– Ты меня искала? – раздался вдруг тихий, до боли родной, такой близкий голос.
На подъездном подоконнике сидел Раскатов, и его черный силуэт выделялся на синем окне, как нарисованный.
– Я к тебе позвонил, сказали, что тебя нет, я и решил подождать здесь, – просто пояснил он. И с тревогой в голосе спросил: – Что случилось? Ты в кого-то врезалась?
Алька остолбенела:
– А ты не знаешь? Ты правда не знаешь?
Раскатов спрыгнул с подоконника и подошел совсем близко.
– Что случилось-то? – уже начал волноваться он. – Права отобрали? В крутую тачку въехала? Что?
Алька потянула его за рукав:
– Я скажу, только... только давай из подъезда выйдем...
Раскатов пожал плечами и послушно стал спускаться по ступенькам. На улице он уселся на скамеечку и смотрел теперь на Альку снизу вверх, иронично склонив голову набок:
– Ну, говори.
Алька сидеть не могла, она нервно расхаживала возле скамейки и не знала, с чего начать.
– Я... понимаешь... – Алька вдруг испугалась, что он ей не поверит. Если Эрика ему ничего не сказала, то она сделает все, чтобы он поверил ей, а не Альке. Поэтому она проговорила как можно искреннее: – Понимаешь, по словам твоей жены, я разбила ей автомобиль... бейсбольной битой. И еще что-то там натворила. А я ее не трогала, честное слово!
Раскатов сначала не сообразил, однако лукавое веселье с лица исчезло:
– Подожди, а с чего ты взяла, что это ты разбила? Нет, у Эрики и в самом деле кто-то раздолбил тачку, но ты-то тут при чем?
– Я и сама не догадываюсь, – смотрела она на него широко распахнутыми глазами. – Но меня сегодня вызывали в милицию, и там объяснили, что виновата я, потому что... потому что я это сделала из... ревности.
– Ты?! Из ревности?!
– Да, из-за неуправляемой, – все с тем же испугом в глазах подтвердила Алька.
– Из-за не-у-пра-вля-я-я-емой, во-о-он как... – протянул Раскатов и вдруг захохотал громко, закинув голову. – Да уж, страшнее мыши зверя нет...
– Я тебе никакая не мышь! – дернулась Алька. – У меня тут! А он!.. А тебя искала, потому что думала, ты мне расскажешь, с чего твоя жена решила все свалить на меня!
Раскатов только шутливо хмурил брови.
– Все-все, ты не мышь! Разошлась! Не мышь! Ты страшная... плодожорка, вот! – замахал руками Раскатов, но увидев, что страх в Алькиных глазах исчез, почесал нос и вздохнул. – А теперь давай серьезно. Расскажи мне все с самого начала... Садись и рассказывай.
Он с силой усадил ее рядом с собой на скамейку, и Алька снова стала ему рассказывать. Теперь он уже слушал ее без усмешек, внимательно и сурово.
– Ясненько... – медленно раскачивался он, потом вдруг быстро повернулся к Альке. – Ты завтра как работаешь?
– Я? Я завтра работаю с этого... отдыхаю. Я и сегодня отдыхаю по смене, но хотела за Катю Новикову выйти, а вышла только... только к следователю Угрюмову.
– А зачем тебе за Катю? Денег, что ли, не хватает?
– Не хватает, – кивнула Алька. – Вообще-то если просто так жить, то хватает.
– А ты хочешь – не просто, да? Чтобы деньги лопатой, так, что ли? Или у тебя великая цель – норковый полушубок? – усмехнулся Раскатов. – Нет-нет, ты, наверное, хочешь в Монако, к принцу, точно? Угадал?
Алька серьезно покачала головой:
– Не хочу в Монако, что я – принцесса, чтобы по принцам... Я хочу купить отдельную квартиру, ну и подменяю. Я подсчитала, у меня получится, если сильно постараться. У нас же у Варьки скоро малыш родится, и маменька собралась замуж, так что я уж и совсем там... хочу отдельно жить... Но... если у меня не получится доказать, что не я машину эту разбила, Ленка говорит, что ничего страшного – можно будет эти накопленные деньги отдать, и меня не посадят.
Раскатов встал.
– Никто тебя не посадит. И деньги свои никому не отдавай. Вот приди сейчас, завяжи в такой большой платок узелком, и не давай никому. А еще лучше в банк оттащи... А завтра... а завтра я к тебе часиков в двенадцать... точно, часиков в двенадцать с одним интереснейшим дядечкой заскочу, поняла?
– Нет, – честно ответила Алька. – Что это за дядечка? И ты меня сватать будешь?
– А что? Уже многие сватают? – весело вздернул брови Раскатов.
– Да замучили уже, – надулась Алька. – То маменька каких-то отцов многодетных тащит, то Варька... с нетрадиционной ориентацией...
Раскатов фыркнул и очень серьезно пояснил:
– У моего дядечки с ориентацией полный порядок. И ты на него не слишком рассчитывай, женатый он. Это просто адвокат мой, поняла? Так что сегодня лучше ложись и вспоминай, что такого делала... Какого числа это дело стряслось?
– Двадцатого июля.
– Во-во, что ты делала этого самого числа, припомни все до мелочей, а еще лучше, чтобы тебя при этом кто-то еще и видел. Как бы славно было, если бы ты работала...
– Я посмотрю... – пообещала Алька, и Раскатов пошел.
Как же она не заметила его «жигуленка» под тополем, вот дурочка...
– Иди спи! Все уладится! – крикнул он, садясь за руль, машина зафырчала и тронулась.
– Уладится... – с глупой улыбкой на лице проговорила Алька и совсем счастливая побежала домой через две ступеньки.
Она теперь была совершенно спокойна, поду-у-умаешь – в милицию вызвали! Раскатов ее выручит!
Максим на следующий же день пришел к ней с худеньким невысоким мужчиной, который постоянно поправлял очки. Алька их уже ждала, привела себя в порядок, в комнатах намыла полы и протерла пыль.
– Аль, а что – жених какой придет, что ли? – беспокойно спрашивала мать.
– Мама, мне сейчас не до женихов, – хмурила брови Алька. – Адвокат сейчас придет. Так что вы подумайте, что говорить станете.
– Я так сразу всю правду выложу, – пообещала Лидия Демидовна. – Все, как есть – признаюсь, что была на даче, расскажу в подробностях, как мы там с Афанасием Кузьмичом познакомились, как он мне предложение сделал. Вот так на одно колено упал... Это у него там плашка неровно прибита, вот он и споткнулся, ну и уж, чтобы дважды не корячиться, сразу и того, и предложил...
Варька фыркнула. А Алька всерьез испугалась:
– Ты что – правда решила адвокату все это говорить? Мам! Ну кому это интересно-то! Даже и не вздумай!
Раскатов с адвокатом прибыли ровно в назначенный срок. К этому времени уже все семейство Альки чинно восседало в гостиной за столом, она сама их рассадила, чтобы этот самый адвокат не тратил на мелочи свое драгоценное время.
– У, какая у вас здесь дисциплина, – вздернул бровями адвокат.
– У нас здесь горе, прошу прощения, – мило улыбнулась Лидия Демидовна, вскочила со стула и кинулась к пришедшим с вытянутой ладошкой. – Меня Лидия Демидовна зовут, можно тетя Лида, как вам будет удобно. А вас, товарищ инструктор, мы уже знаем! Помним, как вы от нас родственника выгнали, век благодарны будем. А особенно Бориска! Кланяйся, Бориска, кланяйся!
