Тогда Владимир пошел в домик Петра, в надежде увидеть его там. Но и Петра не было.
– Странно, – пробормотал Владимир. Он захлопнул дверь в дом Петра, пошел к ребятам. Но, сделав несколько шагов, вернулся, забежал к столу, открыл его и увидел там дневник. Тот, о котором он мечтал. Владимир не стал долго раздумывать, он знал, что второго шанса не будет. Тем более, он решил, что переписав все, вернет дневник обратно. А сейчас ему надо было многое осмыслить и обдумать. И делать это с таким дневником было куда приятнее. Он спрятал его под поясом брюк, накинул сверху свою олимпийку «Монтана» и пошел к ребятам.
– Садись! – крикнул Максим, открывая ворота. Владимир сел на переднее сиденье. Автомобиль выехал за ворота. Максим присоединился к ребятам, и они поехали в сторону горда.
В то утро на селе было безлюдно. Владимир глянул на часы Стаса, было начало седьмого.
– Все, домой? – спросил Стас.
– Нет, едем к двум другим, – ответил Владимир.
Глава 7
Максим сначала хотел поспорить, но интонация Сергеева была настолько приказной, что он не отважился перечить, как и Стас, покорно управлявший автомобилем до ближайшей заправки, на которой они снова достали ту карту. Именно на той заправке Владимир перепрятал блокнот с заклинаниями в бардачок и никому об этом не сказал.
Заправив автомобиль, они посчитали, сколько у кого есть денег. Набралось около трехсот рублей. Они рассаживались в автомобиль.
– Нам хватит всю страну объехать, – сказал Стас. После обряда он чувствовал себя легче и стал общительней.
– Расскажите, как для вас обряд прошел? – спросил Владимир, который наоборот немного закрепостился.
– Меня срубило, – начал Максим, Стас тем временем, пристегнувшись, стал набирать скорость, – я как в кому впал. Открыл глаза в каком-то пространстве, где никогда не был. Показалось, что все перемешалось и моя жизнь и какие-то еще жизни, как будто все в одном моменте срослось. Я стою такой посреди своей квартиры и вижу там коллег с работы, – Максим работал в городской администрации в должности заведующего градостроительным отделом, – там же увидел стол, накрытый в «Дружбе», короче, вся жизнь перемешалась в одном мгновении. Потом увидел, что на сцене я песни пою, как в детстве мечтал. Мне так легко тогда стало, так хорошо на душе. Пел что-то пел, потом взрыв, глаза открываю, я в рясе, как священник, с бородой, иду в дымке какой-то, чувствую, что мне ничего не страшно. Иду, не вижу никого, потом смотрю, немец со свастикой, автомат на плече, я на него глянул мельком, сурово так, и дальше пошел. Пробрел метров пятьсот, попал в какой-то бункер. Сам не понял, как попал туда, там много каких-то людей страшных, все покореженные, человек пятьдесят – одеты одинаково в коричневые рясы какие-то и они на меня кидаться начали. Я силу-то чувствую, начал биться с ними, раскидывал их с легкостью, потом сзади ко мне женщина какая-то голая подошла, глаза пустые без зрачков, я испугался, если честно. Она смотрит на меня, потом как в гонг кто-то дунул, и она бегом по стенам как волчица на четырех лапах, рванула. Мне захотелось догнать ее, посмотреть, что там дальше, но я как-то забил, увидел стол с водочкой, как дома и снова в квартиру перенесся. Потом очнулся, вы в отрубе лежите. Ведьма эта машет, уходи мол, и я в комнату ушел, там вырубился и все.
– А тебе, Стас? – спросил Владимир.
