Эстелла опустила голову.
— Мерфи, скажите мне, что мы выживем, и с нами все будет в порядке. Мне нужно в это верить… даже если… — она снова заплакала.
Мерфи прополз вперед и обнял ее за плечи.
— К сожалению, не могу вам этого сказать, Эстелла, потому что, если честно, не знаю. Я лишь человек… причем раненый, и не представляю, что должен сделать, чтобы вытащить нас из этой передряги, но… постараюсь.
Она посмотрела на него своими большими зелеными глазами, в которых снова появились слезы.
— Вы серьезно?
Майкл кивнул. Он не верил в то, что сможет их спасти, но не мог видеть ее такой несчастной и уж тем более сказать ей, что Чарли и Марти их никогда не найдут.
Глава 25
— Не знаю, как вы, а я уже сыт по горло этими пустынными помидорами, — проворчал Мерфи, выбрасывая остатки одного в песок.
Эстелла понимала его отчаяние. Ей они тоже надоели, но оба знали, что нужно сначала есть то, что дает природа, а уж потом приниматься за неприкосновенный запас. Это было их единственной надеждой, если они хотели протянуть до того времени, как их найдут.
По напряженному лицу Мерфи было видно, как он страдал. Его кожа, ставшая пепельно-серой, была мокрой от пота, а вокруг рта появились глубокие морщины. Эстелла испытывала искушение сделать ему еще один укол морфия, но решила, что лучше приберечь оставшиеся у нее несколько ампул и использовать их только в случае крайней необходимости. Она восхищалась мужеством Мерфи, потому что сам он ни разу не попросил ее сделать ему обезболивающий укол.
— Мне пора опять заняться взлетной полосой, — сказала Эстелла.
Мерфи переживал, что она надорвется.
— Если бы вы нашли мне крепкую ветку метра полтора длиной, которую можно было бы использовать как костыль, то я бы вам помог, — сказал он.
Эстелла была против его идеи, но решила этого не говорить.
— Я поищу что-нибудь, а пока вы лучше займитесь радио, — ответила она.
День приближался к вечеру, и жара начала спадать. Эстелла отбросила в сторону десятки камней с того места, где, как она полагала, будет находиться центр взлетно-посадочной полосы, и решила, что выложит их в линию по краю после того, как в основном закончит расчистку. Не раз Эстелла вздрагивала от отвращения, когда, поднимая камни, обнаруживала под ними самых разнообразных ползучих тварей, включая скорпионов, маленьких ящериц и мокриц.
Когда солнце стало садиться за горизонт, Эстелла выпрямилась и, потирая натруженную спину, бросила взгляд на окружавший ее пейзаж. Ее буквально поразила красота равнины в лучах заходящего солнца, но она все равно не могла забыть, насколько жестокой и неумолимой может быть эта самая красота. В красном небе отражались все оттенки раскинувшейся под ним, насколько хватало глаз, равнины. Казалось, что огромные валуны в отдалении светились собственным светом, а возвышавшиеся неподалеку низкие дюны блестели, будто посыпанные золотым песком. Глядя на этот пейзаж, легко было поверить, что в пустыне Симпсон не сможет выжить ни одно живое существо, но Эстелле достаточно было одного взгляда под ноги, чтобы увидеть, как много самых разнообразных существ считали эту землю своим домом, включая огромных фиолетовых и черных муравьев, которые, если она оставалась на месте больше нескольких секунд, тут же начинали карабкаться по ее ногам и кусаться. Их укусы были чрезвычайно болезненными и оставляли твердые красные волдыри, которые потом страшно чесались. Самые большие муравьи, длиной чуть ли не в полтора сантиметра, казалось, предпочитали небольшие и неглубокие глиняные углубления в земле, которые ей приходилось пересекать, чтобы добраться до полосы, поэтому Эстелла старалась обходить их стороной. Кроме того, повсюду росло великое множество растений с колючками самых разных размеров — от крошечных иголочек до страшного вида шипов кактусов. И чтобы удалить такие растения с «полосы», Эстелла сначала разбивала их в кашу большим камнем, а потом отбрасывала остатки палкой. Это была тяжелая, нудная работа, но делать ее было необходимо, чтобы колючки не мешали очищать площадку от камней.
