Руне Лауритсен покачал головой:
– Нет. Полиция Олесунна ничего не нашла. И на то, что Сиссель и Гисле были знакомы раньше, также ничто не указывает.
– Что с приютом для беженцев в Вогене? – Карстен посмотрел на Лауритсена.
– Нет. Никаких беженцев из Эфиопии.
Больше никто ничего не говорил, и наступившая тишина угнетала.
– Гисле мог выбросить Туне где угодно, – произнес Эвен, обреченно проведя рукой по волосам.
Карстен обратился к Эггесбё:
– Когда мы получим ответ на то, совпадает ли ДНК Гисле с профилем ДНК остатков кожи под ногтями Сиссель?
– Институт здравоохранения продлил рабочий день всем сотрудникам и даст нам ответ примерно через двадцать четыре часа, – ответил он, посмотрев на часы. – Они приступили к работе пару часов назад, значит, ответ придет завтра вечером.
– Спорю на ползарплаты, что ДНК его, – сказал Лауритсен.
– Мы приближаемся к цели, – ответил Карстен. – С исчезновения Туне прошло пять дней, но она еще может быть жива. Мы должны и будем исходить из этого.
63
Оставалось меньше двух недель до сочельника, Кайса лежала без сна, слушая, как от ветра скрипел их старый дом. Ветер свистел под коньком крыши. Что-то тяжелое стучало о стену, какой-то предмет бился о камни, которыми был выложен цоколь у двери. Наверное, мусорный контейнер. Она плотнее закуталась в одеяло, из старого окна поддувало. Надо заткнуть его или заменить. Нужно поговорить об этом с Вегардом.
Ветер в течение дня постепенно усиливался, и после обеда начался дождь. Надвигался первый крупный зимний шторм. Карстен прислал Кайсе сообщение перед тем, как она легла спать, что когда он вернется домой – неизвестно.
Она долго лежала, прежде чем заснуть, но уснув, проснулась всего через полчаса, нащупала телефон на ночном столике и отправила эсэмэс-сообщение Карстену: «Ты ведь скажешь, если случится что-нибудь важное, да?»
Она сделала это больше из-за того, что переживала за него, чем из любопытства. Хотела убедиться, что он в офисе. С поездкой через мост в такую погоду лучше не шутить.
Кайса улыбнулась, получив ответ: «Я подумаю об этом, а теперь журналисту пора спать…»
Может быть, наконец вот-вот что-то произойдет, поэтому Карстен так задерживается. Она вспомнила Бенте, какой она была в их последний разговор. Почему она решила, что в ней что-то изменилось? Ее руки были, как прежде, в постоянном движении. Ее взгляд тоже был таким же беспокойным, как и раньше, блуждал по комнате в поисках беспорядка, чего-то неправильно лежащего, несимметричного, что нужно поправить. И все-таки Кайса, проследив за ней, за выражением глаз, пришла к выводу, что что-то изменилось. Особенно сильно Кайса почувствовала это в тоне, каким Бенте ответила на ее вопрос о том, не случилось ли чего. Она начала задыхаться, отвечая слишком быстро, как будто этот вопрос напугал ее. Кайса ожидала увидеть еще более испуганную мать, еще более потерянную, чувствующую, как надежда исчезает с каждым часом. Именно в этом дело: Бенте не казалась более отчаявшейся и более обессиленной.
Чем больше Кайса размышляла об этом, тем больше она убеждалась, что Бенте знала что-то, придающее ей оптимизм. Ее взгляд. Было в нем что-то отстраненное и уклончивое, совсем небольшое изменение, из-за которого Кайса почувствовала, что Бенте что-то скрывает. Может быть, полиция вот-вот обнаружит того или тех, кто стоит за этим кошмаром. Неужели все скоро закончится? Она написала новое сообщение Карстену: «Может быть, это неважно, но я вчера говорила с Бенте, она показалась мне другой, более оптимистичной».
Гул шторма все приближался.
Кайса спустила ноги на пол, по полу потянуло сквозняком. Она заглянула к Тее и Андерсу, они крепко спали, затем взяла большое банное полотенце из ванной, раздвинула шторы в спальне и нащупала рукой, откуда сильнее всего дует. Затем с силой затолкала в щель полотенце и выглянула на улицу. Раздался чудовищный удар, и молния прорезала небо так близко, что Кайса вздрогнула.
Юнас сбросил с себя одеяло. Кайса подоткнула его, подумала, не взять ли Юнаса к себе в кровать. Ей было страшно, а тепло маленького тела всегда действовало успокаивающе. Но он так уютно спал в своей кроватке, что она, не рискуя разбудить его, оставила все как есть. Она надеялась, что Карстен останется в участке на всю ночь и не поедет через мост. К тому же с гор со стороны Пляжа могла сойти лавина, могло…
«Возьми себя в руки, – прервала она свои мысли. – Карстен сам может о себе позаботиться». Но она так и осталась лежать без сна, не в силах заснуть от нарастающей непогоды. Дождь все сильнее барабанил по окну, и каждый раз, когда сверкала молния, белый свет пробивался сквозь шторы и освещал комнату.
64
Когда Карстен вышел на парковку около часа ночи, его застиг резкий порыв ветра, и Карстену пришлось с силой пробираться вперед. Штормовой ветер захватил дверь машины, когда он открыл ее. Петли хрустнули, и Карстен приложил немало усилий, чтобы закрыть ее обратно.
Он решил реализовать план Б: притвориться, что Гисле Квамме вне подозрений, отпустить его и наблюдать за ним, надеясь, что в течение ночи он что-то предпримет, чем выдаст себя.
Двое следователей из Ульстейна уже были на месте и вели наблюдение за квартирой Гисле. Руне Лауритсен уехал спать домой в Лусвику. Он вместе со следователем из Эрста должен был принять вахту в два часа ночи. Сам Карстен тоже собрался ехать домой спать, если беспокоящие мысли дадут ему такую возможность. Если что-то произойдет, он будет поблизости. И в случае, если им понадобится подкрепление, он недалеко. Из участка в Вогене до Лусвики ехать всего несколько минут. И Эггесбё, и остальные должны быть в полной готовности. Карстен надеялся, что Гисле приведет их к Туне. Но и как бы то ни было, завтра они получат ответ по ДНК-тесту.
Полиция Молде не нашла никаких бумаг о биологических родителях Сиссель Воге. Но Эвену удалось разыскать тетю Гисле, и та сказала, что он не был приемным ребенком. На вопрос о том, может ли она быть абсолютно в этом уверена, видела ли она свою невестку беременной, выяснилось, что она не видела ее в тот период, потому что жила в Осло.
И все равно он может оказаться нашим преступником, подумал Карстен.
Ему не встретилось ни одной машины и ни одного человека, когда он проехал через Воген и выехал на дорогу, ведущую в туннель. Оттуда было едва сто метров до моста к острову, на котором находится Лусвика. Он различил мигающий красный свет впереди, выезжая из туннеля.
Едва Карстен преодолел двадцать метров по дороге, пролегающей по каменной насыпи, как ударившая волна перехлестнула за ограждение, и он потерял дорогу из виду. Он остановился переждать следующую волну. Потом еще и еще, но все-таки продолжая медленно продвигаться вперед. Ветер давил на машину так, что она раскачивалась, когда он остановился на красный предупредительный сигнал. Дворники работали на полную мощь, и все-таки дорогу было еле видно. Мост круто поднимался в гору, на нем была всего одна полоса с низким бордюром с обеих сторон. В самой верхней точке моста была площадка для того, чтобы машины могли разъехаться.
