– Собственно все, что я знаю, я докладывал регулярно, причем в трех экземплярах. Один тебе, один Курдюмову и…
– Не заставляй меня ждать, – брюзгливо посоветовал Охлобыстов. – Я отбыл сразу после первого, с твоими паническими воплями и предложением срочно сдаваться.
– Ну, это преувеличение, – запнувшись на мгновение, ответил тот. – Я предлагал переговоры. И в тот момент это было лучшее решение. Сейчас можно получить гораздо более жесткие условия. Я давал еще до начала прогноз. Оказалось, что все гораздо хуже. Кто мешал начать, если вам уж так хотелось, с того, чтобы запустить Гоблина с его взводом в Форт? Остальные без него долго не брыкались бы. Шансы перестрелять всю эту вредную семейку были очень высоки. Приходит корабль с товаром…
Тут он взглянул на покачивающего головой Охлобыстова.
– Ну что ты киваешь головой, как игрушечная собачка? Думаешь, не понимаю, что все это затеяно, чтобы подсидеть молодых и сильно борзых? Так эти интриги нам гораздо дороже обошлись!
– Ц-ц-ц, – прищелкнул языком Охлобыстов, – тебе уже сороковник минул, вроде умный, а не думаешь, что говоришь. Мало ты за это на Земле горел, так и здесь начальство вздумал учить. Решать, один черт, без тебя будут. Ты посылаешь информацию, а вот приказы отдает Курдюмов. Слушай, чисто по старой дружбе… Присутствует, конечно, этот… мотив. И очень весомый мотив. Пора ставить кое-кого на место, а то наглеют. Не только в этом дело. Можно было попробовать, но есть еще и дочка. Одновременно от них избавиться невозможно. А у дочки есть не менее вредный муж, который очень любит кричать про кровную месть, загребая под себя все, что видит. Вот, насколько мне известно, он так и не встретился с родной тещей, но любовь измеряется километрами. Чем дальше от такого дорогого родственника, тем глубже обожание. Убийство непременно заставит его страдать. При этом он может не постесняться и ответить прямым террором. Бомбу на дорогу подложить или еще чего похуже придумать. Предлог-то хороший. Имущество тоже не лишнее, а он с женой прямые наследники. Что там твой человечек на острове сообщает?
– А ничего. Связь у них хорошая. На следующий день после конфискации груза в Славянске вывели его на бережок и при большом стечении народа, лузгающего семечки, голову вжжжжик сабелькой. Очень, говорят, неприятно это выглядело. Прекрасно они знали о его дополнительной деятельности, притом что ни за какими секретами он не лез и документы не только не пытался фотографировать, но еще и прямо запрещено ему это было. Сообщал только то, что на поверхности, и не больше. Теперь не понять, что правда, а что нет в его сообщениях, и сколько они ему сознательно слили.
– А откуда тогда знаешь подробности?
– Ну, про семечки это я слегонька приукрасил, а так мы тоже кое-что могём.
– Роман Викторович! – с тоской воскликнул Контролер, подчеркивая отчеством недовольство. Знакомы они были уже больше десятка лет и обычно общались на «ты». – Когда ругаются к месту, я понимаю, но вот специально ломать язык – этого понимать не желаю!
– Так точно! – опять демонстративно поклонился тот. – Делятся со мной в горах пикантными историями. Им-то дорогу на остров не запретили, а деньги все любят. Пятипалым сейчас не до нас. Прибыло огромное количество родственников, и первым делом приступили к зачистке соседей. Людоеды тоже не промах оказались и вырезали почти шестьсот пришельцев в ближнем бою. Потом еще один отряд голов на триста. После этого Клан пришел на помощь, и совместные отряды пошли вдоль берега, выжигая все поселки дотла. Если кто сбежать в лес не успевает и сдается, разоружают и гонят на другую сторону реки, а там место уже занято – и чужаков приветствуют дубиной по голове. Были случаи, когда даже на берег выбраться не давали, прямо в воде расстреливали. Война, тем не менее, идет вполне серьезная. С дальними рейдами, ночными нападениями и ритуальным поеданием погибших. С ответными казнями и расстрелами пойманных на этом деле. Река большая, до самой зимы есть чем заняться. Наше счастье, что для обучения учтивости и правилам конфискации чужого имущества по закону, на Дунай выделено не больше тысячи головорезов. Часть еще даже не прибыла, но и так кровь нам пустили всерьез.
