От Желтых Вод запорожские казаки ходили за Хмельницким к Корсуни и тут участвовали в нанесении поражения, 26 мая, польским войскам, предводимым Николаем Потоцким и Мартином Калиновским. Захватив до 80 знатных поляков в плен, запорожцы с насмешками и упреками спрашивали их, будут ли они снова ходить на Запорожье и будут ли снова добывать его, и, видя, как они тряслись от холода, просили Хмельницкого выдать «панам» по кожуху. Летописец Величко, описывая Корсунскую битву, особенную дань отдает в этом случае запорожским казакам: «После Желтоводской битвы Хмельницкий с Тугай-беем оставался неподвижно три дня, приспособляя свой обоз для наступающей войны с коронными гетманами. Он приспособил водные арматы для передвижения их по степи новым способом ввиду более легкого и скорого их в взаимной потребе передвижения: он поставил каждую армату на два колеса и в одну лошадь. Так он установил 26 армат и арматок и к ним приставил лучших стрельцов запорожских, 500 человек спешивши и 300 человек оставивши на конях для всякого случая. И эти вновь назначенные пушкари также искусно стреляли из армат, как и из мушкетов»
[307].
За услугу запорожцев при Желтых Водах и Корсуни гетман Хмельницкий отправил в Сечь, при своем письме, подарок низовым казакам: за одну хоругвь четыре хорошие хоругви, за один бунчук два бунчука, за одну булаву две булавы, за одну пару простых котлов три пары прекрасных котлов, за три арматы шесть отборных армат; кроме того, за войсковое благодеяние тысячу битых талеров на войско да на Божественную церковь и ее служителей триста талеров. Отправляя в Сечь эти подарки, Хмельницкий извещал кошевого атамана о своих победах над поляками при Желтых Водах и Корсуни, благодарил низовое войско за помощь и приязнь, оказанную в Сечи гетману, извещал о посылке гостинца – 1000 талеров для рыцарства на пиво и клейнодов для низового войска, просил за успех войны воздать благодарение Господу Богу и не оставить своей помощью на будущее время, когда в Сечь прислан будет ординанс гетманский: «А хто з вас есть охотнейший, тот и зараз нехай прибувает к нам до компанеи воинской»
[308].
Запорожцы сочувственно отозвались на этот призыв Хмельницкого, и когда он, двинувшись от Корсуни, остановился станом при Белой Церкви, то при нем, по уверению Величко, «новоприбывших запорожцев» было 2000 человек
[309]. Запорожцы принимали участие в походах Хмельницкого и на Волынь; тогда к нему, по его зову, устремились дикие лугари и лесные гайдамаки с берегов Самары и Ташлыка
[310].
Впрочем, было время, когда запорожцы не только не откликнулись на призыв Хмельницкого, а напротив того, сами выступали против него. Так было в 1650 году, скоро после Зборовского договора Хмельницкого с поляками, когда вся украинская масса, чаявшая больших благ от походов Хмельницкого против поляков, осталась недовольна как договором, так и самим гетманом. Тогда Хмельницкий сделался развенчанным кумиром в глазах толпы, и тут объявился какой-то, неизвестный по имени, казак, который назвал себя гетманом Украины и стал собирать под свои знамена запорожских казаков. Однако действия этого «гетмана» были кратковременны: он был схвачен Хмельницким и обезглавлен
[311]. Но вслед за ним явился другой гетман, некто Гуцкий, принявший звание казацкого вождя в самом Запорожье и уже успевший было собрать вокруг себя много недовольных Хмельницким людей. Но и Гуцкий действовал недолго: он был схвачен самими казаками и отправлен в Чигирин.
В 1651 году сам Хмельницкий показывал готовность уйти на Запорожье, когда находился в Паволоче и услыхал, что его союзник, крымский хан Ислам-Гирей, отказался от союза с казаками и подверг его одного всем случайностям войны с поляками
[312]. Впрочем, это желание осталось только лишь одним желанием, и когда Хмельницкий, после Белоцерковского трактата, также мало удовлетворившего казаков, вновь стал собираться, в 1653 году, походом против поляков, то к нему прибыло 9000 человек запорожцев из Сечи, особенно переполненной на ту пору народом, ушедшим на Низ, в числе 12 000 человек, вследствие случившегося на Украине голода
[313]. За год перед этим запорожцы оставили свою Сечь на Никитином Роге и построили Сечь на устье речки Чертомлыка, строителем которой был кошевой атаман Лутай
[314]. Сюда и устремились голодные украинцы.
В 1654 году запорожские казаки оказали Хмельницкому и всей Малороссии огромную услугу тем, что разбили часть татар, грабивших украинцев по разным городам и селениям. Дело это, по словам летописца, произошло после того, когда крымский хан, долго и напрасно ждавший Жванецкого трактата с поляками, бросился на Волынь и Полесье, разграбил там несколько городов, сел и деревень, набрал много ясырю и ушел в Крым. Полный справедливого негодования, Хмельницкий узнал, что после отхода хана в Крым часть его орды, числом 15 000 человек, угнавшаяся далеко в Литву, имела намерение возвратиться назад мимо Киева. Тогда Хмельницкий, взяв с собой 9000 человек запорожцев, еще не отпущенных в Сечь и стоявших по квартирам возле Чигирина, и прибавив к ним 300 собственных казаков, бросился с ними к Белому городку, что возле Межигорского монастыря, и здесь, встретившись с ними в одном местечке, разбил наголову всех татар, упустил лишь какой-нибудь десяток человек, принесших о том известие хану. После этого, одарив казаков добычей и ясырем, Хмельницкий сам повернул в Чигирин, а казаков отпустил на Кош. С тех пор, как пишет Величко, у Хмельницкого с ханом произошел полный разрыв вместо прежней дружбы и приязни
[315].
Сражаясь в течение восьми лет за свободу и самостоятельность своей отчизны, Хмельницкий под конец убедился, что Малороссии одной не удержать своей самостоятельности, и потому счел за лучшее отдаться «в протекцию» могущественного государя и свое внимание остановил на русском царе, «восточном православном монархе». Решившись на такое важное дело, Хмельницкий не хотел привести его в исполнение, не посоветовавшись предварительно с запорожскими казаками. С этой целью, возвращая 9000 человек запорожцев в Сечь, он написал письмо (26 декабря 1654 года) на имя кошевого атамана и всего низового войска, и в нем просил дать ему совет и выразить по этому поводу свою волю. «На письмо наше, писанное нами еще прошлым летом к вашмостем, мосце панству, и касавшееся вопроса о протекции пресветлейшего и великодержавнейшего московского монарха, мы и по настоящее время не имеем никакого от вашмостей, мосце панства вашего, ответа. Теперь, отправляя к вам нарочного посланца, особенно желаем, чтобы вашмосць, мосце панство, хорошенько вдумавшись в наше письмо, дали бы на него через нашего посланца окончательный и решительный ответ и ваше мнение. Так как мы не без воли и совета вашего, нашей братии, подняли и всю тяжесть войны с поляками, то мы не желаем, без вашего совета и воли, затевать такое большое дело, как вопрос о протекции московской. И хотя мы, после совета со старшиной нашей, заявили уже голос наш его царскому пресветлому величеству и самодержцу Всероссийскому, однакоже без вашего ведома и вашей воли я не окончу этого дела. Постарайтесь же вашмосць, мосце панство, без дальнейшего откладывания, окончательный дать нам на наше обширное письмо ответ, которого мы так усердно желаем». В заключение письма Хмельницкий извещал запорожцев о посылке им гостинца в 1000 битых талеров и просил принять благосклонно его подарок.
