Безрезультатно закончилась эта операция – ни одного транспорта не было обнаружено. Да даже если бы и было утоплено несколько судов, одиночным набеговым ударом не прервешь, не нарушишь морские коммуникации противника. Этим полагается заниматься систематически – ежедневно наносить удары по судам и портам разнородными силами флота: надводными, подводными и воздушными силами и с использованием контактных и донных мин.
Безрезультатный одиночный набег крупных кораблей на дальнее расстояние в миноопасный район без разведтраления, при невозможности прикрыть с воздуха, для нанесения разового удара по неразведанным целям – это ошибка наркома ВМФ, Главморштаба и командования флотом. И только военное счастье случайного характера и неповоротливость противника помогли нам избежать трагического исхода этой неудачной операции. Противник не вел авиаразведку моря, не имел корабельных дозоров в море, поэтому не обнаружил наши корабли, а то мог бы организовать удары авиацией и торпедными катерами с добиванием поврежденного крейсера.
Л.А. Владимирский и Г.Ф. Годлевский дали самокритичную объективную и суровую оценку этому набегу.
Получив тревожную информацию от штаба флота о возвращении поврежденного крейсера в нашу базу и приказание комфлота, мы, отложив все дела, приступили к организации встречи эскадры. Были высланы на предельную дальность МО для ведения разведки в полосе движения кораблей. На усиление охранения крейсера посланы торпедные катера, катера-охотники и тральщики. Навстречу вышли спасательные суда «Меркурий» и «Шахтер» (командиры – И.Д. Кравцов и П.И. Крыш). Этот набег описывает его участник командир «Бойкого» Г.Ф. Годлевский в книге «Походы боевые» (с. 189–194). Эта книга, отрецензированная в рукописи лично командующим эскадрой Л.А. Владимирским, дает хорошее описание боевых действий Черноморской эскадры в Великую Отечественную войну. На подходах к базе проводились поиск подлодок противника и разведтраление. Усилен базовый корабельный дозор. ПВО Поти и Батуми переведена на повышенную готовность. Истребители в немедленной готовности к вылету для прикрытия крейсера, Установлены дополнительные радиовахты на радиоволнах эскадры. Корабли благополучно дошли, и крейсер введен в гавань. У всех без заметного урона врагу прошли еще два набега на дальние коммуникации противника.
Руководство наркомата и командование флотом приняли разумное решение: больше не подвергать испытанию военное счастье, которое при частой попытке его эксплуатировать без опоры на науку может закапризничать и больно ударить, и было приказано прекратить бесцельную и бесплодную трату корабельных ресурсов в опасных и безрезультатных набегах на отдаленные каботажные коммуникации противника, не имевшие никакой ценности, как не работавшие на свой фронт.
В январе сорок третьего потоком шли радостные вести с фронтов: под Сталинградом добивали окруженную вражескую группировку войск, противника теснили на Тереке и на перевалах, прорвана блокада Ленинграда и его начали снабжать продовольствием по сухопутью вдоль южного берега Ладожского озера. Я получил первое письмо от брата Бориса: лежит в одном из госпиталей Ленинграда, поправляется после тяжелого ранения, потому и нашел время дать знать о себе. А вскоре сообщила и сестра Антонина из Ставрополья, как их освободила Красная Армия и что ленинградская дистрофия дает крепко себя знать, но главное – она жива и выезжает в Алма-Ату к детям и нашей матери.
В конце января командование флотом и эскадры убыли в Геленджик, а в Туапсе ушла часть кораблей эскадры и тральщики. По распоряжению наштафлота Елисеева мы направили в Геленджик и Туапсе многие свои корабли под командованием Г.А. Бутакова, Г.И. Гнатенко, А.М. Филиппова, а также вспомогательные суда и мобилизованные нами рыбацкие сейнеры. С ноября сорок первого года это уже в четвертый раз мы направляем на север свои корабли и суда. И по опыту прошлого это означает, что предстоят перевозки войск на близкие расстояния, и, так как эвакуацией нигде не пахнет, то наверняка планируется высадка десанта. Так и произошло.
В начале февраля флот высадил десант из флотских и армейских частей в районе села Южная Озерейка (западнее Новороссийска) и у поселка Станичка (у юго-западной окраины Новороссийска. У Озерейки высадка основных сил десанта, которой руководил контр-адмирал Н.Е. Басистый, закончилась неудачей из-за сильного огневого противодействия противника – высадилась только часть десанта. А вот у Станички, где высадкой командовал командир Новороссийской базы контр-адмирал Т.Н. Холостяков, вспомогательный десант захватил плацдарм.
Командующий десантной операцией вице-адмирал Ф.С. Октябрьский быстро разобрался в обстановке, грамотно оценил положение и сразу переориентировался, сделав правильные выводы о невозможности, упорствуя, продолжать высаживать десант у Озерейки, – район, предначертанный ему командующим фронтом Тюленевым и командующим ЧГВ Петровым, принял разумное и смелое решение: прекратить попытки высаживать десант у Озерейки, как совершенно неправильно выбранный район, и с ведома Петрова все главные силы, ранее предназначенные Тюленевым и Петровым к Озерейке, перенацелить в Станичку, как наиболее выгодное и удобное место для высадки десанта. Превратить вспомогательное направление в главное направление. Так и было сделано. Плацдарм у Станички был расширен и вошел в историю как Малая земля, на которой стяжали славу моряки 18-й десантной армии под командованием генерала К.Н. Леселидзе (ранее возглавлявшего 46-ю армию при изгнании врага с перевалов Кавказского хребта).
В числе других в этой операции отличились и мои сослуживцы по обороне Одессы – воины малых охотников из дивизионов П.И. Державина и Г.И. Гнатенко. Павел Иванович и Григорий Иванович – из пограничников, закаленные еще в довоенное время боевой службой по охране государственной границы, вступили в оборону Одессы уже готовыми выполнять любые боевые задания и с честью исполнили свой долг в защите одного из первых городов-героев Одессы. За ними потом были многочисленные боевые дела у Феодоссии и Керчи.
Благодаря десантной операции у Новороссийска и захваченному плацдарму, значительно улучшилось положение Черноморской группы войск: к Малой земле была прикована отвлеченная с главного направления значительная вражеская группировка войск и была подготовлена основа для успешного освобождения Новороссийска.
Когда в начале сорок третьего года наши войска Южного фронта, наступавшие с востока на Батайск и Ростов, создали угрозу закрыть выход с Северного Кавказа немецким войскам на север, гитлеровское командование начало поспешно отводить свои войска от Терека на северо-запад к Азовскому морю. Наши войска Северной группы войск Закавказского фронта, оборонявшие Терек, устремились за ними. Ставка приказала войскам ЧГВ, зависавшим с запада над путями отхода вражеских войск, перехватить эти пути, имея в виду окружить и уничтожить войска противника, не дав им вырваться из глубины Северного Кавказа. Войска ЧГВ, находившиеся в предгорьях западной части Кавказского хребта, должны были ударом в северном направлении к Тихорецку осуществить этот маневр и задачу. Одновременно командующий Закфронтом И.В. Тюленев поставил задачу ЧГВ другими войсками (левого фланга) овладеть Новороссийском (и то и другое не будет достигнуто).
