– Не сердись, брат, – глухо ответил Владимир.
– Я не сержусь, – продолжал наступать Сергей. – А ты, может быть, все-таки объяснишь, что с тобой происходит? – Прошла минута, а Владимир не отвечал. Сергею показалось, что он не слышал его вопроса и спросил: – Что же ты молчишь?
– Я сейчас сделаю небольшой доворот, и мы выйдем на цели. А через сорок секунд я включу аппаратуру, – предупредил Владимир.
– Хорошо, включай, – сразу забыл обо всем постороннем Сергей.
Доворота он не заметил. Ему лишь показалось, что самолет слегка качнуло. Но возможно, это было и что-то другое. Понял только, что они пошли на снижение. На табло «БВК» замелькали голубоватые цифры: 500… 400… 300… 200… Стрелки и указатели остальных приборов пока оставались неподвижными. Только отсчитывал доли времени секундомер. И когда истекли указанные Владимиром сорок секунд и Владимир включил систему «Фотона», ожили все остальные приборы. И опять Сергей испытал что-то очень приятное и волнующее, словно глотнул морозного воздуха, взбудоражившего в нем спокойное течение крови. Сергей немигающим, жадным взглядом следил за показаниями приборов. И хотя они лишь фиксировали то, что происходило в Фотоне, он-то незримо видел и как работают блоки, и как перекручивается с кассеты на кассету пленка, и как пульсирует электроника дешифратора, слышал, как щелкают реле, как гудят трансформаторы. Замерло биение стрелок так же неожиданно, как и началось. И продолжалось оно всего минуту. «Сумасшедшая скорость, – невольно подумал Сергей. – Ну и что же я успел? Для чего я тут сижу?» И сам ответил: «Ничего не успел».
– Я могу поговорить с Бочкаревым? – спросил он Владимира.
– Пожалуйста. Только помни, враг подслушивает! – предупредил Владимир.
– Но спросить-то я могу?
– Сто третий! Как вы там? – услыхал вдруг Сергей голос Бочкарева.
– Да все прекрасно. Как вы принимаете? – обрадовался Сергей.
– По-моему, на сей раз можем доложить так, как докладывают наши космонавты: «Все системы корабля работают отлично».
– А результаты?
– Что конкретно вас интересует?
– Процентное отношение!
– Подсчитать, естественно, не успели. Но мне думается, оно осталось прежним.
– Вот вам и «отлично»! – не сдержался Сергей. – Ладно. Переходим к выполнению второго задания.
В наушниках снова зазвучал голос Владимира:
– Я сделаю полукруг, и мы снова пройдем тем же путем. Корректируй меня по высоте.
– Сколько времени уйдет на разворот? – спросил Сергей.
– Минуты.
– Так что же с тобой случилось? – вернулся Сергей к прерванному разговору.
Но Владимир не спешил с ответом и на этот раз. Сергей чувствовал, что он колеблется, и не понимал почему. Нерешительностью характера Кольцов-младший не страдал. Он скорее мог сделать что-то, не подумав. Но останавливаться на полпути, замолчать на полуслове – это на него не похоже. Только нечто из ряда вон выходящее могло выбить его из седла.
И вот это «нечто» было Сергею совершенно неясно. И злило его и обескураживало. А у него и без того последние дни на душе было совсем не сладко.
– Ты ведешь себя как полное ничтожество. И если бы я знал, что нас не слушает эфир, я употребил бы слово покрепче, – заговорил Сергей снова, так и не дождавшись ничего от Владимира.
– Нас никто не слышит, – глухо буркнул Владимир.
– Так какого же дьявола ты выкобениваешься? Где-то прячешься, позволяешь себе фыркать на людей и даже не считаешь нужным объяснить им, в чем они перед тобой виноваты! – взорвался Сергей. – Можешь молчать. Дело твое. Но запомни: видеть тебя надутым я больше не желаю. И сегодня же переберусь от тебя в гостиницу.
– Не сердись, брат, – примирительно попросил Владимир. – У меня, можно сказать, душа пополам, а тебе физиономия моя не понравилась:
– Почему это она у тебя пополам? – не понял Сергей.
– Ирина отставку дала.
– Как?
– Очень обыкновенно: я – к ней, а она мне – от ворот поворот.
– Понял. А я тут при чем? На меня почему ты волком смотришь? – продолжал наступать Сергей.
– Она тебя любит.
– Да я-то тут при чем? Я? – снова начал выходить из себя Сергей. – Я, что ли, надоумел ее этому? Я к ней сватов засылал? Дорогу тебе переходил?
– Да, конечно, ты ни при чем, – согласился Владимир. – Так и я не на тебя злился, а на весь белый свет.
– А за что, дьявол копченый?! Мы здесь, на аэродроме, в чем перед тобой виноваты? И чем только у тебя башка забита! Приспичило с этим объяснением в такой ответственный момент! Ни черта, можно сказать, не получается. Ищем решение всем коллективом, каждый старается внести что-то свое, а испытателю, человеку, которому мы доверили весь свой труд, с которым у нас должен быть постоянный, самый надежный контакт, ему, видите ли, на все наплевать!
– А что я могу? Что от меня зависит?
– Вот именно «что»? Ты даже не хочешь об этом подумать! Мы подскажем «что»!
– Так подсказывайте!
– Да тебя, кроме Занды, никто найти не может!
В следующий момент в наушниках у него что-то щелкнуло и послышался совсем чужой голос:
– Сто второй! Я – «Дубрава». Что там у вас случилось? Почему не отвечаете?
– Я – Сто второй. Ничего не случилось! – ответил Владимир.
– А почему не отвечали?
– По душам с братом беседовали.
– Нашли место! Вы подходите к коридору.
– Знаю.
– Вас просили не включать аппаратуру раньше времени.
– Понял. Включал для ориентировки своего пассажира.
– Начинайте снижение.
– Понял. – И опять щелчок. – Все слышал, брат?
– Все.
– Корректируй меня по высоте.
Они прошли над целями на высоте на сто метров выше первого захода. Система, как и предыдущий раз, работала безупречно. А когда стрелки приборов снова вернулись в исходное нулевое положение, Сергей попросил брата:
– Дай мне Юрия Михайловича.
– «Дубрава», Сто третьему нужен «Каштан». Дайте «Каштан», – вышел в эфир Владимир. – Говори.
– «Каштан», вы меня слышите? – проверил связь Сергей.
– Отлично вас слышу, Сто третий, – ответила земля.
– Как на сей раз?
– По-моему, еще лучше.
– А прибавка есть?
– Думаю, что процентов на пятнадцать.
– Видите! – обрадовался Сергей. – Так кто был прав?
– Да. А вы заметили, как просветлело небо? Не обратили внимания? Не так-то все просто, дорогой Сто третий. Так что дальше?
