По распоряжению министра обороны СССР маршала Георгия Жукова в боевую готовность были приведены еще две дивизии. В ночь на 24 октября эти соединения вступили на территорию Венгрии. Было задействовано еще пять дивизий сухопутных войск: 31 550 человек личного состава, 1130 танков и САУ, 615 орудий и минометов, 185 зенитных орудий, 380 бронетранспортеров, 3830 автомашин, четыре авиационных дивизии.
24 октября в Будапешт прибыли члены президиума ЦК КПСС А. Микоян, М. Суслов, а также председатель КГБ при Совмине СССР И. Серов и заместитель начальника Генерального штаба генерал армии М. Малинин. Основное внимание они сосредоточили на кадровых перестановках в венгерских руководящих органах, а также на арестах «подстрекателей и организаторов беспорядков».
Через двое суток было сформировано правительство во главе с Надем. Первым секретарем ЦК партии, вместо подавшего в отставку Гере, стал Янош Кадар.
События в Венгрии развивались с головокружительной быстротой. Части венгерской армии, занимая выжидательную позицию, сопротивления восставшим не оказывали. В ряде крупных районов страны «население резко возбуждено против коммунистов», а в отдельных местах «вооруженные лица разыскивают на квартирах коммунистов и расстреливают их». 10 ноября «венгерский вопрос» был включен в повестку дня XI сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Тем временем правительство Надя требовало незамедлительного вывода советских войск из столицы Венгрии.
Вечером 31 октября начался вывод советских войск из города. К исходу дня войска сосредоточились в 15–20 километрах от Будапешта.
В тот день, когда в Москву пришло известие о решении венгерского правительства выйти из Организации Варшавского договора и направленном в ООН призыве о защите, Хрущев встретился на приграничном аэродроме в районе Бреста с Владиславом Гомулкой и Юзефом Циранкевичем. Руководители Польши согласились с необходимостью вооруженного вмешательства. Следующая встреча была намечена в Бухаресте, куда прибыли президент Чехословакии Антонин Новоротный и первый секретарь болгарской компартии Тодор Живков. Румынскую сторону представлял Георге Георгиу-Деж. Получив одобрение предстоящих действий, советские руководители вознамерились склонить на свою сторону и Иосифа Броз Тито.
Тем временем повстанцы создавали вокруг Будапешта оборонительный пояс. На улицах патрулировали наряды военнослужащих и национальной гвардии. Численность личного состава венгерских частей в Будапеште достигла 50 тысяч человек. Кроме того, более 10 тысяч человек входило в состав национальной гвардии, вооруженных групп и отрядов. У повстанцев было около 100 танков. Задача советского Особого корпуса заключалась в разгроме противостоявших сил и восстановлении порядка в Будапеште.
В советских передовых подразделениях находились сотрудники КГБ СССР, которым предстояло арестовать правительство Имре Надя и руководителей вооруженного восстания.
Яноша Кадара и сопровождавших его лиц арестовали и доставили самолетом в Москву. 3 ноября здесь уже был определен состав нового венгерского правительства во главе с ним. Утром следующего дня на волне радиостанции города Сольнока, где находилась ставка маршала И. Конева, был передан текст обращения нового Венгерского революционного рабоче-крестьянского правительства к своему народу. В обращении говорилось, что венгерское руководство в интересах своих сограждан, рабочего класса, родины обратилось с просьбой к командованию советских войск, чтобы оно помогло разбить черные силы реакции и контрреволюции и возродить народный социалистический строй, восстановить порядок и спокойствие в стране.
7 ноября Кадар и члены его правительства прибыли в Будапешт, где принесли присягу. Так была «решена» проблема легитимности власти.
22 ноября Надь и его соратники покинули посольство Югославии, в котором они находились около трех недель, и были сразу же арестованы. Политбюро ЦК ВСРП приняло решение провести «закрытый судебный процесс в конце сентября 1957 г.».
8 ходе обсуждения на Политбюро ЦК ВСРП по вопросу «о наказаниях» было высказано мнение: применить высшую меру наказания к Надю Имре, Гезе Лошонцы, Ференцу Донату, Миклошу Гимешу, Пал Малетеру, Йожефу Силади и Кирой Бела…
На XI сессии Генеральной Ассамблеи ООН 12 декабря 1956 года большинством государств была принята резолюция, осуждающая СССР за «нарушение политической независимости Венгрии».
(По материалам В. Пронько, полковника, кандидата исторических наук)
Александровский бунт
В июле 1961 года всего в ста километрах от Москвы местные жители громили милицию.
«Вооружившись палками и брусьями от садовой изгороди, хулиганы стали бить стекла в окнах милиции с криками: „Бей, громи, жги!“ Они выломали входную дверь с площади, забрасывали окна и двери кирпичами и камнями…»
Это отрывки из уголовного дела № 2-56, рассмотренного в октябре 1961 года судебной коллегией Владимирского областного суда. По делу проходили 33 человека, обвиняемых «в особо циничном хулиганстве, разбое и бандитизме».
Средства массовой информации об этом не сообщали.
Очевидцев событий того страшного вечера оказалось найти еще труднее, чем документы на эту тему.
Сколько ни колесили мы по Александрову, сколько ни расспрашивали местных жителей про события давно минувших лет, все, будто сговорившись, твердили: «Не помним. Не видели. Не знаем». Ощущение такое, что 37 лет назад в этих людях напрочь убили желание за что-то бороться, против чего-то протестовать.
Город Александров. Современный вид
Впрочем, одного человека, который рассказал обо всем без характерного для его земляков испуга, мы все же нашли. Вспоминает Михаил Андреевич Сергеев, в ту пору старшина милиции, участник подавления мятежа:
– Дело было в 8 вечера. Я дежурил. Вижу – идут через центральную площадь два солдатика. Сильно пьяные. Я их остановил и задержал, они сопротивляются, буянят. Ну, все-таки взял я их и повел в отделение. Аккуратно вел, не бил. Тут какая-то женщина начала кричать: мол, вот, менты поганые, солдатиков мучают! А народу вокруг много было, как всегда вечером, поддатые. Ну и начали тоже возмущаться, кто-то предложил освободить солдат. Еле их довел. Сдал Коле Лутохину, дежурному. А люди в это время совсем раззадорились. Смотрю – уже бегут к отделению с камнями, зажигают факелы из газет, кидают в окна. В отделении, как назло, никого почти не было – я да дежурный. Что делать? Врываются остервенелые люди с молотками, булыжниками – и давай рыться в столах, жечь документы… Открыли дверь в вытрезвитель, всех выпустили. Потом зажгли мотоцикл и толкнули его на тюремные ворота, чтобы и уголовников освободить… Начальник тюрьмы Хаметдуллин взял на себя ответственность – открыл огонь по хулиганам, убил одного. Но зэки уже вырвались на волю, побежали по площади. Я вынул пистолет и кричу: «Кто убежит, убью!»
