– Мы идем гулять, – вмешался Дэвид. – Позже увидимся.
– Они ссорились, – заметил Кит, когда они ушли. – Ничего нового.
– Как ты узнал?
– Легко. – Он вытряхнул на пол содержимое одной из коробок. – Они всегда так делают. Ссорятся. И ссорятся. И ссорятся, и ссорятся, и ссорятся.
– Почему?
– Ну, если коротко, то обычно для этого я использую слово, которое американцы считают очень оскорбительным. А если вдаваться в подробности, то Дэвид хочет бросить университет и поступить в кулинарный колледж. Он подал документы, получил грант и тому подобное. Это его мечта. Но Фиона настаивает на том, чтобы он вместе с ней отправился в Испанию.
– В Испанию?
– Она собирается работать там представителем, – пояснил Кит. – Попросту говоря, гидом. Он хочет остаться здесь, но послушается ее, так как делает все, что она ему говорит. Мы были хорошими приятелями, но все изменилось. Сейчас на первом месте Фиона.
Он покачал головой, и Джинни показалось, что ему непросто говорить об этом – его и правда беспокоит ситуация с другом. К тому же ей не давала покоя мысль об Испании. Неужели они с Дэвидом так легко решились уехать в другую страну? Джинни даже не разрешали работать до прошлого лета. Потом, правда, она все же устроилась в магазин «Снэппи Драг» на их же улице. Это было очень мучительное лето: она продавала сменные кассеты для бритвенных станков и спрашивала людей, не хотят ли они приобрести дисконтную карту. А вот Фиона, которая ненамного старше ее, сбегает в солнечную Испанию. Джинни попыталась представить этот разговор. «Я настолько устала от торгового центра… Думаю, поеду и получу работу в „Гэп“ в Мадриде».
Жизнь любого другого человека намного интереснее ее, Джинни, жизни.
– Она симпатичная, – сказала она, хотя и понятия не имела зачем.
Фиона действительно была изящной и эффектной. Возможно, она слегка напоминала восставшую из мертвых – костлявое тело, белесые волосы, разорванная одежда, – но, конечно, в хорошем смысле.
– Она похожа на ватную палочку, – презрительно произнес Кит. – У нее нет ярко выраженной индивидуальности, а вкус в музыке ужасный. Ты бы слышала, какое полнейшее дерьмо она включает. У тебя хотя бы есть вкус.
Смена темы застигла Джинни врасплох.
– Так что же именно в моем спектакле тебе так понравилось, что ты скупила все билеты? Ты сделала это, потому что хотела индивидуальное представление?
И тут Джинни потеряла дар речи. Кит вдруг опустился на колени и облокотился на кофейный столик, сооруженный из ящика. Его лицо было совсем близко.
– Так и есть? – улыбнулся он. – Да? Представление по заказу?
В его взгляде читался вызов. И тут что-то как будто подтолкнуло Джинни. Она засунула руку в карман, вытащила пачку денег и бросила их на стол. Банкноты медленно развернулась, похожие на маленького пурпурного монстра, который только что вылупился. Повсюду распустились маленькие изображения королевы.
– Что это? – спросил он.
– Это на твой спектакль, – сказала она. – Или на что-то другое. На другой спектакль. Просто для тебя.
– Ты просто так отдаешь мне… – Он взял деньги, разгладил их и пересчитал. – Сто сорок фунтов?
– Ох… – Джинни снова запустила руку в карман и достала еще две монеты по фунту. Должно было быть сто сорок два фунта. Потянувшись вперед, чтобы добавить их к общей сумме, она поняла, что атмосфера в комнате изменилась. О чем бы они ни собирались поговорить, теперь этого не случится. Ее странный внезапный жест все испортил.
Стук. Стук. Джинни добавила два фунта.
И снова тишина.
– Мне пора возвращаться, – тихо произнесла она. – Дорогу я знаю.
Кит потер рот тыльной стороной ладони.
– Давай я отвезу тебя, – только и сказал он, хотя было очевидно, что не эти слова готовы были сорваться с его губ. – Не стоит тебе возвращаться одной.
На обратно пути они молчали. Кит включил радио на полную громкость. Как только они припарковались у тротуара перед домом Ричарда, Джинни попрощалась со своим новым знакомым и пулей вылетела из машины.
Сердце ее бешено колотилось. Казалось, оно вот-вот вырвется из груди, шмякнется прямо на тротуар и забьется в конвульсиях среди оберток и окурков, как рыба, вытащенная из воды, а затем затихнет. А она подойдет, поднимет его и засунет обратно. Джинни легко представила себе эту картину. По ее мнению, это было более вероятно, чем то, что только что случилось.
Почему… почему, вместо того чтобы насладиться романтичным моментом, она решила его разрушить, бросив на стол пачку денег? Пропитанных потом, грязных, скрученных в комок банкнот! И зачем она ушла?
Мириам ее убьет. Либо поместит в дом для умалишенных. И Джинни будет с ней согласна. Именно там ей и место. Она сможет жить с такими же, как она.
Джинни посмотрела на окна дома. Свет был выключен. Ричард рано ложился. Если бы он еще не спал, она бы поговорила с ним. Может, он подбодрил бы ее, объяснил бы, как исправить ситуацию. Но он спал.
Джинни достала ключи из расщелины, поборолась с замками и вошла внутрь. Оказавшись в своей комнате, она не стала включать свет, а сразу же полезла в передний карман рюкзака и вытащила конверт. Она поднесла его к окну, через которое проникали слабые лучи от уличных фонарей. На бумаге чернилами был нарисован зáмок на холме, у подножия которого виднелась небольшая фигура девушки, идущей по тропинке.
– Ладно, – произнесла тихо Джинни. – Забудь об этом. Жизнь продолжается. Что дальше?
Четвертое письмо
Дорогая Джин!
Ты когда-нибудь смотрела какой-нибудь фильм про кунг-фу, где ученик отправляется в отдаленное поселение, где живет Мастер?
Скорее всего, нет. Я смотрела их только потому, что в десятом классе моя соседка по комнате была помешана на кунг-фу. Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду – Гарри Поттер едет в Хогвартс, Люк Скайуокер – к Йоде. Вот о чем я говорю. Герой идет обучаться.
Я тоже так поступила. Прожив несколько месяцев в Лондоне, я решила встретиться со своим идолом – художницей Мари Адамс. Я мечтала познакомиться с ней всю свою жизнь. Моя комната в общежитии была обклеена ее работами. (И ее фотографиями. Она выглядела очень… специфически.)
Понятия не имею, что именно подтолкнуло меня, но я точно знала, что мне нужен был стимул, чтобы творить. А Мари как раз жила недалеко от меня – в Эдинбурге, величественном и жутком. Эдинбургскому замку более тысячи лет. Он расположен прямо посреди города, на высоком холме, который называется Замковая скала. Город, древний и странный, испещрен извилистыми улочками, переулками. Убийства, призраки, политические интриги… все это пропитывает атмосферу Эдинбурга.
Я села на поезд и поехала туда. И она меня впустила. Даже позволила остаться на несколько дней.
