– Какого хрена?! – воскликнул я недовольным тоном.
– Сотрудничество – путь к вашему успеху.
Мерзкий низкий компьютерный голос издевался. Или мне так показалось из-за ущербности сопутствующих обстоятельств. Все-таки я теперь был посажен в странное бело-синее клетчатое кресло, к которому был прикован скользкими сине-белыми щупальцами в полосочку. И еще был подголовник с рисунком из синих и белых треугольничков…
– Вы готовы к сотрудничеству?
Меня спросили, и я ответил так, как требовали обстоятельства:
– Да.
Однако кое-кто всегда был, есть и будет…
«Нет, нет, нет…», – говорил он.
А я снова наперекор ему:
– Да.
«Нет, нет, нет…».
– Запись номер один: подопытный…
Это вмешался компьютерный голос.
– Что? Какой к хренам подопытный? Вы сдурели что ли?
Зачем я что-то говорил искусственному интеллекту?
«Ему же все равно. Ха-ха-ха!» – рассмеялся мой внутренний голос.
А компьютер тем временем продолжал:
– …не готов к конструктивному диалогу. Его позиция нерентабельна. Требуются инвазивные методы коррекции.
– Нет, нет! Я готов!
Но было уже поздно.
«Нужно было раньше заткнуть мне пасть!»
А потом снова:
«Ха-ха-ха!»
Весело ему было, падлюке. А мне вот нет. Я смотрел вверх на клетчатый потолок и с подступающим к горлу ужасом наблюдал за тем, как из мест соприкосновения углов синих квадратов медленно выползают миниатюрные черные разбрызгиватели. В голове сразу же сплыли истории и иллюстрации на тему нацистских концлагерей.
«Сейчас тебя немного траванут, дружище».
Мое альтерэго продолжало задорно посмеиваться. А я уже не имел сил с ним бороться, не находил в себе умения ему достойно отвечать. Да что там греха таить!.. Я уже ни с кем не мог бороться. Попытался было дернуться, но полосатые сине-белые путы слишком крепко сидели на запястьях. Все было бесполезно… Оставалось лишь наблюдать за маленькими зияющими просветами у себя над головой и ждать…
– Ш-ш-ш-ш-ш…
Сначала был только этот звук. Он был вполне опознаваемой предтечей. За ним было обязано последовать все остальное. Но через сколько времени? Секунду, минуту, полдня? Как всегда непонятно. И поэтому все равно неожиданно!..
– А-а-а-а-а!
Такой была моя первая реакция. Но немного погодя я понял, что мгновенная смерть не наступила, что грезившийся ужас не совсем оправдался. И тогда пришлось думать дальше:
«Что это? Фосген? Цианиды? Летальная концентрация ЛСД?»
Я не знал ответа. Внутренний голос предательски забился в уголках сознания и не отвечал, хотя именно сейчас его действительно хотели послушать.
А чертов компьютер нельзя было попытаться спросить даже для проформы, потому как некая жидкость обильно заливала глаза, нос, уши и рот…
И вот все закончилось. Шум разбрызгивающейся жидкости внезапно стих. Остались только короткие напоминающие звуки:
– Кап-кап-кап…
Смерть не наступила. Странно. А я так ждал, надеялся, верил… Почти молил об этом! Но не срослось. Не получилось… О, видимо я ждал смерти настолько сильно, что не сразу заметил куда более странного события – я внезапно оказался голым. Да, клетчатое кресло никуда не делось. Моё тело по-прежнему было крепко фиксировано в этом прокрустовом ложе. А одежды не было. Она исчезла!
«Но почему? Куда делась моя одежда? Растворилась?»
Я ждал ответа или ехидной подсказки от того, кто всегда запускал широкие и длинные диалоги в моей голове. Однако здесь и сейчас он продолжал молчать.
«Ау! Ты где!?»
Никто не ответил. Моё внутреннее «я» все ещё было мертвецки напугано.
«Козел!»
Я выругался, но он все равно не ответил. Тогда пришлось догадываться…
«Может эта жидкость из разбрызгивателей обладает неким специфическим свойством, которое позволяет ему…».
Догадки – это хорошо. Однако если некому их выслушать, какой в них толк. Так что строить экстравагантные теории для собственного пользования я очень быстро устал. И как следствие начал кричать в адрес возможных наблюдателей:
– Где моя одежда, суки? Что вам нужно?
Я ждал ответа. Его не было минуту, две, три…
Я смотрел вверх, откинув голову на вполне удобный подголовник, разукрашенный в сине-белую сеточку треугольников. Там наверху смотреть было не на что, кроме как на квадратики, да на зияющие сопла разбрызгивателей.
– Вы не готовы к сотрудничеству!
– Как? Неужели ты очнулся, дружище? Неужели заговорил, пёс ты двоичный?
Я сам не мог в себе разобраться: то ли злиться хотелось, то ли беситься. И то, и другое было сложно проявлять своей персоной, потому как в моем распоряжении были только три вещи: комната, кресло и щупальца. И все это держало меня на одном месте, чего-то хотело от меня добиться:
– Какое нахрен тебе нужно сотрудничество?!
Взгляд все ещё был сосредоточен на зияющих соплах разбрызгивателей. В связи с чем следующее событие не стало для меня сюрпризом. К тому же снова имел место звуковой предвестник. На этот раз:
– Ж-ж-ж-ж-ж…
«Водичка!»
«Хреничка!» – несомненно сказал бы мой внутренний голос.
Но не сказал. Он спрятался. Он был напуган. Он не хотел выходить из своего безопасного убежища в подсознании, чтобы включаться в водоворот насущных событий.
«Нет. Не водичка», – понял я и это ещё больше меня напугало.
Хотя куда уже больше? Странная комната, способная к метаморфозам кафельная плитка и то исчезающий, то неожиданно появляющийся персонаж в одеянии дворецкого…
– Здравствуйте.
– Михаил…
– Так точно.
– Только тебя здесь и не хватало…
– Рад стараться.
Я почувствовал в звуке своего голоса печаль вконец замученного человека, которому уже ничего не хочется в этом мире и в этой жизни. Казалось, печалька пропитала каждый звук в произносимых мной словах: гласный и согласный. Но я не хотел чувствовать себя слабым, забитым, растоптанным… Мне не нравились ощущения подобного рода. И меня злили любые попытки довести меня до подобных состояний.
«Суки!!!»
Мой мозг внезапно взорвался безумным гневом. И тогда я совершил самое невероятное действие в своей жизни.
– Р-и-рак!
Резкое движение правым плечом вырвало удерживающие щупальца с корнем. Они то ли лопнули, то ли треснули у своего основания. А то, что осталось на предплечье, секундой погодя медленно сползло в омертвевшем состоянии и плюхнулось на пол с булькающим шлепком.
