Он поступил проще. Если уж оборотни получили свои жизняки без больших проблем, то перевертышу не попробовать было просто глупо.
В контору эльфов в Славянске явился бедный несчастный деревенский вьюноша, сбежавший от своих злобных баптистских родственников, не позволяющих ему приобщаться к благам цивилизации. На всякий случай у него при себе было несколько острых предметов и мелочь – в виде парочки «Льдинок». Такого добра у Призрака было много. И колюще-режущего, и в виде артефактов. Длительная жизнь с оглядкой очень способствует умению обращаться с ножом и регулярно делать заначки, которые отследить до предыдущего хозяина невозможно.
Гном, выдавший ему жизняк на имя Силина Антона Васильевича, так и не узнал, что легко мог остаться без головы, если бы повел себя неправильно, но ему было неинтересно копаться в подробностях. Одним человеком больше, одним меньше – время было специально выбрано так, чтобы анх уже собирался закрывать контору. Фамилия и отчество, кстати, были настоящие. Действительно имелся такой баптист, который ушел с прочими на север. Даже в обычных разговорах людей можно поймать крохи ценной информации. А есть у того дети или нет – кому, собственно, какое дело, если содержать не просят?
– Водки нам! – заорал Славик, взгромоздившись на мощный табурет возле столика и обращаясь к официанту. Женщин в такой роли в кабаках не водилось. Вот в ресторане высокого класса вполне могли быть. С женщинами в Зоне вообще была проблема – их раза в три меньше, чем мужчин, поэтому даже дурнушки были страшно разборчивы и на паршивую работу идти не желали.
– И побольше, – радостно воскликнул Никита, взбираясь на соседний табурет. Это был еще один представитель могучего племени грузчиков с не слишком большими мозгами, но внушительными кулаками, и плохо понимающий, слово «опасно». Призрак его старательно прикармливал, просто на всякий случай, – старая привычка иметь между собой и будущими неприятностями парочку слушающихся дуболомов.
– И закуски сообрази на четверых, – сказал Призрак подошедшему халдею. – Ну там рыбки копченой, пирожки, картошки… сам знаешь.
Парень удивленно глянул на их компанию.
– Артем Дмитриевич, – крикнул Призрак, – к нам прошу.
Из темного угла поднялся и старческой походкой зашаркал к ним пожилой дедуля. Официант понял и испарился.
Вот к чему привыкнуть было сложно, так это к старым людям. Страшно хотелось Призраку подойти и произнести напутственные слова перед смертью, пожелать нового удачного рождения. Нормальный оборотень, имеющий такой вид, максимум через месяц-другой должен был упокоиться навечно. Только люди, несмотря на свой умирающий вид, продолжали жаловаться на здоровье, скрипеть, стонать, кашлять и жили, как ни в чем не бывало.
Впрочем, Артем Дмитриевич вовсе не был таким уж дряхлым. Даже возраст, вполне возможно, у него намного меньше, чем казалось на вид, а уж живозапах исправно докладывал о вполне приличном здоровье. Он больше изображал старость, чем был стариком, и это было интересно. Тем более много знал и не прочь был поделиться своими знаниями.
Непонятный человек. Целыми днями сидел в темном углу и вроде бы ничего не делал, но на жизнь хватало. Зато в качестве судьи в спорах кабацкие завсегдатаи приглашали непременно его, и всеобщее мнение считало Митрича беспристрастным и справедливым арбитром. А некоторые проблемы рассудить было действительно сложно. Вот как поделить украденное честно, если это Вещи? Оценивать можно по-разному и продать тоже.
– Что отмечаем? – поздоровавшись и присев, спросил дедуля, меньше всего похожий на местного постоянного посетителя. И одежда на нем очень приличного качества – ботинки рыжие, хорошо начищенные, брюки – не местная подделка под джинсы, а из хорошего магазина, и куртка тоже рыжая, под цвет ботинкам, с большими карманами. А седые виски при сохранившейся темной шевелюре и породистый нос намекали на аристократическое происхождение. – Для очередного карточного выигрыша вроде рано… – констатировал он.
