Старшим военным чином Армии США в Циндао был генерал Оливер Спаркс — «толковый военный, но без боевого опыта». Его действия, опирающиеся на здравый смысл, были в общем разумны, при имеющихся силах и средствах. Еще 28 августа, когда стало известно о советском наступлении и развале северного фронта, Спаркс отдал приказ о мобилизации китайцев на строительство оборонительных рубежей — вернее, о восстановлении старого, еще немецкого, 1914 года, но также, с истинно американским размахом, начала строиться линия обороны поперек всего полуострова Шаньдун, протяженностью почти сто километров! К работам были привлечены, по официальным источникам, 90 тысяч китайцев! А занять рубеж, по замыслу Спаркса, должны были китайские части, включая спешно формируемое ополчение.
План имел серьезный недостаток: даже полностью построенная по нему оборона могла отразить набег воинства Мао — но никак не натиск советской танковой армии! Другой ошибкой Спаркса была явная переоценка боевого духа китайцев, «ведь это их страна, их война, ради защиты от коммунистической угрозы?». А ведь уже 28 августа до Циндао добежали те, кто успел при первых признаках катастрофы на фронте погрузиться в машины и даже поезда, и поспешить в безопасный тыл! И этих «обстрелянных солдат» панически боявшихся еще раз столкнуться с наступающей Советской Армией, приказом Спаркса включали в свежеформируемые части «для придания им устойчивости»! Где эти «герои» рассказывали новобранцам о том, что такое, попасть под советский стальной каток — очень скоро все в Циндао знали, что русские, это ужасные демоны, раздавившие в пыль доселе непобедимых японцев — но, безжалостные в бою, они щадят сдавшихся и не трогают мирное население. И офицеры, поставленные командовать над свежесформированными частями, тоже не желали ни умирать за идеи Гоминьдана, ни препятствовать массовому дезертирству!
Спаркс же пребывал в эйфории, видя бумажную отчетность по формированию китайских частей — согласно которой, на оборонительный рубеж было отправлено 75 тысяч солдат в составе более чем ста отдельных батальонов — созданию полков и дивизий мешал недостаток офицеров, в особенности штабных. Уверенность американского генерала была столь велика, что еще 4 сентября он отправил в штаб Макартура радиограмму, «лично клянусь стоять до конца», повторив текст Гольвитцера, оборонявшего Циндао в 1914 году три месяца от десятикратно превосходящих числом японцев! На карте обстановка смотрелась весьма внушительно. Отрезвление последовало очень скоро.
На современных картах река Хуанхэ впадает в океан севернее полуострова Шаньдун, на котором стоит Циндао. Но в период с 1938 по 1956 годы, когда дамбы, ограничивающие ее течение, были взорваны, и еще не восстановлены, Хуанхэ изменяла русло, вливаясь в Восточно-Китайское море южнее Шаньдуна. Таким образом, на пути советских войск не было естественной водной преграды. И разведывательные группы Шестой Танковой вышли к «рубежу Спаркса» уже 4 сентября. К удивлению советских солдат, ожидавших увидеть подготовленную оборону, они обнаружили лишь кое-как отрытые окопы, иногда с колючей проволокой впереди, и толпу деморализованных китайцев, спешащих поднять руки при виде русских танков! Это было настолько странно, что в штабе армии сочли, что противник просто не успел занять позиции. Совершив ночной марш, советские танки прошли через линию обороны к утру 5 сентября.
Следует отметить еще один факт. Китайские сообщения о наступающей русской танковой армии генерал Спаркс счел паникерством. Лишь этим можно объяснить его приказ атаковать «прорвавшего рубеж противника» силами мобильной группы, разведывательный батальон морской пехоты (30 легких танков) и две роты, посаженные на машины. Было воистину чудо, что остаткам отряда удалось пробиться назад — два танка, две машины, тринадцать человек! Которые доложили, что вели бой не с китайцами, а с русскими!
Спаркс не придумал ничего лучше, чем выслать парламентеров. Потребовав у советского командования объяснений, какого черта они тут делают, разве между СССР и США объявлена война, мы же были союзниками совсем недавно? В ответ Кравченко, полностью разобравшийся в обстановке, ответил в духе Суворова под Измаилом. Здесь танковая армия, готовая начать решительный штурм. Вам и вашим людям от лица советского командования предлагается интернирование до конца кризиса. Через четыре часа моя артиллерия откроет огонь, и никакого разговора уже не будет — а во время штурма, пленных обычно не берут. Но это будет все ж гуманнее, чем ваша атомная бомба.
Что было делать Спарксу? Китайцы не оказывали ему никакой помощи. Дезертирство стало всеобщим, больше того, банды мародеров грабили склады и нападали на одиночных американцев и мелкие группы. Самым наглядным примером было поведение экипажей китайских кораблей — с которых дезертировало больше половины, включая офицеров — опасаясь выходить в море, так как прошел слух о «русском подводном драконе», истребляющем целые флоты. А американские военнослужащие открыто говорили, что не желают подыхать за проклятых макак, которые сами не хотят воевать за свой же интерес!
Тем не менее, первоначально Спаркс отверг предложение о капитуляции, как противное воинской чести. 6 сентября начался штурм Циндао, в котором решающую роль сыграла 10я ШИСБр. К вечеру в руках американцев остался лишь порт и несколько прилегающих к нему кварталов, простреливаемых насквозь. Морские пехотинцы США были храбрыми солдатами — но привыкшими до того к совсем другой войне. Десант на небольшие островки, с массированной поддержкой авиации и корабельной артиллерии требует несколько иных навыков, чем сухопутное сражение против превосходящего противника, в уличном же бою морская пехота, даже оснащенная базуками, уступала «бронегрызам», обученным работать в городских условиях штурмовыми группами при поддержке брони (в том числе и огнеметных танков).
Ночью на 7 сентября Спаркс запросил капитуляции, «чтобы спасти жизни парней». От американского гарнизона Циндао уцелело меньше половины. В плен были взяты четыре тысячи военнослужащих США, и тридцать тысяч китайцев (включая гарнизоны Вэйхайвея, Чифу). Советскими трофеями стали двадцать шесть боевых кораблей, вспомогательных судов и плавсредств ВМС Китайской республики, склады с большими запасами военного имущества, сооружения военно-морской базы.
А в это время в США.
Америка знали президентов — глупцов, пьяниц, воров, мерзавцев. Но еще не знала президента- труса!
Президент Соединенных Штатов Эдвард Стеттиниус отбросил газету. Подумал, что те, кто это пишут, отлично понимают его мотивы, и сами на его месте поступили бы, скорее всего, точно так же — но таковы правила, ничего личного, политическая борьба! Подставившегося — тут же обливают грязью. Но все-таки, лучше быть живым трусом, чем радиоактивным пеплом?
В Перл-Харборе погибло две тысячи американцев, и это стало смертным приговором для Японской Империи. Какую цену должны заплатить русские за тридцать тысяч американских трупов? Вся Америка ревела — толпы добровольцев осаждали армейские вербовочные участки. Американцы были уверены, что очень скоро Россия капитулирует и Москву войдет победоносная американская армия! Ведь США — это первая, самая сильная Держава мира! Не добывшая военных лавров в недавней великой войне лишь потому, что Советы влезли первыми! Но у Америки больше атомных бомб, а также самолетов, кораблей, танков, пушек, да просто солдат! Чего Президент медлит — надо скорее войну объявлять!
