– Я благословляю за это Арионна каждый день! – пожалуй, более пылко, чем требовалось, воскликнул Бин.
– Но вернёмся к нашему разговору, – продолжил Каладиус. – Позвольте полюбопытствовать, госпожа Мэйлинн, а что вы вообще знаете о Башне?
– Мне кажется, что Белая Башня – земной аватар Арионна, – ответила лирра.
– Тогда Чёрная Башня – аватар Асса? – с видом учителя, задавшего каверзный вопрос талантливому ученику, спросил маг.
– Я думаю – да…
– Но я ведь не ошибусь, если предположу, что вы – протокреаторианка?
– Вы не ошибётесь, мессир, – кивнула Мэйлинн, и по её лицу пробежала тень понимания. – То есть, вы хотите сказать…
Каладиус молчал, пристально глядя на лирру и выжидающе улыбаясь. Он уже видел, что Мэйлинн всё поняла, и теперь ждал, что она это скажет.
– Вы хотите сказать, что нет ни Белой, ни Чёрной башен? – продолжила Мэйлинн. – Именно поэтому вы всегда употребляете просто слово «Башня»? Я это заметила, мессир, но не придала значения.
– Конечно, юная госпожа, – прервал молчание маг. – Для меня это всегда было очевидно. Башня – это действительно своеобразный аватар Первосоздателя. А уж будет ли она Белой или Чёрной – зависит лишь от того, кому она будет явлена. Поэтому вы ищете Башню, а найдёте её цвет.
– Но она хотя бы существует? – в отчаянии воскликнула Мэйлинн.
– Я просто убеждён в этом, хотя на сей счёт существуют самые разные спекуляции. Многие считают Башню выдумкой, поскольку почти никто и никогда её не видел.
– Но как же мне её разыскать? Я надеялась, что вы дадите мне совет…
– Возможно, я его действительно дам, – улыбнулся Каладиус. – Феномен Башни почти не изучен наукой, поскольку наиболее авторитетные и именитые учёные и маги, – мессир произнёс это с хорошо заметным сарказмом. – Давно уже вынесли свой вердикт по этому поводу. Поэтому изучение Башни – удел сумасшедших, вроде меня.
– Так вы изучали этот вопрос? – воспламеняясь надеждой, воскликнула лирра.
– Помните, милая, что я говорил недавно: любопытство – мой главный порок, – засмеялся маг. – Но оно же – моя основная добродетель. Когда живёшь на земле значительно дольше положенного срока, тянет заниматься даже такой ерундой, которой никто заниматься не хочет. А уж Башня – преинтереснейший феномен, причём не только магиологический, но и культурный и философский.
– И что же вы узнали? – почти перебила его Мэйлинн, но тут же смешалась. – Простите мне моё нетерпение.
– О, поверьте, дорогая, я его очень хорошо понимаю. Поэтому не стану вас томить. Я узнал, что, по сути, единственный труд по изучению феномена Башни был написан почти пять тысяч лет назад безумным философом и чародеем Биаллом Пивилийским. Увы, первоисточник теперь уже безвозвратно утерян, но в мире сохранилось некоторое количество списков с этого труда, и уж конечно я приложил все усилия, чтобы заполучить один из них. Вот он.
С этими словами Каладиус коротким движением провёл рукой над поверхностью стола, и на ней тут же возник довольно объёмный фолиант в потёртой золотистой обложке. Бин от неожиданности даже присвистнул. А Каладиус довольно захихикал:
– Одна из привилегий магов заключается в том, что не нужно стаптывать ноги, постоянно бегая туда-сюда в библиотеку.
– Так вы любой предмет можете так же сюда доставить? – восхищённо спросил Бин.
– К сожалению, нет. Ведь для этого мне нужно довольно точно сфокусироваться на этом предмете. В библиотеке у меня идеальный порядок. За те многие десятилетия, что я провёл в этом обиталище, я настолько хорошо стал ориентироваться в ней, что могу найти любую книгу с закрытыми глазами. Со временем из этого стало можно извлечь пользу.
– И что же в этой книге? – Мэйлинн упорно возвращала разговор в нужное ей русло.
– Биалл Пивилийский утверждает, что нашёл способ вступить в контакт с Башней. Правда, ему никто не поверил – он и до этого слыл сумасшедшим.
– И как же он это сделал? – пропуская ненужную ей информацию, Мэйлинн фокусировалась лишь на важных для неё фразах.
– Он утверждает, что для этого достаточно вполне материальных практик, – Каладиус картинно плюнул на указательный палец, и стал перелистывать толстые страницы. – Вот, я цитирую: «И взял я Голову Шуанна, и, заточив её в мангиловый куб, прибыл к вспучиванию на Полумесяце. И там извлёк я Голову Шуанна и поместил её в фокус вспучивания. И явилась мне Башня Белая, но была она нематериальна. И медитировал я сорок дней, глядя на Башню, и стала она. И был я в Башне Белой, но описать увиденное не в силах разум мой» … Ну, дальше оно уже к делу не относится.
– Я вообще ничего не понял, – почёсывая тяжёлую челюсть, пробормотал Кол.
– Уверена, что мессир Каладиус нам сейчас всё объяснит, – Мэйлинн перевела взгляд на мага.
– Вне всякого сомнения, – волшебник ухмыльнулся персонально Колу. – Дело в том, что я прочитал вам уже, так сказать, концовку приготовлений. А до тех пор там всё было весьма подробно расписано. Вы же видите, какой толстый том! Так вот, Голова Шуанна – это какой-то весьма могущественный артефакт. К сожалению, Биалл не даёт описания этого артефакта. Видимо, в те времена каждая собака знала, что такое эта Голова Шуанна. Но совершенно очевидно, что артефакт этот столь могущественен, что для экранирования его энергии необходим ящик из мангила. Вот тут он тоже очень подробно описан. Длины всех его граней равны точно полутора футам. Вероятно, эта Голова не такая уж и маленькая. Толщина стенок должна быть не меньше десятой доли дюйма. Я посчитал ради интереса, сколько же мангила понадобится. Без малого – тридцать три фунта чистого мангила!
Кол коротко всхлипнул, челюсть Бина упала на грудь, а у Мэйлинн кровь отлила от лица.
– Да, это чудовищное количество, – согласился Каладиус. – Сомневаюсь, что все колонии, вместе взятые, сейчас производят столько мангила за год. Ума не приложу, где Биалл смог раздобыть его в таком количестве! Разве что в древние времена мангил просто валялся под ногами.
– Но даже если мы и раздобудем такое количество, – по тону Мэйлинн было ясно, что она ни на секунду не верит в вероятность такого события. – Выковать куб из мангила под силу только гномам. Причём – лучшим из них.
– Не просто лучшим, а самым лучшим, – подчеркнул Каладиус. – Ибо куб необходимо покрыть сигилами17 как снаружи, так и изнутри. Сами сигилы начертаны в книге, и я, как специалист, могу сказать, что некоторые из них невероятно сложны. Смещение даже одной линии на волос может лишить сигил его силы. Однако, если мы сумеем добыть столько мангила, – мастера найдутся, в этом я ручаюсь.
– Хорошо, допустим, – видя, что Мэйлинн совсем скисла, проговорил Кол. – А что там за вспучивания полумесяца?
– Всё очень просто. Полумесяц – название самого восточного острова архипелага Келли. На нём есть место силы. Одна из аномалий в возмущении. В те времена их называли «вспучиваниями».