– Первый трудовой день у нашего работника, – сообщил Никита, принимая графин с водкой у официанта и точными движениями разливая ее по стаканам. – За такое дело необходимо проставиться.
– И как? – выпив, спросил Артем Дмитриевич.
– Если бы я хотел так работать, – сообщил Призрак, обгладывая рыбку, – не стоило уходить с фермы. Там тоже мешков хватало, но хоть кормили нормально. Нам на эти деньги даже один раз прилично не посидеть.
– А, – согласился тот, – теперь опять в библиотеку пойдешь?
– Читатель! – захлебнулся от восторга Никита, не забывая наливать по новой.
– Чтобы жить среди… – Призрак чуть не сказал «разумных», но вовремя поправился, – …чужих, надо знать правила, по которым они существуют. Есть разные возможности делать большие деньги, не нарушая закона. Только надо очень хорошо разбираться в этом.
Он знал, что говорил, лет сорок прожив среди гномов и тридцать с лишним среди орков, выдавая себя за своего, а это не слишком простое дело – у каждого народа и племени свои обычаи. Даже у отличающихся видов оборотней могут быть разные закидоны, и соплеменник, не знакомый с тонкостями общения, вызовет изрядное удивление. Зато осталось у него от тех времен несколько интересных вещичек и кое-какие знания, которыми с посторонними и тем более с другими видами не делятся.
– А тебе, Митрич, спасибо, – серьезно сказал он. – Очень интересные книги посоветовал. Теперь я точно знаю, что делать.
– А я уж подумал, что ты в порт собрался – посмотреть, что плохо лежит, – хихикнул дедуля. Веселья, впрочем, у него в живозапахе не наблюдалось. Скорее настороженный интерес.
– Нельзя воровать у речников, – встревоженно сказал, обернувшись, Славик. – Они за такие вещи в Дунай очень быстро отправляют. Был человек, и нет больше. Только иногда всплывают раздувшиеся.
– Так никто и не собирается, – равнодушно отмахнулся Призрак. – Мало украсть, надо еще Вещь продать, а тут необходимо иметь кому, и чтобы не сдал. Еще не хватает действительно с камнем на шее под воду. Хотя, – со знанием предмета сообщил он, – проще живот разрезать, тогда не всплывет. Ты пей, и вот Никите налей.
Моментально успокоившийся Славик начал разливать очередную порцию по стаканам.
– И как именно ты, Антон, собираешься получить много-много денег? – поинтересовался Митрич, заглотав очередную порцию и деликатно беря с тарелки закуску.
– Люди, – вполголоса сказал Призрак, отсекая от разговора грузчиков, – рождаются, живут и помирают. Каждое это действие необходимо обеспечить. Выращивать еду, производить инструменты, необходимые для этого. Делать оружие, чтобы не отобрали разные лихие парни. Много очень всякого, связанного с этими тремя основными вещами. Лечить, продавать, перевозить. Все это давно поделено, и лезть в устоявшиеся отношения не имеет никакого смысла. Можно прожить, но не разбогатеешь. Только не одной едой живет человек. Как набьет брюхо, так и требует чего-нибудь этакого, зрелищ, к примеру.
– Так это ж не Россия, – удивился Митрич. – Даже не Москва. Населения на паршивый Улан-Удэ не наберется. Даже тот несчастный театр, что существует, еле жив. Ну, раз сходили, ну два – большинству это вовсе ни к чему, а кушать и артисты любят. Думаешь, кроме тебя, таких умных раньше не было? Устроить большой игорный дом, так опять слишком мало желающих. Все больше такие, – он показал на посетителей, – особо и нечего спустить. Они прекрасно своей компанией обойдутся. Единственная радость – хорошо выпить и подраться.
