– Хр, хр, хр…
– С каким удовольствием я бы тебя оттрахал по возвращении за то, что заставил эту бесполезную вещь тащить, – со злостью говорит связист. – Теперь слышишь?
– Хр, хр, хр, – отвечает батальон.
На самом деле радист сказал гораздо грубее, но половину слов я просто не понял, несмотря на выученный язык. В армии очень часто использовали массу сокращений и профессиональных жаргонизмов. А с ругательствами у меня вообще были напряженные отношения. Почему-то страшно модным было ругаться на африкаанс, языке буров, который в мои познания не входил.
– Капитан, – позвал я командира роты. – Сюда иди!
Он, не переспрашивая, поднялся и подошел. Еще один пес, по имени Габриэль, сокращаемый подчиненными для удобства до Габи. Спортивный, атлетически сложенный парень моего возраста, с точными движениями хорошего убийцы. Странное дело, знакомы мы с ним всего ничего, но воспринимаю его как старого и проверенного в деле приятеля. Бывает такое. Редко, но бывает. Все равно как встретились девушка с парнем. Бац! – и любовь с первого взгляда. И объяснить невозможно. Все сразу сходится. И интуиция кричит: он это, и запах приятный. То есть на самом деле воняет точно так же, как от всех прочих мужиков оружием и потом, но для девушки запах единственный и неповторимый. Я не девушка, но подсознание упорно сигналит – свой. И дело даже не в том, что оборотень. Вокруг их столько, хоть в штабеля складывай, да и не считаю я местных собак своими соплеменникам. Какие мне, на фиг, псы родственники?
– Тебе что, не сказали, что я могу связаться с полком? – спрашиваю, доставая телефон.
– Армия… – выматерившись, отвечает он. – Все спланировано до мелочей, но самое важное довести до сведения забыли. Ни один нормальный план еще не выполнился полностью, как только доходит до реальных действий. Всегда что-то не предусмотрели, но, главное, противник совершенно не желает действовать так, как ты запланировал.
Я пожал плечами и стал набирать номер.
– И как много у тебя таких штучек? – терпеливо дождавшись, пока я доложу, и внимательно наблюдая за действием, спрашивает он. – Совсем не лишняя вещь в нашем деле. Хотя, – добавляет задумчиво, – иногда в отсутствии устойчивой связи есть свои преимущества. Можешь сам на месте решать, как правильно поступить, и никто не сидит у тебя на шее с указаниями. Только это хорошо для тех, кто готов брать на себя ответственность. Для лейтенантов с капитанами, а полковники инициативу проявлять не любят. За неудачу могут и наказать, ни к чему это. Вот будет резолюция вышестоящего, тогда совсем другое дело.
– Насчет приборчиков – это к начальству, – отвечаю ему. – На сегодняшний день я вашим армейцам продал только десять. До рот дойдет еще очень нескоро, но в будущем, почему нет? Платить только надо. Ты дави на командиров, докладные пиши, и всем будет замечательно. Мне – куча денег, вам нормальная связь. И страшную тайну открою. Через самолет можно говорить с другим, тем, что у второй роты на противоположном гребне. Будут дополнительные в каждой роте, совсем прекрасная жизнь настанет. Разговор почти как по телефону. Понятное дело, должен работать, а не в мешке разобранным лежать. Сейчас, – показывая на лейтенантов, – они соберут, запустят, и можешь узнать, как дела на той стороне.
– А вы ребята хваткие, – с неопределенной интонацией говорит Габи.
– Мы – да! Только так и можно – брать земную технику и совершенствовать с помощью своих умений, применяя оставшиеся от предков Вещи. Соревноваться в строительстве заводов, производящих технику, не стоит. Все равно обставят. У людей опыта больше, и они знают, что с Земли тащить. Так что надо умело работать на стыке. Берешь электродвигатель и повышаешь время его работы и КПД. Потом продаешь в два раза дороже. Нормальный бизнес.
Он поморщился. А я сказал:
– А вы что – нет? Много я про собак слышал… Клыкастая то, Клыкастая сё… Странно, что многие оборотни на людей работают.
– Э, – скривился он, – да что ты понимаешь. Два месяца поболтался в Зоне и думаешь, что все знаешь. Со стороны кажется, что оборотни – монолит, стена, а на самом деле все совсем не так просто. Мы лет двести, с момента прихода в котловину с юга, беспрерывно воевали со всеми окружающими. Не только с крысами, но и с зелеными, и с гномами резались постоянно. Лишь с егерями жили почти дружно. Ну, бывали иногда недоразумения, но мы в лес почти не совались, а они к озеру. Нечего делить. Начиналось-то совсем не так, как сегодня выглядит, – усаживаясь поудобнее, наставительно сказал Габи. – Все делились на семьи, группа семей составляла род. У таких обычно один общий предок был. Во главе рода стоял выборный старейшина. Рода объединялись в племя. Каждый род свои дела решал вполне независимо. И только касающиеся всего племени, вроде ведения военных действий, решались на общем собрании всех старейшин родов. И выборность – это были не просто слова, если вождь проштрафился, его Совет старейшин вполне мог сместить и назначить другого.
А чем больше воевали, тем выше становилась роль военного вождя. Он не обязательно ходил в поход, зато должен был все правильно организовать и собрать бойцов вовремя и в необходимом месте. Обеспечить снабжение, совместные действия разных родов и семей. Фактически со временем стал верховным главой племени, хозяйственные дела превратились во второстепенные, а совет уже выполнял только совещательные функции. Потом и вовсе стали передавать по наследству должность. Семейство Клыкастой заняло главенствующее положение. И место, где они жили, было более удачное, практически в середине наших владений, и бойцов у них много. Клыкастая из Клыкастых. Имя в квадрате, подчеркивает сущность. – Он насмешливо улыбнулся. – А я вот из семьи Пятнистых. Тоже уважаемой среди оборотней, но сейчас речь не об этом.
– Запускаем? – обратился ко мне Сэм.
– Работай, – отмахнулся я от него.
– Запуск!
– Пошел!
– Полет нормальный, системы наблюдения в норме, – сообщил Летчик, – экран не забудь поставить на максимальную контрастность. Второй тоже в воздухе, рота на другой стороне ущелья вышла на позиции. – И мне в ухо по отдельной связи: – Не отпускай его, пусть говорит.
– Сейчас самое время, – говорю Габи. – Уже стемнело, зависнет на фоне горы и будет тепловизором проверять окрестности. Никто спокойно не подойдет.
– Посмотрим, – с сомнением ответил пес. – Не привыкли мы доверять земной технике. Автоматы еще туда-сюда, а что сложнее, непременно откажет в самый неподходящий момент. Посмотрим, что там за модернизация а-ля местные умения. Да, – перестав смотреть в небо и повернувшись ко мне, продолжил он, – когда первые люди появились, Клыкастая уже была вождем. Намного старше, чем выглядит, но ничего в упрек не скажешь – мозги работают. Нам вообще с ней повезло, не стала впадать в истерику от появления нового вида разумных, высаживающихся толпами у озера, и гнать нас на пулеметы. Наоборот, моментально отправила делегацию к людям, а потом и сама посетила. Они тогда вообще не слишком соображали, что к чему, и можно было легко любой лапши на уши навешать и на соседей натравить. Клыкастая сказала – «нет», когда всплывет обман, начнутся большие проблемы. Зачем? Обычный равноправный союз гораздо лучше.
