Гостеприимный хозяин таверны позвал свою жену, дородную женщину лет сорока, и препоручил ей заботу обо мне.
— Идем, милая, идем. И как же вас угораздило попасть на улицу в такой час, да еще и в домашней одежде, — причитала она, ведя меня в дальнюю, жилую часть таверны. — Сейчас и согреемся, и покушаем. Бедная девочка, и куда только родители смотрят? Даром что господа.
— Я не из этих мест, — призналась я, как только мы скрылись за дверью, отрезавшей нас от шумного зала. — И вряд ли смогу заплатить за постой. По крайней мере, не сразу. Позвольте мне только переждать дождь, и я уйду.
— Ну что вы! — воскликнула добрая хозяйка. — Неужто я выгоню молодую девицу в ночь. Заплатите потом. А нет, так нам и внимания довольно. Узнают люди, что у нас постоялец из господ был, — и то хорошо. Времена нынче неспокойные, главенствующие совсем ожесточились. Народ боится и не доверяет никому.
— А что случилось? — спросила я, следуя за хозяйкой.
— Так всем известно, что разделилась каста главенствующих. Брат на брата пошел, война у нас назревает, милая. Неужто вы не слышали? — удивилась женщина.
— Я недавно переехала в Амнистанию и здесь проездом, — ответила я скованно. Лгать не хотелось, но и правда была неуместной.
— Так вон оно в чем дело, — протянула хозяйка. — И правильно, многие господа бегут. Нам-то что: кто будет править, тому и будем служить. А вам — господам — сейчас ох как не просто. Поди угадай, кто победит и к кому примкнуть выгоднее будет. А вот и комната лучшая наша, располагайтесь, — женщина распахнула дверь и слегка поклонилась.
— Не нужно кланяться, — попросила я. — И комната ни к чему. Я не задержусь.
— Нет уж, коли пришли, так проходите. Да и переодеться вам надо. У меня сохранилась девичья дочкина одежда. Вашим нарядам не чета, но все чистое, сухое и как раз впору будет, — настояла женщина.
— Спасибо вам, я этого не забуду, — заверила я гостеприимную хозяйку.
— Сейчас принесу одежду, поесть и теплого отвара, — кивнула женщина.
— Я не голодна, но от кружки травяного чая не отказалась бы, — благодарно улыбнувшись, ответила я хозяйке.
— Как прикажете, — покладисто согласилась женщина и удалилась.
Как же мне было мерзко от подобного раболепства. И самым противным было то, что, даже будучи благодарной за помощь, я была почти уверена, что приди я сюда в невольничьей робе, меня и на порог бы не пустили. И уж точно не предоставили бы кров.
Хозяйка таверны вернулась довольно быстро. Она действительно принесла сухую одежду и большую кружку горячего отвара.
— Отдыхайте, а утром я пошлю мальчишку, куда прикажете, чтобы за вами приехали, — произнесла женщина и ушла, поклонившись напоследок.
Синее выходное платье мне оказалось узковато, но оно было сухим и пахло мятой. Веточка этой душистой травы выпала из свертка, когда я встряхнула новый наряд.
Я быстро переоделась и, развесив мокрую одежду на спинке кровати, села за стол, обхватив руками кружку с горячим чаем.
Мне предстояло еще раз попробовать вернуться а Амнистанию. Но как же я боялась, что очередная неосторожная мысль может забросить меня в еще более опасное место… Медленно отпивая из кружки, я старалась припомнить свои ощущения и эмоции перед перемещением, чтобы воссоздать все нюансы и попытаться повторить перенос осознанно. Это было бы большим шагом к обретению контроля над кровью Хаоса, которая приносила мне только неприятности, не желая подчиняться моей воле.
Когда в дверь постучали, отвар был почти допит, а я так и не решилась воззвать к своим непокорным способностям.
— Войдите, — произнесла я громко, но пришедший вновь постучал, оставшись за дверью.
Я встала и неохотно пошла открывать. Опять ведь придется лгать и притворяться.
Но когда я открыла дверь, то увидела не полутемный коридор таверны, а бесконечный каменный туннель. «Хаос», — мелькнула паническая мысль, и я хотела захлопнуть дверь, но меня буквально вытолкнуло из комнаты сильным порывом горячего ветра и понесло по длинному коридору к маячившему далеко впереди свету.
Отбросив страх, я попыталась почувствовать свою силу и вернуться во дворец нарая. Ничего не получилось. Я действительно чувствовала кровь, омывающую все мое тело, и то, как она подчиняется моей воле, но что-то или кто-то извне не позволял мне воспользоваться ее силой.
Хаос не желал отпускать меня! Теперь я была полностью в его власти и боялась даже представить, какое будущее он мне пророчит. В то, что я нужна ему лишь из отцовской тяги быть рядом со своим чадом, верилось с трудом. Я боялась его и не доверяла даже больше, чем Хроносу.
Коридор принес меня в ту же пустыню, где не было места законам природы и камни парили над песчаными дюнами, словно пушинки. Только на этот раз отец ждал меня.
— Здравствуй, дочь, — проговорил он намного менее дружелюбно, чем в прошлый раз. — Ты избегаешь встреч со мной. Позволь поинтересоваться — почему?
— И ты еще спрашиваешь? — вопросила я. — Другие отцы если хотят увидеться с дочерью, приходят к ней, а не похищают ее.
— А разве я похитил тебя? Ты была в беде, и я пришел на помощь, — невозмутимо произнес Хаос. — В отличие от твоего нового друга, Хроноса. Он не спешил тебе помочь, наблюдая со стороны и получая удовольствие от твоих метаний. Я же больше не собираюсь смотреть на твою жизнь со стороны. Я хочу участвовать в ней.
— А тебе не кажется, что уже поздно? — усмехнулась я. — Я уже выросла и не нуждаюсь в твоей опеке.
— Ты еще младенец, — рассмеялся отец. — Глупый и доверчивый младенец, не желающий признать, что ему нужна помощь. И я не позволю тебе заглушить твои силы под чутким руководством этого прохвоста Хроно. Ты должна войти в полную силу и доказать всем, что подобные тебе имеют право на существование! И сделать это ты сможешь только там, где нет никаких преград для нашей крови, нет пределов хаосу.
Я в мгновение ока оказалась возле отца, и нас понесло к видневшемуся вдали форпосту Пределов Хаоса.
— Ты ведь не отпустишь меня? — спросила я, лелея в душе надежду на то, что Хаосу небезразличны мои желания.
— Отпущу, если ты сама этого захочешь, — улыбнулся отец. — Но мне почему-то кажется, что ты не пожелаешь покидать дом, который я для тебя создал.
Форпост встретил нас все той же толпой монстров и кривыми каменными строениями.
— С возвращением, о великая… — завелся Бастио.
— Разжалую, — перебил его Хаос, и монстр замолчал.
— Здравствуй, Бастио. Рада, что тебя не наказали за наше исчезновение, — приветливо улыбнулась я.
— Для него это первая ваша встреча, — усмехнулся отец. — И он жив лишь потому, что наказывать его за то, чего он, по сути, не делал, неинтересно.
— Ты хотел сказать — несправедливо? — спросила я, поглядывая на испуганно слушающего нас монстра.
