Так или иначе, но я слишком долго была глупой в отношении вас и Люка. Но недавно во время одного из его кратких визитов в Фарензе-Лодж мне представился случай увидеть вас вместе, и я поняла, что вы влюблены в него не меньше, чем он в вас, даже если вы сами этого не осознаете. Было бы еще большим грехом с вашей стороны отвергнуть любовь, чем, забыв обо всем, отдаться ее радостям. Годы бегут слишком быстро, так воспользуйтесь своей красотой и молодостью, чтобы добиться счастья, которого вы заслуживаете. Умоляю вас, не совершите ошибки, позволив чужим грехам встать между вами и человеком, который действительно достоин вас. Общество примирится с Верити, как и с вашей приемной дочерью, если Люк сделает то же самое. Он поистине благородный человек, поэтому, дорогая Хлоя, пожалуйста, не делайте ему больнее, чем сделала его проклятая жена за время их злополучного брака.
Вскоре вы узнаете, что существуют и другие вещи, которые надо исправить, хотя эта беспокоит меня больше всего. Прошу вас, не отказывайтесь от той роли, которую я вам отвела. Я намерена заставить вас открыть моему внучатому племяннику то, что вы, скорее всего, сохранили бы в тайне, но что должно выйти наружу.
Хлоя вздохнула и поняла, что, вопреки ожиданиям, леди Виржиния была вовсе не так тверда в том, чтобы открыть Люку происхождение своей экономки. Стараясь не замечать прискорбной дрожи в руках, Хлоя снова взяла письмо умершей хозяйки, чтобы прочитать последнюю страницу.
Упрямая независимость – это очень хорошо, но она грозит ужасным одиночеством, а для вас, кроме всего прочего, может представлять опасность. Получив наследство, ваш брат Кроудейл попал в плохую компанию, поэтому будьте осторожны, если под видом раскаяния он захочет забрать вас с Верити домой. Прошу вас, не отталкивайте Люка, когда он придет к вам с вопросом, кто вы такая, а ему придется это сделать, когда он получит письмо, которым я начинаю свой год загадок. Надеюсь и молюсь, чтобы он стал замечательным. Существует четыре несправедливости, которые необходимо исправить, и я благодарю Господа, что Он даровал мне время понять, что так не может длиться вечно.
Итак. Я верю, вы сделаете все возможное, чтобы убедиться, что мой грех бездействия исправлен. Вы лучше, чем была я, дорогая, и, в придачу к острому уму, обладаете добрым сердцем. Помните, Люк совсем не тот угрюмый монстр-отшельник, каким считают его в свете. Если вы сомневаетесь в моих словах, посмотрите, как он любит и балует свою дочь. В самом худшем случае у вас будет год, чтобы решить, как вам поступить, но я надеюсь и молюсь, чтобы вы выбрали достойного мужчину и лучшее будущее.
Прощайте, дорогая, живите хорошо и будьте счастливы. Никто не заслуживает Господнего благословения больше, чем вы с моим упрямым внучатым племянником.
Хлоя уронила письмо к себе на колени и, посмотрев в соседнее окно, с удивлением увидела сумерки, хотя, читая последние слова письма Виржинии, совсем не замечала, что ей не хватает света. Она подумала, как будет смотреть в глаза лорду Фарензе после того, как прочла это послание, и решила, что просто отдаст предназначенное ему письмо и уйдет, чтобы он мог его прочитать.
* * *
– Вот ваше задание от леди Виржинии, милорд, – сказала Хлоя Люку. Она выглядела такой хрупкой, что, казалось, стоит ему дохнуть посильнее, и она рассыплется.
Люк не спешил брать письмо из ее протянутой руки, пока она не посмотрела ему в глаза и он не увидел в них вызов. Так-то лучше. Это была его Хлоя, яростная и готовая драться со всем миром, если он угрожал тем, кого она любит. На том долгом пути, которым они десять лет шли навстречу друг другу, ему все же удалось узнать ее.
– Подозреваю, что моя двоюродная бабушка тоже задумала свести нас, миссис Не-Уитен. И это несмотря на то, что у меня почти не было времени видеться с вами, – сказал Люк, не отводя глаз и надеясь, что она ему поверит.
– Прочтите свое письмо, – ответила Хлоя с покорным жестом, который должен был бы продемонстрировать ее руки с длинными пальцами и изящными запястьями, если бы она не была его упрямой Хлоей и не желала ничего демонстрировать.
– Останьтесь, – приказал Люк, обхватив ее тонкую руку своей ладонью, и потянул к элегантному маленькому дивану у камина, у которого они сидели прошлой ночью. – Вы совсем замерзли, – упрекнул он Хлою, потирая ее ледяные пальцы, чтобы хоть немного согреть их.
– Дело не во мне. Вам надо прочесть свое письмо. Поймите, моя задача в том, чтобы удостовериться, что вы это сделали, – ответила она, и от ее пустого взгляда у него заныло сердце.
– Думаю, один раз мы можем себе позволить ненадолго отложить свои обязанности, не так ли? Посидите со мной, Хлоя, позвольте, чтобы о вас позаботились хотя бы один раз в жизни.
– Я не хочу, чтобы вы занимались этим только потому, что у меня нет никого другого.
– Если не считать наших дочерей, моей усопшей тетушки и Мантеня? Я считал, что Том слишком ленив, чтобы беспокоиться о ком-то, кроме себя, но теперь он вдруг проснулся и говорит, что я должен как следует присматривать за вами, пока не появился какой-нибудь другой мужчина, который сделает это за меня. Даже мой брат, занятый только собой, хочет быть уверенным в том, что вы не пострадаете в результате этого странного предприятия, а Палсон уже готов удочерить вас, если вы откажетесь от своего места в этом доме.
– Они очень добры.
– Я вам говорю, что окружающие люди хотят о вас заботиться, а вы отвечаете, что они очень добры? Вы решили, что всегда должны только давать?
– Это делают все матери, – ответила Хлоя, пожав плечами.
– И отцы, – добавил Люк и, поскольку ее руки были зажаты в его руке, обнял свободной рукой застывшие плечи Хлои, чтобы хоть немного согреть ее своим теплом.
– Но я не ваша дочь, – возразила она и воинственно дернулась, пытаясь освободиться из его объятий, но не смогла стряхнуть его руку, на что он ответил злорадной улыбкой.
– Миссис Уитен, разве вы не чувствуете, что я смотрю на вас как на совершенно зрелую женщину, не связанную со мной никакими родственными узами? – спросил он, ощутив, как, несмотря на ее шелково-бомбазиновую броню, на этот поистине абсурдный чепец, который Хлоя кое-как водрузила на голову, поток неистового пламени, вспыхнув там, где соприкасались их тела, промчался по его телу.
– Хм, да, – признала Хлоя.
Люк ждал, что за этим последует очередная воинственная тирада. К его удивлению, она глубоко вздохнула и прижалась к нему, как будто хотела, чтобы он никогда не отпускал ее. Но осторожность подсказывала Люку, что радоваться рано. Хлоя искала успокоения. Только вчера они похоронили женщину, дававшую ей кров, безопасность и любовь все последние десять лет, тогда как остальной мир повернулся к ней спиной.
Возможно, если бы его приятель Мантень в трудный день подставил ей свое широкое плечо и предложил какое-то человеческое тепло, она отреагировала бы также. Горе и несправедливость слишком долго правили в ее жизни, и теперь, когда рядом не было Виржинии, мир снова превратился для нее в хаос. Возможно, успокоить ее ничуть не хуже удалось бы и хитрому старому Палеону, и даже, не дай бог, его брату Джеймсу.
