Пока брутальные дяди игрались в кораблики, скромные и далеко не столь заметные деятели от тыла тоже время зря не теряли. И, пускай их работа не была столь заметна, менее важной она от этого не становилась.
Перед гауляйтером Канады была поставлена нереально сложная задача, но истинный еврей, если он по-настоящему заинтересован в результате, способен походя свернуть горы. Рабинович же, хоть сейчас и пребывал в теле и образе ирландца, сохранил лучшие черты своего народа. И неважно, Дональд О’Кэрролл он или Цезарь Соломонович, главное, пахать умел, если припрет, качественно и по двадцать четыре часа в сутки.
А задача перед ним и впрямь стояла нетривиальная. Ни много, ни мало, создание максимум за четыре месяца с нуля военно-морской базы для советско-итальянского флота, идущего сейчас через Ледовитый океан. И выглядело это подвигом, достойным Геракла.
Канада изначально привлекала военных удобным расположением – отсюда можно было работать по Японии, не опираясь на опасно зажатый самураями Владивосток. Технически подходила и Аляска, но новая советская территория выглядела менее перспективно. Хотя бы потому, что состояние ее было не лучше, климат суровее, а ресурсов, чтобы в кратчайшие сроки построить эту самую базу, у Страны Советов не имелось вовсе.
Сейчас все силы русских уходили на сухопутную битву с японцами, которые упорно не хотели выдыхаться. Более того, Страна восходящего солнца даже смогла немного нарастить давление, создав, по примеру старых колониальных держав, туземные части. В основном из китайцев – те, конечно, были паршивые бойцы, да и полноценно вооружить их не получалось. С одними винтовками в современной войне много не навоюешь, но китайцев было слишком уж много, и даже у суровых сибиряков, бывало, начинало срывать крышу, когда стволы пулеметов раскалялись, а желтые части, оставляя позади горы трупов, все так же волнами накатывались на советские позиции. Естественно, в такой ситуации не до создания баз, и эту миссию взяла на себя Германия в лице своего, хе-хе, яркого представителя ирландской внешности.
Рабинович справился, хотя крутиться ему пришлось, как ужу на сковородке. Канада не обладала ни развитой сетью дорог, ни особенно мощной промышленностью. Памятью своей прошлой жизни Рабинович, человек эрудированный, помнил: ее развитие началось именно во Вторую мировую войну. Но сейчас история шла совсем иначе, и потому страна не могла похвастаться особыми достижениями. Да и народу, особенно квалифицированных специалистов, не хватало, а большинство местных смотрели на немцев, пускай те и старались их не ущемлять, волками. В такой ситуации ожидать трудового энтузиазма не приходилось.
Однако Рабинович нашел вариант. Ведь совсем рядом находилась страна, опаленная огнем, пребывающая в жесточайшем кризисе и в то же время сохранившая мощный промышленный потенциал. А гауляйтеру Канады были даны широчайшие полномочия, в том числе и финансового плана. И вот, на западное побережье Канады приехали квалифицированные американские рабочие, которым за неудобства вроде многомесячного отрыва от цивилизации и дичайшей бытовой неустроенности предлагались большие деньги. А уж работать американцы, стоит отдать им должное, умели.
Разумеется, создать за такое короткое время полноценную базу не успевали, однако несколько временных, на которых можно осуществить текущий ремонт и пополнить запасы, – вполне. Несколько – это уже от безысходности, поскольку так имелась возможность, рассредоточив флот, использовать природные бухты без дноуглубительных работ и строительства капитальных причалов. В качестве основного материала – лес… Дороги частью грунтовые, частью наскоро брошенные узкоколейки. В мирное время строители бы за головы схватились, но сейчас это работало. И пускай все эти конструкции не смогли бы эффективно функционировать длительное время, никто их на такое и не рассчитывал. Одна кампания, причем короткая – длительной войны ни СССР, ни Германия не желали.
И росли буквально на глазах огромные склады, нефтехранилища… Сновали туда-сюда купленные в США танкеры, перевозящие с Аляски топливо для кораблей. А следом уже строились и капитальные причалы, способные выдерживать танки, и полноценные железные дороги, способные выдерживать полноценные составы. Японию мало победить, ее надо раздавить, а значит, без масштабных военных действий на суше не обойтись, это понимали все.
Тяжелее всего оказалось обеспечить секретность проекта, но тут удалось его успешно залегендировать – мол, немцы опасаются японского десанта и возводят укрепления. Японские генералы и адмиралы, небось, только пальцами у виска покрутили, когда их разведка (с подачи немецких коллег, но об этом, разумеется, никто не знал) доложила о столь извращенном ходе мыслей тевтонов. В самом-то деле, вопрос о высадке в Канаде даже не поднимался – и благодаря слабо пригодной для десанта местности, и из-за отсутствия здесь стратегически важных центров, захват которых смог бы хоть как-то повлиять на ход войны. Вот на Аляске – это да, но единственная попытка привела к тому, что японский десант нарвался на хорошо организованное сопротивление советских войск, поддержанных авиацией. Самолеты на Аляске, правда, имелись преимущественно старых типов, но их было много, а потому японцы отложили вопрос захвата северной территории до лучших времен, которые все никак не хотели наступать.
Когда инспектировать работы прибыл лично Геринг, он был несказанно удивлен тому, какого масштаба стройку осуществил гауляйтер. Рабинович и так-то был на хорошем счету, и не только как протеже Лютьенса, а за деловые качества, но сейчас… В общем, присвоенный ему в обход стандартной процедуры чин генерал-майора хорошо отражал положение дел. И Рабинович, хоть и усмехался скептически, мундир носил с гордостью. И лишь одно портило ему настроение – то, что предки в гробу бы перевернулись. Впрочем, здесь им не пришлось испытать того, что случилось в прошлой истории, а потому совесть гауляйтера быстро успокоилась.
Базы не были закончены, а на них уже начали прибывать первые корабли. Точнее, подводные лодки, совершившие беспримерный по дальности переход. Для немцев оказалась шоком поданная кем-то из советских коллег идея о том, что субмарины могут совершать подобные переходы. Не меньшим шоком стали мероприятия, которые должны были обеспечить столь высокую автономность. Конечно, по пути имелись кое-какие базы, но их было совершенно недостаточно, равно как и транспортных субмарин. Имелись у немцев такие, перевозящие в своих танках запасы топлива. Однако адмирал Лютьенс поддержал идею русских и, запершись в кабинете с Деницем и несколькими специалистами-кораблестроителями, посвятил несколько часов расчетам.
Результатом их посиделок и стал переход субмарин через Индийский и Тихий океаны. На подводных лодках, идущих практически без боезапаса и с неполными экипажами (людей и торпеды не составляло труда перебросить через Атлантику, а потом сухопутным маршрутом по Канаде), все свободное пространство и часть балластных емкостей заполнили топливом. Это резко повышало автономность маленьких, но грозных кораблей, и благодаря этому очень скоро на канадских базах оказалось под две сотни субмарин. Три четверти немецких, остальные – советские. Еще столько же ушло навстречу флоту Лютьенса. Ну и, когда Да Зара ухитрился наложить лапу на Сингапур, четыре десятка подводных лодок отправились к нему, благо этот переход не выглядел чем-то излишне сложным.
