– Что же ты сразу не сказал, может, важное что?! – встрепенулся я и, схватив отчет, быстрым шагом направился к дежурному.
– Наслышан, – улыбнулся тот. – Молодец.
– Моей заслуги тут нет, – отмахнулся я. – Дрыхли кровососы, сытые были.
– Ну и что, – поразился дежурный. – Ты серьезно думаешь, что все остальные бегают по пересеченной местности и из всех стволов палят? Случается, конечно, но это скорее говорит о том, что охотник прошляпил момент, а уж никак не о его профессионализме. В общем, поздравляю.
Пожав протянутую руку, я расписался в последней ведомости и бегом поднялся на третий этаж, где меня уже ждала записка от бывшего куратора.
«Извини, что не могу поздравить лично, – разбирал я мелкий корявый почерк Федора, – но служба вынуждает. Звонить не стал, чтоб не мешать. В общем, мои поздравления. Первая самостоятельная охота проведена блестяще, что лишний раз доказывает, что старый капитан Сом никогда в тебе не ошибался. Теперь ты почти вольная птица, и тебе решать, с кем работать и кого брать в оборот. Не знаю, сколько это еще продлится, но на всякий случай за пределы Ленинградской области не выезжай, можешь срочно понадобиться. Как прилечу из Москвы, с тебя простава. Всегда верный долгу и крепкой мужской дружбе, Филин».
– В Москву, значит, улетел, – хмыкнул я, вспоминая о загадочном тощем, который своими объяснениями помог расставить кое-что в моей голове. – Неужели закрутилось?
– Наверняка, – пока я читал письмо, в комнате появился Кузнечик и, не снимая ботинок, завалился на кровать. – Моего тоже нету, да еще десятка основных охотников по Северо-Западу. Чувствую, что-то затевается.
– Беспокойно как-то, – свернув письмо, я засунул его в нагрудный карман кителя. – Будто чего не хватает или забыл.
– И мне, – признался вечно веселый курсант. – Ты, кстати, в этом выпуске не единственный экстерном пойдешь. Все, кто в последние полгода к нам в школу попали, массово сдают экзамены, так что два и два сложить любой в состоянии. Готовятся.
– К чему? – поинтересовался я. – К войне? К диверсии? Как вообще жизнь планировать в такой ситуации?
– Тебе планировать надолго не надо, – улыбнулся Вадим, – тебе бы на ближайший вечер планы составить.
– В смысле? – не понял я.
– Да ты на себя посмотри, – расхохотался мой сосед. – Планируешь свиданку с девушкой, которую сегодня спас – из горящей избы, можно сказать, вынес, – а сам небритый, как черт, волосы грязные, да и пахнет как от козла, если не хуже. Да ладно гигиена, ты с пустыми руками пойдешь? Неприлично это попросту. Штучки три гвоздики, коньяка бутылка да шоколадка – все в пакет, и на новые подвиги. Коньяк опять же замечательное лекарство от стресса, если ты о Елене беспокоишься.
– И то правда, – я поскреб щетину на подбородке. – Надо бы помыться.
Вадим перевернулся лицом к стене и ехидно поинтересовался:
– Какие у неё глаза, не заметил случайно?
– Заметил, – не почувствовал я подвоха.
– Опять ты встрял, брат, – пояснил Вадим. – Такие вещи не особо и замечают, если симпатии к объекту не имеют.
– Думаешь?
– Зуб даю.
– Тогда я в душ.
– Вали, скатертью дорога, а я посплю.
– И тебе не хворать.
– Потом расскажешь, как все прошло.
– Разбежался, – рассмеялся я, закидывая на плечо полотенце.
Опаздывать я не любил и потому вышел из казармы заранее, часа за три до намеченного срока. Вечер ожидал быть насыщенным, так как еще предстояло разобраться со своей однушкой, аккуратно попросив жильцов съехать пораньше оговоренного срока, а заодно завернуть в магазин. С первым я справился на удивление быстро, так как мой новый внешний облик – очки на интеллигентном лице, ни грамма не гармонирующие с бритым затылком, – сбивал людей с толку, и спорить со мной мало кто решался. Порадовавшись, что одна проблема решена, и вернув добросовестным квартиросъемщикам деньги за досрочное прекращение договора, я направился в ближайший магазин. Цветы решил не брать, чай не свидание, хоть Вадим именно на нем и настаивал, а вот от бутылки хорошего коньяка я и сам бы не отказался. Проходя между полок со стройными рядами пузатых бутылок и медленно шалея от цен на элитный алкоголь, я все-таки выбрал одну и, закинув её в тележку, пошел по рядам в поисках шоколада. Этим, впрочем, мои покупки не ограничились. Никогда не ходите в сетевые гипермаркеты, если не планируете капитально затовариваться. Чертовы работники магазинов делают из рядов и полок сумасшедшую карусель, заставляя наивного покупателя кидать в свою корзину что ни попадя. Фрукты – ну куда без них! Виноград, мандарины, черешня… Хватит, вот и шоколад. Вот этот, нет, тот – ай, возьму обе коробки. Дальше, дальше, прочь отсюда! Сыры не могу пройти, еще пара цветастых упаковок летит на дно быстро заполняющейся тележки. Морс, сигареты, лимонад… Мишка, веселый плюшевый медвежонок, сжимающий в лапах конфету – пустяковый, да сюрприз, куда там Вадимовым гвоздикам. Молодец я, красавец, теперь к кассам. И вместо бутылки с коробкой на выходе я поимел два здоровенных полиэтиленовых пакета, набитых под завязку. И на фига мне все это?
Пакеты оказались неудобными, тянули, резали пальцы тонкими ручками, и нести их на большое расстояние показалось мне крайне затруднительным.
– Поеду на такси, – решил я и, поймав частника, отправился в путь, пристроив пакеты в ногах.
Путь от гипермаркета до квартиры Лены оказался не близкий, а вечерний трафик показал, что моя особенность закладывать в мероприятие больше времени, чем оно может потребовать, не такая уж и блажь. Через полтора часа я, наконец, выбрался около нужного дома и, рассчитавшись с водителем, направился к парадной.
– Кто там? – раздалось из домофона.
– Антон, – назвался я.
– Ой, – в динамике послышалось шуршание, – а у меня еще голова мокрая, но ты все равно поднимайся.
Пожав плечами, я дождался зеленого сигнала, поднялся на третий этаж. Наушник в ухе заговорил:
– Группа на месте, как ты, Кот?
– Штатно, – кивнул я. – Все готовы?
– Все, спецназеры на крыше, если что, войдут через окно. Ты точно уверен, что эта девчонка не простая, а эмиссар?
– Уверен, Скандинав. Простые люди после такого настолько легкомысленно себя не ведут. Отличный расчет. Да и потом есть более точная информация.
– Ну, как знаешь. – Славик на том конце замолчал. – Как пеленговать будешь?
Вот они прелести внезапной операции – обговорить все скользкие моменты, пока поднимаешься через два лестничных пролета.
– От еды откажусь, скажу, что отравился немного. Будем коньяк пить и фрукты кушать. Они не в счет, а вот жидкость – самое то. На минуту отлучусь, скажем, в туалет, а вы уж не оплошайте, следите во все глаза.
– Что если ничего не будет?
