Вот, например, тяжеленная стопка всяких дипломов и грамот, хранимых в качестве напоминания о былых успехах и достижениях. А вот – целый набор старомодных костюмов на плечиках… и тяжелое драповое пальто… и колченогое кресло… и разваливающийся торшер, что когда-то стоял возле этого кресла…
Закрыв глаза, можно увидеть маму, сидящую в круге желтого света с вязанием в руках. Или папу, который, чертыхаясь, пытается починить проводку торшера. Такие ясные, такие отчетливые картинки.
И каждая из них причиняет такую боль, словно сердце посыпают толченым стеклом. Оно кровоточит, как в тот день, когда Игорь впервые услышал и осознал ужасную новость.
«Я найду убийц, – пообещал он себе в тысячный раз. – Из-под земли достану и не успокоюсь, пока они не ответят сполна».
Это произошло, когда, роясь в кладовке, Игорь случайно наткнулся на чекушку, сиротливо приткнувшуюся среди коробок с инструментами. Он чуть не расплакался, глядя на забытую отцовскую заначку. А потом свинтил колпачок, вставил бутылочное горлышко в рот и влил в себя всю водку до капли. Сначала она обожгла, а потом согрела. И, шмыгая носом, Игорь поволок из дома очередную порцию старья.
Во дворе его узнал сосед, выгнавший из гаража допотопную «Волгу», чтобы повозиться с ней при дневном свете.
– Игореха? – окликнул он, еще не вполне веря глазам.
– Он самый, – подтвердил Игорь, улыбаясь.
Если бы не выпитая водка, он бы постарался поскорее убраться восвояси, чтобы не тратить время на пустопорожнюю болтовню, однако градусы взяли свое. Хотелось поболтать, расслабиться, вспомнить прежние деньки. Соседа звали Олегом, он был всего года на два старше, так что в юности они ходили в одну и ту же школу и часто пересекались во дворе. Нет, скорее сталкивались. Олег в ту пору был приблатненным малым и частенько цеплялся к Игорю. Потом это как-то само собой закончилось. Теперь делить им было нечего.
– Привет, – сказал Олег, вытирая руки грязным полотенцем. – Ты какими судьбами здесь? К предкам в гости? Или насовсем?
– Родителей нет больше, – помрачнел Игорь. – Убили их. Не хочу об этом.
– И не надо, и не надо. – Скомкав полотенце, Олег метнул его в гараж. – Убили, говоришь? Кто? Как? За что?
Пришлось вкратце рассказать. Прислушиваясь к своему голосу, Игорь удивился тому, как сухо и равнодушно он звучит. Никаких эмоций. Точно речь идет о совсем посторонних людях.
– Да-а, дела-а, – протянул Олег, дослушав историю. – А я, брат, в рейсе был, ничего не знал. Ни одна собака не рассказала.
– В рейсе? – переспросил Игорь, чтобы сменить тему. – Ты дальнобойщик?
– Ага. Шоферю тут в фирмочке одной. – Поочередно зажимая ноздри грязным пальцем, Олег высморкался, отчего нос его приобрел землистый оттенок. – Дядя Саша, тетя Юля… Они мне как родные были. Давай помянем? У меня в гараже пузырь есть, и закуска найдется.
Про то, что родители были соседу как родные, Игорь слышал впервые, но вообще-то выпить тянуло. Именно поэтому пришлось отказаться:
– Нет, не стоит, Олежа. У меня дела.
– Какие дела, что ты? Покойных непременно поминать нужно, не то им там несладко придется, понимаешь? Царствие небесное, земля пухом и все такое. Народные приметы.
Игорю стало муторно. Он успел разглядеть и мутный взгляд соседа, и нездоровый румянец на его скулах, и неряшливые пятна на его одежде. Олег, несомненно, попивал между рейсами, и его устраивал любой повод. Если бы Игорь сказал, что женился, ему было бы предложено выпить именно за это.
– Я уже поминал своих, – сказал он. – Ладно, я пошел. Удачи.
– Ну и вали отсюда, – процедил Олег. – Тоже мне цаца. Брезгуешь друзьями детства, да? А у самого рыльце в пушку. Думаешь, я ничего про твои махинации не знаю? Наслышан, наслышан. Аферюга хренов.
Игорь постоял на месте, сжимая и разжимая кулаки. Наконец, когда удалось совладать с собой, развернулся на каблуках и направился к своему подъезду. Олегу стало обидно, что он не сумел задеть Игоря за живое.
– Эй ты, – крикнул он, – куда спешишь? Грехи замаливать? Беги, беги. Поставь свечку за упокой душ родительских. Небось ты их и убил, а? Признайся бывшему другу, я никому не скажу.
Сделав по инерции еще пару шагов, Игорь повернул обратно. Увидев его белые от бешенства глаза, Олег попятился, решив укрыться в гараже, но очень быстро сообразил, что запереться изнутри не успеет, поэтому предпочел отгородиться от Игоря корпусом автомобиля. Подхватив с земли разводной ключ, он стал бегать вокруг своей «Волги», приговаривая:
– Да успокойся ты, балда! Чего завелся? Я же пошутил. Это шутка была, Игореха. Извини, если что не так.
Не слушая его, Игорь сделал несколько обманных движений, а потом, совершенно неожиданно для обидчика, оперся на капот машины, подпрыгнул и перемахнул на другую сторону. Застигнутый врасплох, Олег взвизгнул и нанес удар разводным ключом, но промазал. Игорь схватил его за руку, крутанул запястье против часовой стрелки, обезоружил и заставил сесть на землю.
– Убью, – тихо сказал он.
Олег поверил ему сразу и безоговорочно.
– Не надо, – взмолился он. – Не надо, друг. Тебя же посадят. Я что? Я ничего. Ну, сболтнул по дури. Ну, бывает. Прости.
Игорь поколебался. Он прекрасно знал, что их возня привлекла внимание кого-нибудь из соседей, а это может завершиться звонком в полицию. Оно ему надо?
– Живи, – разрешил он Олегу и вторично отправился в направлении своего подъезда.
На этот раз сосед дал ему отойти значительно дальше, а потом уже крикнул:
– Козел! Козел ты, Красозов! Кто тебя здесь боится? Да никто! Урод серливый, вот ты кто, понял?
Смелости Олегу придавало то, что он мог в любой момент отступить в гараж и очутиться в безопасности за стальной дверью. В принципе, можно было попытаться не позволить ему сделать это, но Игорь не стал.
Вернувшись домой, он осмотрел освободившиеся площади и решил, что вынес из дома достаточно. Вот разве что тумбочки в спальне освободить от лишних вещей, и можно пылесосить. Присев на корточки возле маминой кровати, Игорь открыл дверцу тумбочки. Внутри высилась кипа журналов и газет с программами телепередач и наполовину разгаданными кроссвордами. Верхняя называлась «Вечерний Артемов», и потому привлекла внимание Игоря. Память подбросила ему изображение статьи «Почерк нелюдей», из которой он узнал, что его родители не были единственными жертвами. Это заставило Игоря взять газету в руки.
Там было то, что он подсознательно ожидал увидеть.
Подсказка.
Не выпуская газету из похолодевших пальцев, Игорь перешел с нею к окну, где было светлее. На улице уже начинало смеркаться, но дневного света было еще вполне достаточно.
Газета была открыта на странице с объявлениями о купле-продаже недвижимости. Несколько объявлений было выделено желтым фломастером или маркером, но только одно из них было еще и многократно обведено шариковой ручкой, чтобы сразу его увидеть. Игорь увидел.
