– Ага, – сказал Скоффин саркастически, – надо
было либо терпеть, либо убегать с плачем с рынка. И ура новой победе хамов на
сервере! Ведь полиции в городе нет, а админы в подобных случаях не вмешиваются.
Николай вздохнул.
– А жаль…
Скоффин сказал раздраженно:
– Ты не шути, не шути на эту тему. А то шеф возьмет и
запряжет тебя. Как, шеф?
Я развел руками.
– Увы, у нас политика невмешательства. Иначе завалят
жалобами по любому поводу. Понадобится сто тысяч админов… Нет, будем делать
все, чтобы игроки могли разруливать ситуации сами. Интеллигентам выставить
какое-то преимущество… придумайте, как это сделать, хамы должны в чем-то
урезаться в правах. Сопливые подростки не должны рулить, это поставьте во главе
угла! Иначе мы не заманим в байму взрослых и солидных людей. Но поставьте
мягко, чтобы и подростки не чувствовали себя ущемленными. Все-таки это они пока
что основной контингент…
Я зашел в игру крутым воином, затем прошелся земледельцем,
наконец снова вошел милой девочкой Линдочкой. Увидел с ходу, что, совершив
такую грубейшую ошибку, Анисим и его команда стыдливо избегают гласности. А
когда где-то зашел разговор о хамском поведении и вспомнили случай с Линдочкой,
Анисим заявил, что это все фигня, была лишь неудачная шутка, и нечего придавать
ей значение. Его команда на всех углах кричала, как это неприлично, что такая
милая девочка и вдруг оказалась не такой слабой и беззащитной, как ее
представляли, а это уже нехорошо. Анисиму и его клану можно быть такими, они и
не делают вид, что интеллигенты, а вот Линдочка нас разочаровала, разочаровала…
Скоффин зло хохотнул:
– Суньтесь еще, не так разочаруем! Черт, да виртуальный
мир – это же единственная возможность, где закомплексованный интеллигентик в
самом деле может давать отпор!..
– Знаешь, – признался я, – от сердца отлегло.
Все-таки это в немалой степени саморегулируемая система. Игроки такие случаи
вполне могут разруливать сами. Нам вмешиваться не придется.
Около восьмисот кланов уже начали оформляться альянсы,
гильдии, союзы. Некоторые кланы позиционируют себя как «Всех убью, один
останусь!», другие предпочитают заниматься только фермерством, третьи формируют
сообщества охотников, но большинство, конечно, воинственные или
полувоинственные, что и понятно – подростки.
Реальный Мир в самом деле отражение рилайфа: среди
разнообразных кланов живет и развивается клан Vengeance, в котором кланлидером
тот самый старый купец Anisim. Этот клан, как я увидел с немалой долей
брезгливости, больше чем наполовину состоит из трансвеститов и чего-то еще
такого, что гомосексуалисты в сравнении с ними покажутся непорочными
христианами.
Все они, оказывается, в рилайфе красят губы и выходят на
улицу в женском платье. На их закрытом форуме, куда дотошный Скоффин все равно
проник, промелькнуло сообщение, что половина клана подрабатывает проституцией,
подставляя задницу, а также сосут у любителей экзотики, все-таки трансвеститы
не так уж и часто попадаются среди проституток даже на Тверской, а на окраинах
их нет вовсе.
Anisim в клане формальный лидер, он лидер потому, что начал
собирать клан, а должность КЛа – не выборная, быть им до конца существования
клана, в то же время из клановцев быстро выдвинулся и неформальный лидер. Звать
его Торквемада, кто-то из наших уже негодовал, видя его в игре.
Сегодня Скоффин появился с сенсационными, как он считал,
данными о Торквемаде, JustWarrior'e и еще одном их дружке, замеченном в
воровстве лута и подставах, Gydrolisk'е. К его удивлению и негодованию, никто
на это не обратил внимания, только добрейший Ворпед оторвался от разработки
текстур портала и сказал мягко:
– Скоффин, ты делаешь огромную ошибку…
Скоффин ощетинился:
– Какую? Да еще огромную?
– Тащишь из реального в тот, наш мир. Я не называю его
нереальным или виртуальным, он уже в чем-то стал реальнее нашего, стоит на тебя
посмотреть, но… все же это другой мир. В нем другие законы. Мы видим созданных
персов, мы воспринимаем их такими, какими они себя показывают… Кто-то да, и
здесь проявляет свою мелкую душонку, как Торквемада или Gydrolisk, но
большинство все же здесь отличается от тех, что остаются там. Так это может
быть застенчивый закомлексованный человечек, что боится на улицу выйти, вообще
импотент и трус, а здесь он – берсеркер с двуручным мечом, сильный и красивый,
да еще и с женщинами умеет ладить, комплименты говорит направо и налево, в
битву бросается первым, товарища спасает… И нам, которые рядом с ним в этом
мире, абсолютно по фигу, что в том оставшемся мире это мелкий и прыщавый
подросток… или даже старая бабка! У нас свой мир, свои законы, свои
предпочтения.
Скоффин сперва порывался возражать, возражать во что бы то
ни стало, но Ворпед повышал голос, и Скоффин замолчал, а когда Ворпед наконец
умолк, спросил рассерженно:
– Но как же… Торквемада и Gydrolisk… они и здесь –
подонки! Отбросы…
– Согласен, – сказал Ворпед. – Просто это исключение,
а не правило. Чаще бывает так, что даже подонки в красивой байме стараются
вести себя прилично. Во всяком случае, не сразу раскусишь…
Скоффин сказал хмуро:
– Так и эти двое. Держались тихо, как мыши, пока не
накачали мускулы. А потом пошли бить нубов. Чтобы безнаказанно…
– И все-таки, – сказал Ворпед, как
припечатал, – ты уж брось это бесполезное дело, наводить справки про
играющих. Чаще бывает наоборот, поверь. Здесь убийцами и маньяками чаще
выступают те, кому в реале до тошноты осточертело ходить при галстуке, в
наглаженной сорочке, улыбаться и говорить дежурные любезности.
Скоффин посмотрел на Ворпеда с недоверием. Ворпед,
изрекающий что-то категорично – это как подпрыгивающий слон, хотя слоны по
дефолту прыгать не могут.
– И что?
Ворпед развел руками.
– Ты слишком категоричен, вот что. Категоричность –
свойство очень юных и незрелых умов. Их поведение вовсе не значит, что все они
– законченные сволочи. Юные повзрослеют, незрелые – дозреют…
– Ты их оправдываешь?
Ворпед вздохнул.
– Ладно, проведем такой эксперимент. Можно мысленный. Я
тебе доверяю, хоть мыслишь ты какими-то зигзугами. Вот поставили мы два
знамени. На одном напишем: «Хорошие люди», на другом: «Мы все – говно!» Как
думаешь, под какое знамя больше соберется народу?.. Вот-вот, можешь даже не
отвечать. Под баннером хороших людей окажется несколько взрослых и пара
оторванных от жизни романтиков, а под прапором с изображением кучи говна
соберутся миллионы подростков!.. И что же, всех их под нож, потому что признали
себя говном?
Скоффин сказал с брезгливостью:
– Но если сами признают себя говном, то и ведут себя
как говно…
Ворпед вздохнул еще тяжелее.
