Ну и замыкал колонну линкор «Муцу», брат-близнец (ну, почти – одинаковых кораблей вообще не бывает) потопленного американцами «Нагато». Корабль не новый, но очень сильный. Восемь орудий калибра четыреста десять миллиметров – мощнее только на «Ямато». Двадцать пять узлов – не много, но и не мало. Бронирование… среднее, хотя и посильнее, чем у остальных. В общем, японский ответ «Куин Элизабет», со всеми вытекающими плюсами и минусами.
Прикрыв глаза, Лютьенс анализировал расклады. По всему выходило, что Ямомото не был готов к масштабному линейному сражению и серьезных наработок не имел. Вот и взял за основу классическое построение, успешно примененное в свое время адмиралом Того, делая ставку на мощь бортового залпа, пускай и в ущерб маневренности. Немного модернизировав его согласно нынешним реалиям, разумеется, куда же без этого.
Логика имелась – во-первых, большинство кораблей Страны восходящего солнца уступали силам Лютьенса в скорости, а так как эскадренная скорость не превышает возможностей самого тихоходного корабля, то флоту Японии приходилось играть «от обороны». Во-вторых, треть японских кораблей могла полноценно работать исключительно бортом, и Ямомото был не в том положении, чтобы отказываться от шестнадцати орудий главного калибра. Ущерб же несут, как правило, те, что стоят в линии первыми. Тяжелобронированные суперлинкоры на роль «терпил» (вот ведь, сколько лет прошло, а сленг девяностых, прилипчивый, будто глина, так и не забылся) подходили идеально. В них можно лупить хоть до посинения без особых шансов утопить великанов. От возможного же охвата хвоста колонны ее защищал второй по мощи и толщине брони линкор «Муцу».
Однако и минусов у такого построения хватало. Помимо потери маневренности, самые быстроходные из старых кораблей, «Конго», оказывались не просто в хвосте, что существенно ограничивало их возможности. Они были зажаты между «Ямасиро» и «Муцу» и были обречены драться в составе линии, без вариантов. А значит, им, слабобронированным и хуже других вооруженным, придется терпеть полновесные удары без возможности уклониться. В общем, на взгляд Лютьенса, Ямомото выбрал не самую лучшую тактику.
Памятуя о том, насколько легко крупное соединение может быть дезорганизовано по воле нелепой случайности
[23], командующий немецким флотом выбрал иную тактику. Как сказал бы поэт, несокрушимости фаланги предпочел гибкость легиона.
В распоряжении адмирала сейчас имелась более чем значительная сила. Девять линкоров, четыре линейных крейсера, все более современные, чем большинство японских кораблей, и как минимум не слабее их. Исключение – все те же «Ямато», здорово путающие карты, но на их счет имелись отдельные соображения. А еще на стороне немцев была скорость, и от этого требовалось танцевать.
Свой флаг Лютьенс перенес на «Бисмарк». Увы, сейчас «Шарнхорст» не слишком ему подходил, броня в той роли, которую выбрал для себя адмирал, выглядела предпочтительнее нескольких лишних узлов хода. И флот свой он разбил на три отряда. Первый, которым командовал сам Лютьенс, включал «Бисмарк», «Тирпиц», «Дойчланд» и «Кенигсберг». С выбором последних он руководствовался как трезвым расчетом, так и банальными эмоциями. Орудия бывших «Айов» были едва ли не самыми мощными (за исключением «Шарнхорста») из всего, что имелось в его распоряжении, и случись нужда, именно у них был шанс проломить броню японского флагмана. А кроме того, трофейные «американцы», одного из которых ему довелось видеть живьем еще в той, прошлой жизни, Колесникову попросту нравились.
Второй, самый многочисленный отряд вел Жансуль. Кроме французских «Ришелье» и «Жан Бара» в него входили «Фон дер Танн», «Гебен» и «Зейдлиц». Бывшие британские корабли, линкоры изначально «бюджетные», выдающимися характеристиками не отличались, но это должно было хотя бы частично компенсироваться их количеством.
Третья группа состояла из четырех линейных крейсеров, немецких и французских. По идее, командовать ими должен был еще один адмирал, но, как вдруг выяснилось, их на весь флот было всего двое, сам Лютьенс и француз, и оба уже при деле. Не подумали… Да и черт с ними. И командиру «Шарнхорста» было озвучено: «Справишься – будут новые погоны, нет – все пойдем на дно». Можно было не сомневаться, из кожи вывернется, но сделает.
Помимо линейных сил отдельным отрядом шли два «карманных линкора», крейсера и эсминцы. Этого добра хватало, даже с учетом того, что немалая часть легких сил осталась охранять наскоро устроенные базы и гарантировать лояльность австралийского правительства. Кораблей даже сейчас было больше, чем у японцев, но их непосредственного участия в сражении, во всяком случае на начальном, самом остром этапе, не ожидалось. Ну и, наконец, четыре подводные лодки, все, что успели подойти в предполагаемый район сражения. Жиденькая завеса, но… всякое бывает, может и пригодиться. Остальные-то сейчас заняты ловлей пытающихся уйти авианосцев, а эти пускай будут под рукой, их командирам Лютьенс приказал действовать по обстановке.
Итак, у японцев больше орудий, их новые линкоры лучше вооружены и защищены. У Лютьенса больше кораблей и выше скорость, плюс большинство его линкоров сильнее старых японских. В целом, шансы немецкий адмирал оценивал примерно как равные. И сейчас все зависело от него.
Ну что же, фигуры расставлены, ходы сделаны. Оставались последние минуты покоя. Адмирал усмехнулся, глядя на океан и кажущиеся миражом острова на горизонте. Последние минуты. И увидит ли он эту мирную красоту еще раз – вопрос открытый.
В то время, когда брутальные мужчины готовились померяться достоинствами своих больших плавающих игрушек, на суше тоже кипели страсти, ничуть не уступающие морским. Командующие фронтами достаточно быстро получили информацию о том, что подкреплений японцам больше не светит, и не преминули воспользоваться моментом. Тем более, людей и техники сюда успели перебросить немало, и командиры большинства частей успели неплохо изучить театр предстоящих военных действий. Тетива лука натянулась, и пора было пускать стрелу, что, собственно, и сделали.
На сей раз, наученные горьким опытом, ни советские, ни германские части не полезли нахрапом. Командующие уяснили наконец простую истину: начальника штаба не вызывают – к нему ходят, потому что именно от его работы зависит успех операции. И результат был соответствующим. Наступление оказалось не без огрех, но в целом достаточно четко спланировано, а потому развивалось куда успешнее, чем в прошлый раз.
Японцы, надо отдать им должное, тоже не сидели сложа руки, но ресурсная база, которой они могли оперировать, изначально была куда более скудной. Когда же прервалась связь с метрополией, положение стало еще хуже. Приходилось импровизировать, а как раз в этом большинство японских офицеров и помнящих еще войны начала века генералов были не особенно сильны. И все же они сделали немало.