В это время Мерфи смог сделать кое-что с радиопередатчиком. И хотя его детали буквально висели на обрывках проводов, из динамика стали слышаться радиопомехи. Сначала Мерфи никак не мог понять, почему не может ни принимать, ни отправлять сообщения. Наконец заметил обрыв проводов, идущих к микрофону. Пытаясь разобраться, куда и какой провод подключать, Мерфи, как говорится, дошел до белого каления и стал тихо ругаться вполголоса. Ужасная боль в ноге тоже не способствовала ясному мышлению. В тот момент, когда во время их полета в одном из топливных баков кончилось горючее, Мерфи определил, что их путевая скорость составляла семьдесят узлов при встречном ветре. В бортовом журнале он также отметил, что за десять минут до этого они пролетели Уилсон-крик, поэтому теперь рассчитал, что они находятся примерно в двадцати пяти километрах к северо-западу от него. И если бы он только смог передать эту информацию по радио, то у них бы появился шанс на спасение.
— Это Майкл Мерфи. Вы меня слышите? Прием, — снова и снова повторял он в микрофон, возясь с проводами.
Дэн проходил мимо приемника, когда вдруг из динамика раздались какие-то помехи, среди которых пробивались слова: «… слышите меня… Прием».
— Это ты, Мерфи? Прием, — крикнул он в микрофон, решив, что слышит голос своего друга. — Это Кенгуру-кроссинг. Мерфи, ты слышишь меня? Прием.
Его сердце застучало как молот, потому что вдруг появилась надежда на то, что Мерфи жив. Дэну было страшно даже подумать о судьбе Эстеллы. При мысли о том, что может ее потерять, он понял, насколько она стала ему дорога.
Услышав хрип и помехи из динамика своего приемника, Мерфи вдруг понял, что кто-то пытается с ним связаться.
— Кенгуру-кроссинг! Говорит «Альфа Браво», Чарли. Мой самолет разбился. Я нахожусь в пятнадцати морских милях к северу-западу от Уилсон-крик. У меня сломана нога. Требуется помощь. Прием.
Дэн смог принять лишь часть этого сообщения. Он услышал «Уилсон» и что-то о ноге.
— О Боже! — воскликнул он.
На пути в Ятталунгу не было других пастбищ, поэтому он понял, что Мерфи имеет в виду Уилсон-крик — высохшее русло реки, находящееся примерно в ста двадцати километрах к северо-западу от Кенгуру-кроссинг. Он много раз летал над этим местом вместе с Мерфи, поэтому знал, что у Чарли и его поисковой команды уйдет много дней, чтобы добраться туда. Но что Мерфи говорил по поводу ноги? Эстелла сломала ногу? Или Мерфи? Незнание было мучительным.
— Мне нужно сообщить в Лонгрич координаты Мерфи, — проговорил он вполголоса.
Связавшись с аэропортом Лонгрич, Дэн выяснил, что самолет, отправившийся сначала в Джерико, а потом в Брисбен, на обратном пути сделал крюк и приземлился в Гундивинди в южном Квинсленде, где врач должен был осмотреть тяжелобольного пациента. И теперь его ждали в Лонгрич лишь через день. Однако Дэну сообщили, что второй самолет уже почти починили, и он сможет взлететь через несколько часов. Дэна взволновала эта новость, и он тут же передал в Лонгрич координаты Мерфи. Потом он позвонил Бетти, чтобы рассказать ей об этом, а та, в свою очередь, сообщила эти новости Конни, Филлис, Марджори, Фрэнсису и Эдне. Дэну очень хотелось узнать, как дела у Эстеллы, но его единственной надеждой было возобновление связи с Мерфи. И хотя это было маловероятно, он был полон решимости попытаться снова. Но сначала он решил связать с Ральфом Тальботом и сказать ему, где находится Мерфи. Ферма Ральфа была примерно в ста тридцати километрах от Уилсон-крик, значит, до места падения самолета от него было сто километров, но Дэн хотел, чтобы тот был готов отправиться к Мерфи и Эстелле, если по какой-то причине самолет не сможет туда попасть.
