Настя сморщилась брезгливо и несогласно затрясла головой.
– Шучу! – Он засмеялся и снял халат. – Смотри, мы с тобой одинаковые! Оба худые!
Он выключил свет и стал ее гладить. Его сильное, слегка костлявое тело было покрыто волосами, даже на пальцах росли черные жесткие кустики. В этот раз у него все получилось быстро, и он тут же уснул. Настя же лежала и слушала редкие машины за окном. Думала рассеянно, что обычно люди как-то понимают друг друга. Даже если молчат. А тут они оба бессмысленно врали на каждом шагу… это единственное, что было понятно. Еще понятно было, что у него проблемы. И у меня тоже, – вспомнила Настя. А какие у меня проблемы? Настя расширила поиск, подумала о бабе Дине и вдруг вспомнила про Катю. Мобильный был выключен. Катька наверняка ищет, – Настя нахмурилась и поняла, что не хочет ей звонить. Не то что неохота было врать, вообще ничего из сегодняшнего вечера не хотелось говорить Катьке. Мурад испуганно поднялся на локте, спросил: А? И тут же, перевернувшись, засопел дальше.
Утром Мурада разбудили звонком по телефону в неподходящий момент. Он долго ходил по комнате голый и разговаривал непонятно, размахивал руками выше головы, но тут же извинялся перед телефоном теми же руками, прижатыми к груди. Потом оделся хмуро, забрал у Насти паспорт «на оформление» и велел идти на рынок одной. Даже чаю не попили.
Катю опять отпускали пораньше, но она доработала до конца смены, привела в порядок свои столики, переоделась и вышла из ресторана. Было около часа ночи. Еще раз набрала Настю, телефон по-прежнему не отвечал. В метро она уже не успевала, да и не знала, где искать сестру. Деньги были, она не считала, но много – пять тысяч ей дал только невеселый лысый мужчина, который долго кого-то ждал, но так и не дождался. Она не захотела брать, он пристально посмотрел ей в глаза, легонько взял ее за плечо, придавил деньги солонкой и направился к выходу.
Катя прошла до угла, на Тверской было довольно много народу, остановилась. Непонятно было, куда ехать или идти. Вещи они оставили в гостинице недалеко от Ярославского.
На нее кто-то смотрел. Она почувствовала это, очнулась от мыслей, поблизости никого не было, обернулась – от входа в ресторан направлялся худощавый невысокий мужчина. Не дошел до нее, спросил, стесняясь:
– Вам такси не надо? Я – Максим…
Когда они сели, он объяснил:
– Я в этом ресторане всех подвожу после смены, – Максим дополнял свою речь мелкими стеснительными жестами и улыбался. – Вы новенькая, я видел вас сегодня в ресторане. Вам куда? А меня Максим зовут, извините, – еще раз представился.
– Катя, – сказала Катя.
Максиму на вид было лет тридцать пять. Остроносый, небольшие круглые глаза, худощавые скулы. Черты лица мелкие, но не болезненные, а приятные доброй наивностью, которая исходила от всего его существа. Катя потому к нему и села, что он совершенно не был похож на таксиста. Улыбнулась ему, она все равно не знала, куда ехать.
– Поедемте на Ярославский вокзал, – попросила.
– На электричку? – Максим аккуратно сдал назад и выехал из ряда.
Катя в растерянности кивнула головой, Настя не шла из головы. Максим сосредоточенно рулил, временами бросая быстрые вгляды на Катю. Улыбался осторожно и снова смотрел на дорогу, но Кате казалось, что он дорогу не видит, а думает о чем-то другом.
– У вас все в порядке? – спросил вдруг Максим и уставился на Катю, забыв о дороге.
– У меня – да! – удивилась Катя.
– А-а… А я смотрю, вы думаете о чем-то… У вас часы хорошо идут?
– У меня нет, у меня телефон…
– Жалко, я раньше часовщиком работал. Мог бы посмотреть, почистить можно. Я Гоче старые, его отца часы починил, он в них теперь ходит! Вы видели? Большие такие! Вы о чем-то думаете все время? – Максим говорил скороговоркой, даже бормотал, как будто стесняясь того, что говорит, или вообще стесняясь себя как собеседника.
– Знаете, у меня подруга не отвечает на телефон.
– А? Извините… А домой нельзя позвонить?
У него было такое простое и участливое лицо, что Катя по дороге коротко рассказала всю их жизнь в Москве, про поиски работы и квартиры. Просто так рассказала, она и не думала, что он поможет. Максим был похож на хорошего человека, или даже на очень хорошего, такие всегда хотят помочь, но почти никогда не могут. Он и машину вел странно: почти не глядя на дорогу, даже и забывая о ней. Катя косилась на него опасливо, но он все делал правильно, останавливался на красный, трогался на зеленый.
Максим какое-то время молча крутил руль, потом спросил, опять нерешительно поводив рукой у себя перед носом:
– А вещи у вас в гостинице?
– Да.
– Сейчас я позвоню. – Он взял телефон. – Это мой родственник. Моей жены муж.
– Кто? – улыбнулась Катя.
– Он – брат, да, родной брат моей жены. – Максим серьезно слушал телефон.
На звонок долго никто не отвечал, потом взяли трубку.
– Слушай, Паша, это я, у тебя есть еще комната? – заторопился Максим, помогая себе руками, при этом он совсем бросил руль. Катя вцепилась в ручку дверцы.
Трубку повесили. Максим опять позвонил.
– Паша, это я, Максим, тут девушку надо поселить! – Максим заговорил неожиданно настойчиво и даже требовательно. – У тебя в квартире есть свободные комнаты? Я сейчас заеду за ключами? Ей надо помочь!
С той стороны что-то ответили и опять положили трубку. Максим покосился на часы, потом на Катю, сморщился виновато:
– У него квартира на «Аэропорте», возле метро, а давайте сразу туда поедем, зачем три вокзала?
– Там наши сумки, – напомнила Катя, быстро глянув на Максима при слове метро «Аэропорт».
Они забрали вещи и через полчаса остановились под большими деревьями у подъезда.
– Здесь квартира, – показал Максим, – метро с обратной стороны дома. Удобно.
Он вышел из машины, постоял возле домофона, даже руками поколдовал, будто сам с собой разговаривал, но вызывать не стал. Время было пятнадцать минут четвертого. Вернулся и сел в машину.
– Нехорошо будить. Квартира покомнатно сдается, сейчас там один парень живет, Алекс. Его Алексей зовут, но он просит называть его Алекс или Элекс, я точно не понял, – Максим виновато улыбнулся Кате. – Я ему вещи перевозил, хороший парень. А две другие комнаты свободны.
– Хотите, я одна подожду, вы езжайте, вы же работаете.
– Где вы подождете? Как же? В машине тепло… Вы не думайте, Катя, я денег не возьму.
– Почему? У меня есть, спасибо.
Максим удивленно посмотрел на нее и робко покачал руками у своего носа, даже нахмурился смешно, умоляя, чтобы так и было, как он просит.
Он был москвичом, жил неподалеку, на Соколе, женат, дочку зовут Алиночка, три года. Ему тридцать шесть. Подрабатывает по ночам у двух ресторанов. Днем чинит часы по знакомым и старым клиентам. Брат жены Паша работает в ДЭЗе или в Управе, Максим точно не знал, ни как это называется, ни что он там делает. У Паши было несколько квартир, Максим помогал их ремонтировать… Паша, кстати, тоже приезжий, как и жена Максима, из Пензы…