– Одну минуту, – прервал его Контролер. – А взять на содержание пару-тройку сотен этих выселяемых? Враг моего врага, если не друг, то готов резать неприятеля?
– Я против. Вы опять будете решать без меня, но это уже глупо. Они притащат семьи и начнут размножаться. Потом они скушают вас. С чесночком и прочими приправами. Про людоедство – это совсем не шутки. Эти, в горах, аж трясутся, когда про них слышат. Кто от ненависти, а кто из страха. Когда всплывет, против нас объединятся все, и самое неприятное, что правы будут.
– Хорошо. Оставим это. Пока, – подчеркнуто сказал Контролер. – Никто не думает селить их здесь. А вот нанять? Это надо хорошо обдумать. Все, – отметая возражения, отмахнулся он, – вернемся к нашим баранам. Рассказывай.
– С самого начала все пошло через пень колоду. Первым подорвался на мине буксир «Болгарин», когда подошел осмотреть выбросившийся на берег корабль. Взрывом разбило колесо и пробило борт. За минуту затонул. Водоизмещение семьдесят тонн, длина шестнадцать метров…
– Не надо подробностей!
– Как угодно, – согласился разведчик. – Утоп сразу, восемь человек из команды сумели добраться до берега, двадцать один пропали без вести. Осторожненько проверили – мины самопальные, но от этого не менее опасные. Адмирал наш поостерегся высаживаться прямо у Форта и, скорее всего, правильно сделал. Могли и там поставить. Поэтому он дождался, пока подойдет вторая артиллерийская баржа, и начал обстрел из трех 130-миллиметровых орудий и двух 100-миллиметровых, имеющихся в наличии на пароходах. Форт не остался в долгу. Что там должно иметься что-то серьезное, мы и так догадывались. В первый же день «Краснодар» получил два попадания 100-миллиметровыми снарядами и затонул. После этого корабли отошли подальше и стали стрелять в белый свет, без всякой корректировки. Дважды умудрились попасть по Нахаловке. У них с этим делом гораздо лучше. Все время висит в воздухе БПЛ. Один удалось сбить в самом начале на реке, другой уже перед Фортом, но избавиться от присмотра ночью невозможно. Что там за повреждения Форту нанесли – неизвестно. Кулак сдаваться не спешил. За два дня расстреляли практически все крупнокалиберные снаряды, и надо было ремонтировать расшатанные корпуса. Никто не рассчитывал изначально ставить такие калибры на наши скорлупки. На «Москвиче» лопнула муфта, и вообще начались какие-то проблемы с машиной. Поэтому, обдумав дальнейшие действия, начали высадку в Нормандии.
– Мне надоели твои шутки, – процедил Контролер.
– Так это выглядело, – невинно разводя руками, объяснил разведчик. – Полсотни кораблей под прикрытием корабельной артиллерии грозно надвигались на, – он показал в окно, – несчастную деревню с населением меньше сотни человек. Тут проходит единственная более или менее приличная дорога. То есть когда дождей нет. Нормальные люди ходят по реке. Быстрее и проще. Связь осуществлялась при помощи мегафона, в который беспрестанно орал наш доблестный адмирал. Почему не додумались даже до флажков, понятия не имею. В результате возле пристани столкнулись «Богатырь» со «Стенькой». Первый тут же утоп, а «Стенька» ничего – пару недель починки и будет как новенький. Погибших только двое, при ударе, остальные успели выбраться на берег. Обошлось несколькими переломами и ушибами. Дальше пошло веселее. Не встретив сопротивления противника, было решено произвести высадку и захватить населенный пункт под названием Деревенька.
