замшелой обыденности. И до этого момента времени у меня имелись весьма весомые поводы для удивления.
Но прямо сейчас вокруг творилось нечто поистине невероятное.
– Наверное, хватит?! Я не хочу!
Я кричал, потому что боялся. Стены постепенно поддались болезни, захватившей пол. Затем в ту же степь отправился и потолок. Жёлтые и фиолетовые лампы дневного света медленно превратились в полосатые палки для причуд.
– Приготовьтесь! Ваше совершенство в наших руках.
– Какое к черту совершенство?! Выпустите меня отсюда.
Но мое мнение не учитывалось.
– Приготовьтесь! Ваше совершенство в наших руках.
Слова и крики не помогали моему миру. Он вроде как нарочно не хотел оставаться прежним. Его странной целью являлось желание стать бесконечной структурой белых и синих квадратиков. И мне не нравился такой вот новый мир. Он пугал меня. Сначала тем, что подчинил новому порядку потолок и стену. А позднее тем, что не остановился на уже достигнутом результате.
«Беги!!!» – не в первый раз прокричал мне мой внутренний голос.
И я впервые за очень долгий промежуток времени захотел согласиться с его выводами.
«Только вот куда? Мне по-прежнему некуда бежать…».
Со всех сторон меня окружали большие и маленькие, синие и белые квадраты и квадратики. И с каждым моим вдохом и выдохом их становилось все больше и больше. Стены, лампы, потолок – все это уже как пять минут назад осталось в прошлом. И вот уже синие и белые квадраты требовали новое жизненное пространство для своего крайне странного существования. Прежних границ им было недостаточно. Так что они хотели поглотить воздух рядом со мной, хотели поглотить меня…
«Или же я снова ошибаюсь?»
– А-а-а! – на мгновение мне показалось, что я захлебнусь в клетчатом океане.
Но нет. Как оказалось, у кого-то наверху были другие планы.
– Какого?
«Что снова?»
Снова этот вопрос. И снова все стало очень стремительно меняться. Сначала квадраты отступили, чуть позже некоторые из них слились в длинные щупальца, которые уже потом стали тянуться к моим рукам и ногам, к моей шее…
«Что дальше?»
Уже было практически невозможно догадаться. Можно было только еще больше испугаться, прийти в безграничный ужас и прошептать растерянным голосом:
– Я не понимаю…
Мне хотелось закрыть глаза, хотелось потеряться, перестать слышать, видеть, чувствовать…
«Чувства слишком опасны, слишком пугающие…».
Но никто не мог позволить мне не видеть, не слышать, не ненавидеть. Кому-то очень сильно нужна была моя боль. Кто-то очень хотел внедрить в мое прежде постылое сознание новые свежевыжатые эмоции. Кого-то это видимо омерзительно возбуждало. Но кем был в действительности этот великий и ужасный персонаж?
«Неужели это Наташа? Или невероятно загадочный Брид Нитшез? Голос, обещающий долгожданное совершенство?»
Я мог бы смело взять на вооружение один из вышеизложенных вариантов ответа, если бы был достаточно глуп, чтобы поверить в эту милую сказку. Но нет. Мне не было дано быть последним идиотом. Вселенная зачем-то наделила меня странной каплей ума и странной щепоткой рассудительности.
«Зачем-то?»
«О, ты снова вернулся мой дорогой язвительный внутренний голос…».
«Так я никуда и не уходил, не исчезал. Просто ты на целую половину секунды сумел заглушить мое сумбурное бормотание. Да ты герой, как я погляжу, мать твою так. Теперь сможешь собой гордиться до пенсии!»
Вот оно… Это то, о чем я только что говорил. Голоса внутри моей головы, которые спорят, бесятся, непримиримо противостоят в бесконечных войнах разума. И я об этом не просил. Вселенная дала мне это просто так в виде странного одиозного подарка, от которого очень сильно хочется избавиться.
Ведь было бы так просто и легко жить с пустотой в голове, с простыми и логичными ответами на вопросы. И тогда меня не спросил бы очередной заинтересованный голос:
– Ваше имя?
Я как обычно потратил много времени на споры с самим собой. Это время исчезло, испарилось, оставив после себя нулевой баланс заслуг на моем кармическом счету. А вот синие и белые квадраты и квадратики при всей своей обделенности умом смогли использовать то же самое время предельно эффективно… Они создали нечто новое – еще более пугающее и ужасающее, чем они сами – одиозное кресло для пыток, в которое меня тут же быстро и ловко упекли.
«А я о чем говорил? Не нужен ум, нужна практично выполнимая программа!»
«Заткнись».
«Сам заткнись!»
– Повтор вопроса: ваше имя?
По моему телу пробежала волна короткого, но болезненного электрического разряда. Так до меня донесли мысль о том, что происходящее не игра в бирюльки.
