На практике эта идея, высказанная Д. Митрани в 1946 году, была реализована в Европейском Союзе. В этом проекте государства-члены передают часть своих классических прерогатив «горизонтальным» институтам, а конкретно – евробюрократии, которая является проводником интересов международного финансового капитала и ТНК, а не народов, населяющих ЕС.
Тайные смыслы создания ЕС как наднациональной структуры, полностью подконтрольной мировой финансовой верхушке, до момента начала мирового кризиса были известны немногим. Более того, до недавнего времени интеграция рассматривалась многими исследователями как оптимальный восходящий пятиступенчатый процесс развития: 1) зона свободной торговли → 2) таможенный союз → 3) общий (единый) рынок → 4) экономический союз → 5) политическая интеграция.
Уязвимость европейской модели, как направленной на поглощение, а фактически на стирание из Истории не просто малых и средних, но суверенных государств, при усилении международных институтов управления и ТНК проявилась с началом мирового кризиса в 2008 году. Если же говорить об устойчивой, жизнеспособной интеграции, от которой выигрывают все участники процесса, а именно такую модель предлагают Беларусь, Казахстан и Россия, то обязательным условием такого интеграционного начинания является критерий культурно-цивилизационного и политического соответствия экономической составляющей интеграционного процесса. При его наличии и успешном развитии не только формируются устойчивые хозяйственные связи, являющиеся основой создания единого экономического пространства, но и происходят структурные и функциональные изменения, как на микро-, так и на макроуровне, формирующие особую устойчивую цивилизационную идентичность. Именно эти составляющие «живой» интеграции, несмотря на двадцатилетнюю деструкцию, все еще есть в цивилизационном пространстве Северной Евразии.
Критиков пятиступенчатой модели интеграции в последнее время становится все больше. Помимо названных недостатков, отмечается то, что направляемый в таком ключе процесс интеграции далеко не обязательно идет в поступательном направлении, т. к. он может быть «заторможен» на том или ином этапе. Кроме того, экономическая интеграция не всегда приводит к политической, как многие полагали ранее, выделяя пятую ступень. Более того, на практике нередко оказывается наоборот: не экономическое сотрудничество влияет на политику, а политическое решение ведет к развитию или сворачиванию сотрудничества в той или иной области.
Теоретические обоснования первостепенности политической интеграции восходят к работам А. Спинелли, К. Фридриха, А. Этциони, которые полагали, что межгосударственные отношения должны строиться на передаче части полномочий надгосударственным образованиям изначально. Иными словами, создание наднациональных структур, консолидирующих регион, обеспечивает интеграцию не «снизу вверх», а «сверху вниз».
Учитывая недостатки и даже злонамеренность англосаксонских интеграционных проектов, процесс консолидации цивилизационного пространства России, равно как и евразийской интеграции, может и должен быть осознан лишь как альтернатива западным моделям при одновременном комплексном учете существующих позитивных сторон каждой из них.
Понятие «цивилизационное пространство России» включает четыре основополагающих системных признака:
1) наличие территориального ядра, очерченного естественно-историческими границами расселения доминирующего (государствообразующего) этноса и воспринимаемого этим этносом в качестве физически, исторически и эстетически своего;
2) наличие государствообразующего этноса территориального ядра, «ощущающего себя таковым и воспринимающего себя как целое во времени и пространстве. Конкретно это проявляется в характерном для этноса способе выживания в мирных и военных условиях; в языке, исторической памяти, традиции, культуре, религии, ценностях и целях, общих в той или иной степени для всех слоев/групп населения этой территории и таким образом исключающих ситуацию «двух наций»» (А. И. Фурсов);
3) наличие властной структуры территориального ядра (государственности):
• отражающей отношение этноса к природе (труд), к самому себе (архетипы, сознание, поведение, самовосприятие) и к другим (система опознавания «свой – чужой» / «друг – враг», самоопределение, определение «другого» и т. п.);
• обеспечивающей адекватную природной среде и геополитическому окружению форму создания и распределения общественного продукта, а также равновесие и социальный мир между различными общественными группами;
• эффективно защищающей этнос от военной, демографической и финансово-экономической агрессии, а его коллективное сознание и особенно смысловой контур – от информационной и психологической (психоисторической) агрессии, а также подавляющей внутренние факторы разложения;
4) наличие потенции и реальных оснований (исторических, демографических, языковых, экономических, геополитических, военных) к формированию наднационального и надгосударственного сообщества. В современных условиях ни Россия, ни другие страны постсоветского пространства выжить в одиночку не смогут. Однако именно Россия, являясь одним из геополитических центров Евразии, обладающая самыми мощными в постсоветской ойкумене экономическими, военными и политическими ресурсами, может и должна стать отправной точкой возникновения новой архитектоники мира.
Концептуализация этого понятия предполагает выделение как минимум трех уровней геополитического измерения современной политической реальности российского пространства. Первый уровень – геополитическое мироустройство как организация географического пространства и государственной власти. Второй уровень – геополитическое мировидение, а именно: теоретические конструкты, геополитические теории и доктрины. Третий – геополитическое мироощущение, понимаемое через призму геополитического мировоззрения и мироориентации, основанной на формировании геополитической идентичности.
Геополитическое мироустройство представляет собой политическое освоение географического пространства и характеризуется естественно историческим процессом формирования государственной власти и межгосударственных отношений на основе установления естественных пределов зон геополитического влияния. На этом уровне геополитического процесса определяющая роль принадлежит тем субъектно-объектным отношениям, которые формируют конкретное цивилизационное пространство. В этом плане субъекты, реализуя свои геополитические намерения, воздействуют на объекты в пределах всего спектра действий (от социально-экономических и культурных до военных и политических).
Второй уровень – геополитическое мировидение – это уровень политических теорий, доктрин и концепций развития пространства в целом и его российской компоненты в частности. Этот уровень обеспечен максимально широким корпусом теоретических конструктов, систем идей, доктрин, объясняющих и мотивирующих неизбежность и объективность существования российского цивилизационного пространства. За неимением места перечислим лишь имена авторов, внесших наиболее значимый вклад в развитие доктринального обоснования концепта «геополитическое пространство России». Среди них П. М. Бицилли, Г. В. Вернадский, Л. Н. Гумилев, Н. Я Данилевский, А. А. Кизеветтер, В. И. Ламанский, К. Н. Леонтьев, Д. И. Менделеев, Л. И. Мечников, П. Н. Савицкий, В. П. Семенов-Тян-Шанский, А. Е. Снесарев, Вл. С. Соловьев, П. П. Сувчинский, Н. С. Трубецкой, Г. П. Федотов, В. Л. Цымбурский, М. В. Шахматов и др.
