– Да, мэор! – ответил за всех Новел.
Остальные молча покивали.
– Непорядок какой заметили?
Азун оскалил зубы.
– Стража за свободные места на ярмарке с приехавших торговцев лишнюю деньгу берет. Немного, но есть.
– Гостей, кто из города на подводах выезжает, дополнительно досматривают. Тянут время, чтобы им приплатили. Кто не платит, могут завернуть на досмотр.
– А предлог?
– Вроде как кто-то ограбил склады.
Хок подивился пронырливости местных стражей порядка.
– Вот уроды! Я на въезде не заметил.
– А они не всех останавливают, – ответил Хинн. – Смотрят, кто попроще, потише. А дворян и вооруженных сторонятся.
– Немного, но хватит. Будет чем бургомистра прижать. Воришек видели?
– Мелькали кое-где, – ответил уже Новел. – Могут быть в сговоре со стражей. Не первый раз.
– И не последний. – Хок встал.
Тут же поднялись все. Хок махнул рукой.
– Сидите. Шимах, мы через полшага Асалена выезжаем. Проверь коней.
– Есть.
Хок сделал шаг, вдруг обернулся:
– Да. На дворе есть молодка. Дасеной зовут. Ее не трогать. Тут хватает других.
Азун перемигнулся с Хинном, понятливо закивал.
– Слушаем, мэор командир.
– Ну то-то. Всё, свободны!
Дом бургомистра больше напоминал виллу, отделенную от соседних домов двойным рядом деревьев. Невысокий забор, широкие ворота, выложенная каменной плиткой дорога. Видно, что местный градоначальник привык жить с роскошью и максимумом удобств.
У ворот Хока встретили дюжие молодцы, у каждого на поясе длинный кинжал и дубинка. Они сперва заступили дорогу, но Хок даже не остановил коня, только положил ладонь на рукоятку меча.
– Мэор… – несмело произнес один стражник.
– Посланник префекта, – процедил Хок.
Стражники как по команде отступили, даже склонили головы. Не поверить дворянину они не посмели. Слишком грозен вид, да и меч внушает уважение.
Хок сдержал усмешку и повел коня дальше, с интересом глядя на просторный двор.
А во дворе явно шли сборы. Перед домом виднелось несколько крытых повозок, сновала челядь, таская тюки и сундуки. Мощные битюги выпускали пар из ноздрей и били копытами, явно готовые двинуть в дальнюю дорогу.
Возле повозок и дверей дома тоже стояли крепкие парни, бдительно глядя по сторонам. Судя по выправке и одежде, это не городская стража, а личная охрана бургомистра. Интересно, зачем ему столько? Хватило бы двух-трех, но никак не десятка.
– Что-то не нравятся мне внезапные сборы, – пробормотал Хок. – Какая муха укусила? – Он покосился на Шимаха, тот пожал плечами. – Похоже на побег, а?
– Похоже, – откликнулся Шимах. – Только от кого?
– Вот и мне интересно. – Хок направил коня прямо к крыльцу. – Будь готов. Если что – руби.
Шимах кивнул и поправил пояс. Из оружия у него имелись длинный кинжал с чуть изогнутым лезвием, какие делают в далеком Шаинаме, кистень на кожаной петле, спрятанный в рукаве, нож и короткое копье. Полный комплект диверсанта, пригодный для внезапной и скоротечной сшибки, но не очень подходящий для открытого боя в строю.
В группе только у Хока и Азуна были мечи. У Азуна – легионерский клинок, который он имел право носить, даже выйдя в отставку.
На всадников обратили внимание. Слуги перестали бегать и замерли, в глазах у них читался испуг. Стражники у дверей застыли, не зная как быть.
Хок подъехал к крыльцу, спрыгнул с седла, пристукнул ногой и жестом подозвал одного из стражников. Тот нерешительно шагнул вниз. Хок сунул ему повод.
– Стереги. И без шуток.
Шимах тоже слез с коня, перехватил копье и отдал повод стражнику. Тот покорно взял.
Второй стражник затоптался на месте:
– Мэор, кто вы?
Хок поднялся по ступенькам, встал вровень с ним и смерил строгим взглядом.
– С дороги, нэрд!
Стражник мгновенно отшагнул в сторону, сообразив, что приезжий явно не готов спорить, зато легко может вытащить меч. Хок повел взглядом, и стражник послушно открыл двери.
Бургомистр не ждал гостей, он был занят сборами. И появление Хока выбило его из колеи.
– Бургомистр Слемп? – холодно осведомился Хок, входя в просторное помещение, скупо обставленное мебелью, но хорошо освещенное.
Среднего роста немолодой мужчина с заметным брюшком и большой проплешиной на голове, закутанный в серую тогу и подпоясанный тонким ремешком. Лицо невыразительное, безбровое, водянистые глаза и горбатый нос. Этим носом бургомистр почуял нагрянувшую беду. И теперь буравил визитера пристальным взглядом.
– Мэор Хок. – Арнольд не менял имя на местный лад, плюнув на все условности. – Делегат префекта Никамера.
Видимо, это последнее, что Слемп хотел сейчас услышать. Он побледнел, подбородок затрясся. С трудом сумел взять себя в руки и хрипло приветствовал гостя.
– Рад… гхм! Чем обязан визиту?
Взгляд Слемпа прикипел к копью в руке Шимаха, с которым тот вошел в помещение. Вид делегата префекта, его меч и возможные неприятности не так подействовали на бургомистра, как копье в руке воина. Длинный широкий клинок, пригодный для укола и рубки, толстое древко и кожаная намотка под хват. Зачем оно в доме? Кто входит с копьем в дом?
Хок проследил за взглядом бургомистра, хмыкнул, потом покосился на слугу у окна, который паковал большой сундук.
– Нам надо поговорить, Слемп. Сейчас.
Бургомистр закивал, дал знак слуге, и тот бесшумно вышел, закрыв за собой дверь. Слемп указал на единственный стул, а сам отошел к стене, возле которой стояла низкая скамейка. Но сесть не решился.
Шимах остался у двери, опустив тупой конец копья на пол и подперев плечами стену.
– Т-так чем могу?.. – выдавил Слемп.
Хок сел на стул, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.
– Куда-то собрались, бургомистр?
– Д-да… вот отправляю семью. К родне в Юлараг.
– На курорт?
– Н-не понял.
«Курорт» Хок произнес на английском, здесь такого слова не было. И даже близкого по смыслу. Можно сказать – место отдыха, дом для семьи. Рано еще курортам быть.
– Семью к морю отправляете?
– Да. У родни жены там вилла. Тепло.
– Понятно. А вещи вывозите, чтобы жить в привычной обстановке?
– Да… нет. В дорогу…
Хок прищурился, щелкнул языком. Местный градоначальник не был на контроле у префекта Никамера. Ни компромата, ни особых залетов. Значит, причина побега – не конфликт с руководством. Может, накуролесил недавно? Но зачем бежать? Здесь не Земля, надо совершить нечто уж вовсе запредельное, чтобы префект или сам император решил бы сгубить дворянина и его семью.
