— Ложись со мной, — попросила я. — Не могу уснуть. Разница во времени и все такое, понимаешь?
Он молча кивнул, не сводя с меня глаз. Потом быстро разделся и нырнул под одеяло.
— Ты простила меня? — тихо спросил Крис, прижимая меня к себе.
— Не за что, — ответила я, с удовольствием ощущая тепло его тела. — Я тебя понимаю. Эти работы настолько хороши, что ты не мог не похвастаться ими, забыв обо всем, как истинный художник.
— Mon Dieu! — прошептал он. — Никто так меня не понимал. Никогда. Но как я мог? Я сделал тебе больно. И обещаю, что ты их больше не увидишь.
Я отстранилась и испуганно посмотрела в его серьезное лицо.
— Что ты задумал? — строго спросила я. — Оставь эти картины в покое. У них уже своя, отдельная от нас жизнь. У меня просто реакция, психика начала расслабляться, вот и плачу по любому поводу. Это пройдет.
Крис обнял меня. Я закрыла глаза, ерзая и устраиваясь удобнее. Но услышав, как участилось его дыхание и почувствовав его скользящие пальцы на своем теле, внезапно ощутила необычайно сильный приступ желания. Я замерла, не веря себе. Крис гладил мое тело, его губы нежно коснулись моей шеи. И я поняла, что уже изнемогаю. Я развернулась к нему, обняла и припала к губам. Крис мгновенно откликнулся. Он застонал и «нефритовый стебель» скользнул в «яшмовые ворота».
Мы разжали объятия только под утро. До этого Крис практически не выходил из меня. Мы лишь иногда меняли позы. Я боялась, что у меня может развиться вагинизм на нервной почве. Но ничего подобного не произошло. «Яшмовые ворота» раскрывались навстречу проникновению, никаких спазмолитических явлений ни разу не было. И это наполняло меня уверенностью и радостью. Кода мы почувствовали, что физически больше не можем, то отпустили друг друга и практически мгновенно уснули, не разжимая рук.
Утром я проснулась около девяти. Крис посапывал рядом с безмятежным выражением лица. Я легко поцеловала его висок и встала. Выпив кофе, решила, что нужно встретиться с Лизой и навестить Тимура. Открыв шкаф, задумалась, что надеть. Погода стояла морозная, за окном кружились снежинки.
— Ты куда это собралась без меня? — услышала я испуганный голос.
Крис стоял у дверей и укоризненно смотрел на меня.
— Не хотела тебя будить, — улыбнулась я. — Ты так сладко спал. Хочу к Тиму в больницу съездить.
— А я?
— Милый, зачем тебе? Оставайся дома. И если можешь, приготовь мне обед. Соскучилась по простой домашней пище. Можешь щи сварить?
Крис неожиданно расхохотался.
— Никогда ничего подобного не делал, — признался он. — Но ради тебя попробую.
— Уверена, что получится, — ответила я, доставая шубу. — Талантливый человек, как правило, талантлив во всем.
Он бросился ко мне, помогая надеть шубу.
— А ты думаешь, я талантлив? — с сомнением спросил Крис и потерся щекой о мое плечо.
— Несомненно.
Я взяла сумочку, поцеловала его и вышла за дверь.
С Лизой мы встретились возле нашего бывшего агентства. Это она предложила. Я вначале очень боялась туда идти. Но здание выглядело отремонтированным. Штукатуры внутри занимались отделочными работами. Мы постояли в бывшей приемной. Но у меня от запаха краски начала болеть голова, и мы вышли на улицу.
— Видишь, все не так страшно, — сказала Лиза. — Я ждала твоего возвращения, чтобы решить, как нам быть дальше. Ты в состоянии сейчас это обсуждать?
Я беспомощно на нее глянула и опустила глаза. Лиза выглядела возбужденной, видно было, что ей не терпится приступить к работе. Но я даже думать пока об этом не хотела.
— Прораб твердо меня заверил, что через две недели мы можем въезжать, — продолжила она, видя что я молчу. — Так что я могу начать закупать все необходимое. Средства позволяют. Мы отлично заработали. У тебя, кстати, как с наличными? Может, выдать тебе зарплату за два месяца?
Я невольно улыбнулась.
— Ох, Лиза! Ты неугомонна. Не волнуйся, деньги у меня есть. Я же всегда хранила дома целое состояние в долларах. И Крис, на мое удивление, пока его не пустил на ветер.
Я пошутила, но Лиза восприняла это всерьез и раздраженно заметила:
— Ох уж мне эти художники! Ты с ним поосторожней. Он какой-то ненормальный! Видела бы ты, в каком отчаянии он тут пребывал все это время. Мне приходилось утешать его, как малое дитя. Как будто своих проблем мало было!
— Не ворчи, дорогая, — ответила я и поскользнулась на ледяном накате, припорошенном снегом.
Лиза подхватила меня, мы расхохотались, потеряв равновесие и чуть не упав. Из проезжающей мимо машины высунулся парень и весело предложил помочь двум таким очаровательным девушкам.
— Спасибо, сами справимся, — задорно крикнула ему Лиза и помахала рукой.
— А то могу подвезти, — не унимался парень.
Его курносое краснощекое лицо расплылось в улыбке.
— Проезжай, помощничек, — ответила Лиза и взяла меня под руку.
— Совсем отвыкла от зимы, — пробормотала я.
— Ну, так что ты решила? — вернулась Лиза к теме агентства.
— Знаешь, я пока не в состоянии что-либо решать, — призналась я. — Даже думать не хочу о гейшах, выступлениях, клиентах.
Она внимательно на меня посмотрела. Глаза стали грустными.
— Я понимаю, — еле слышно проговорила Лиза.
«Вот, — с тоской подумала я, — какие у нее стали грустные глаза! Наверняка уверена, что я подвергалась ежедневному насилию. Как же Ритка была права! Никому ничего не докажешь!»
Мое настроение мгновенно испортилось, слезы обожгли глаза.
«Уехать что ли на время? — пришла неожиданная мысль. — Куда-нибудь в Сочи на недельку. И вернуться в другом настроении».
— Знаешь, Лизавета, — начала я, — давай ты все возьмешь на себя.
— Что все? — испуганно поинтересовалась она, заглядывая мне в глаза.
— Восстановление агентства. Я напишу на тебя доверенность на ведение всех дел.
— Таня?!
— Может, я уеду на недельку, — неуверенно ответила я.
— Домой? Правильно! А то родители с ума сходят, — одобрила Лиза.
— Посмотрим, — уклончиво сказала я.
Мы зашли в кафе, потому что Лиза очень хотела черный кофе. Я взяла себе капучино и пирожное. Но вкуса почти не чувствовала. Странная апатия навалилась на меня. Я хотела почему-то лишь одного: вернуться в квартиру, прижаться к Крису и ни о чем не думать.
«Нужно уехать и взять его с собой, — думала я, помешивая ложечкой пену в чашке и наблюдая, как Лиза высыпает из бумажного пакетика сахар в кофе. — Это должно помочь. Сегодня же выясню насчет билетов. А вот в родной город, нет уж, увольте! Родители все равно буду расспрашивать. И смотреть так же жалостливо, как сейчас смотрит на меня Лиза».
