Кроме этого, ведение войны связано с таким количеством непредвиденных обстоятельств и постоянной необходимостью вносить коррективы и искать новые решения, что заранее всего не проанализируешь и не спланируешь, тем более по каждому возможному поводу. Вот здесь и выступает на первый план субъективный фактор личных способностей и межличностных отношений. В условиях недостатка информации военачальник вынужден принимать решения, используя, прежде всего, свой опыт и интуицию, а затем, несмотря на возражения и сомнения вышестоящего руководства и подчиненных, упрямо следовать принятому решению, так как сомнения и неопределенность обычно приводят к худшим последствиям, чем ошибки.
Накопленный человечеством опыт свидетельствует, что целостное ощущение и понимание событий и явлений достигается благодаря интуиции. На семинаре, проведенном в 1988 году в Швейцарии по инициативе Международного института менеджмента и посвященном проблемам интуиции, последняя квалифицировалась с одной стороны как навык, который можно тренировать и развивать, а с другой – как состояние бытия, уровень сознания
[358].
Интуитивный подход зачастую позволяет принимать решения более верные, чем при логическом анализе ситуации. Однако для большинства людей доступ к интуиции затруднен цензурой сознания, своеобразным фильтром, который не позволяет стрессовым реакциям нарушить работу психики
[359]. Для преодоления этой цензуры было разработано много приемов (толкование сновидений, автоматическое письмо, различные способы медитации и т. п.), однако есть люди, которые успешно пользуются интуицией, не прибегая к специальным техникам.
Отсюда допустимо предположить, что способный воспользоваться интуицией военачальник может принять нетривиальное, аналитически не прогнозируемое решение, являющееся неожиданным для противника, руководствующегося формальной логикой. Однако на практике, особенно в случаях обращения к историческому материалу, представляется достаточно трудным вычленить те решения ответственных лиц, которые принимались ими на основе интуиции. В связи с этим требуется определить характерные черты, которые позволяют предполагать ее использование.
Основой интуитивных решений является обработка информации другими способами, отличными от известных общих методов формально-логического и специальных методов математического анализа. Основываясь на повседневном опыте применения интуиции, которой хотя бы однажды воспользовался каждый из людей, можно отметить следующие ее характерные особенности: 1) быстрота формулирования выводов – на обработку информации затрачивается гораздо меньше времени, чем при использовании методов анализа; 2) своеобразие выводов, которые во многих случаях противоречат выводам, основанным на результатах анализа информации; 3) отсутствие формальных обоснований выводов – решение принимается зачастую вопреки внешним доказательствам и доводам; 4) внутренняя убежденность в правильности решения или истинности вывода, хотя объективно это ничем не подтверждено.
Следовательно, можно заключить, что проявления интуиции полководцев следует искать в тех случаях, когда ими оперативно принимались решения, противоречащие логической оценке обстоятельств, что характерно для экстремальных ситуаций. Соответственно влияние интуиции военачальника на формирование его полководческого «почерка», то есть совокупности типичных методов и приемов ведения боевых действий, заметно, прежде всего, в области тактики, где взаимодействие противоборствующих сил, ограниченное условиями пространства и времени, постоянно порождает ситуации, требующие быстрого реагирования и адекватных решений.
В области стратегии, где события разворачиваются медленнее, фактографически на первый план всегда выступает аналитическое обоснование решений. Интуитивное при этом маскируется проявленными в той или иной форме (высказывания, письма, дневники, мемуары) рациональными соображениями, которые и остаются зафиксированными в истории. Анализ тактических решений, напротив, позволяет усмотреть элементы интуиции тогда, когда те или иные действия полководца по видимости не были мотивированы логическим анализом ситуации и позднее не получили рациональных объяснений.
Кроме этого, наличие развитой интуиции можно предположить, основываясь на поведенческих особенностях интересующего человека. Например, молчаливость Карла XII свидетельствует о наличии у него потенциальной способности преодолевать так называемый «вербальный барьер» (неотвязное мысленное словоговорение), затрудняющий доступ к интуитивному.
Вместе с тем, как показывает в своем исследовании Б. Григорьев, Карл XII получил систематическое и глубокое для своего времени военное образование, начав изучать математику, фортификацию и военное дело в семилетнем возрасте под руководством генерал-квартирмейстера Карла Стюарта (Carl Magnus Stuart)
[360]. Б. Григорьев приводит для примера вопрос, поставленный Стюартом перед Карлом в девятилетнем возрасте: «Должен ли фланг быть перпендикулярен, если вести огонь куртинами с крайнего фланга или фронта?» Хотя точный смысл этого вопроса сейчас уже и не вполне ясен, но его специальный характер и уровень сложности достаточно понятны, чтобы оценить верный ответ, данный Карлом. В этом же возрасте Карл уже изучал военную историю, тактику, топографию и готовил чертежи фортификационных сооружений. Одновременно отец – король Карл XI – неукоснительно наблюдал за тем, чтобы Карл постоянно присутствовал вместе с ним на войсковых маневрах и учениях, участвовал в военных сборах и инспекциях частей и соединений. В семь лет Карл стал шефом гвардейского полка, где затем он должен был периодически принимать на себя командование отдельными подразделениями в рамках мероприятий по боевой подготовке части.
В связи с этим совершенно необоснованно утверждать, что король Карл, никогда раньше не занимаясь военным делом, с началом Северной войны внезапно стал демонстрировать чудеса интуиции, принимая гениальные оперативные и тактические военные решения. В действительности, хотя Карл и не имел боевого опыта, но получил обширные теоретические познания, тогда как практические навыки организации оперативных и тактических действий частей и соединений у него были развиты еще с раннего детства, когда он принимал личное участие в военных учениях и маневрах.
Именно соединение интуиции с практическим опытом руководства войсками и углубленной теоретической подготовкой выработали «почерк» короля-полководца, проявления которого были дополнительно обострены уже описывавшимися выше индивидуально-психологическими особенностями личности Карла XII. Особенностью этого «почерка» была его оперативно-тактическая направленность – король обладал искусством увидеть поле боя со всеми его особенностями, верно оценить позицию противника и найти уязвимые места, нанести стремительный удар на выбранном направлении и добиться при этом от своих солдат и офицеров полной отдачи при решении поставленных перед ними боевых задач. Все указанные составляющие были ярко продемонстрированы Карлом в битве под Нарвой.