– Я сначала не мог выключиться. Как бессонница бывает, вот тоже самое, – он управлял автомобилем и рассказывал, – потом кое-как провалился, вы уже все спали давно, с бревен попадали, а она все ходит вокруг меня, что-то шепчет, потом и я вырубился. Открыл глаза, смотрю на пляжу валяюсь. Встал с песка, огляделся – никого. Вдруг сзади голос, гляжу тот самый Ырка, что в поле был. Я теперь не боюсь его, говорю: «Че надо опять?» он смотрит на меня, а я понимаю, что силы через глаза сосет мои. Я назад попятился. Гляжу, тот дед, которого сбили, подошел к нему, что-то там рукой махнул, Ырка исчез. Дед ко мне. Смотрит на меня, улыбается: «Что, – говорит, – освободил ты нас?» – смеется. Я улыбнулся, а сам побаиваюсь, жутко как-то стало. Он развернулся, пошел прочь, а я за ним решил. Там больше идти некуда было – натоптано только туда в траве. Шли, шли. Пришли в какое-то место, странное – церковь старая, разбитая вся, как после бомбежки. Он прошел в какую-то комнатушку, я за ним. Там смотрю на стене уроды всякие нарисованы на бумажках и расклеены. Спрашивать стал, кто такие, он говорит: «Это часть жизни моей, я с ними всю молодость бился, раньше такие бойни устраивали. Эх, было ж время, а сейчас уже не то, вот я в город и перебрался». Я ничего не понял, но кивнул, потом вышел он из комнаты, пошел к алтарю, там откуда-то свечи стояли горевшие перед иконой, она на стене была нарисована, и кусок вывалился, дырка получилась. Я в дырку смотрю, там вижу не улицу, как ту с которой пришли мы, а воду, вроде моря. Он подошел к свечкам, покрестился, голову склонил, на меня глянул, улыбнулся и все. Пропал куда-то, я так и не понял, куда. Потом я очухался на земле, рядом ведьма на меня смотрит и еще какой-то демон или человек, не знаю, видела она его или нет, но рядом стоял. Я испугался так, сердце забилось, и она меня за одно плечо подняла, а он за другое, потом она говорит: «Должен будешь!» Демон этот улыбнулся, и я ушел в домик, там уже Макс спал.
– А тебе, что Вов, привиделось? – спросил Максим.
– Мне тоже какие-то фашисты, бункер, демоны, потом так легко стало на душе, так хорошо, как ты говорил. Я прям довольный проснулся. Даже толком и не запомнил, что видел. Как вот знаешь, весь груз с плеч упал. Хорошо прям было. И тоже я спать пошел, – Сергеев не хотел рассказывать все свои впечатления, после обряда он стал другим. Он сам понимал это, и знал, что друзьям лучше ничего не говорить, потому что из их рассказов понял, что они просто прошли обряд. Он же, Сергеев, испытал нечто большее. Получил какую-то силу и теперь хотел связать всю свою жизнь с магией.
В дороге они провели несколько часов. Разговоры занимали их и помогали скоротать время. Вскоре они въехали в пункт назначения. Это была не деревня, а небольшой городок, населением тысяч в десять. Приятная дорога, без ям и заторов. Солнечная погода, и красивые дома в центре произвели хорошее впечатление. Они проехались вдоль по городку минут за двадцать и остановились в лесу на опушке, неподалеку от воды. Шум быстряков доносился до них, но русло они не видели.
Стас вышел из машины первым, размял спину, за ним повторили Владимир и Максим.
– Что теперь? – спросил Стас, доставая сигареты и протягивая их ребятам.
– Надо думать. Там-то нас дед вел, а теперь Владимир. Да, друг? – он обратился к Сергееву.
Тот молча кивнул, осмотрелся, а затем сказал:
– Я сейчас – в туалет надо. Приготовьте пока тушенку, перекусим.
Он пошел в сторону густых кустов, где, по его мнению, никого не должно было быть. Пройдя метров сорок, он остановился, справил нужду, вдохнул свежего воздуха и задумался над тем, что делать дальше, ведь теперь ответственность за весь путь лежала на нем. Он полез в карман, в надежде найти там сигарету, но вытащил оттуда листок с заклинанием, которое записал после обряда карандашом. Он был измят, но записано все разборчиво. Владимир, едва шевеля губами, стал нашептывать заклинание, он уже и не верил, что оно сработает. Прочитав его, он осмотрелся и увидел, что ничего не изменилось. Теперь он стоял один, никто не спешил ему на помощь и он решил, что это бред – записывать заклинания из дурного сна.
