В это время раздался возмущенный визг. По-другому этот звук назвать было невозможно. Натали вскочила на ноги и бросилась ко мне с абсолютно сумасшедшим выражением лица. Я даже замедлила шаг.
– Тварь! – заорала она. – Ты что себе позволяешь?
Ден тут же прекратил разговор и сделал несколько шагов наперерез ей. У меня округлились глаза, когда я увидела, как он одной рукой перехватил Натали прямо на бегу. Ту даже подкинуло по инерции вперед, на его локоть. Волосы пеленой закрыли лицо, визг прервался на высокой ноте. Не сказав никому ни слова, Ден потащил свою упирающуюся подружку вверх по склону.
– Пусти меня! Пусти, гад! – орала она, пытаясь врезать кулаком и ему.
Оу, кажется, у нас с этой истеричкой есть кое-что общее.
Мы обе считаем Дена гадом.
Он затолкал ее на свой мотоцикл и уселся сам. Вспыхнули фары, мотор взревел – и они умчались прочь.
Скатертью дорога.
В кармане пискнул телефон.
«Нет, я дома. Завтра же на работу».
Я начала строчить, временами промахиваясь мимо нужных букв.
«Ты мне очень нужен. Мне подарили медведя. И вообще, все хреново».
Прилетела куча грустных смайликов.
«О нет, дорогая! Не заставляй меня делать это снова!»
Я подняла голову и нашла взглядом Антона. Он смотрел на меня, засунув руки в карманы куртки. Впрочем, все остальные тоже на меня пялились.
«Пожалуйста».
Я вернула телефон на место и подошла к Антону.
– Поеду домой. Извини, что испортила все веселье.
– Мы уже собираемся, – приглушенно ответил он. – Я тебя провожу.
– Не надо, – качнула я головой. – Просто вызови такси.
Спорить Антон не стал.
К счастью, машину ждать пришлось недолго. Оставив компанию допивать спиртное и собираться, я умчалась и в скором времени оказалась уже дома.
Ромка ждал на ступеньках перед моей лестничной площадкой. Он был одет в домашние штаны и спортивную куртку. Похоже, я выдернула его едва ли не из постели.
– Подожди, – попросила я и вошла в квартиру, чтобы выволочь оттуда белое чудовище. – На!
– Он красивый, – огорчился Ромка, приноравливаясь к размерам медведя, – может, подаришь его мне?
– Нет, – отрезала я и сбегала на кухню за бутылкой водки и спичками. – Он тебе не достанется.
Вдвоем мы вытащили медведя и кое-как запихали его на заднее сиденье Ромкиного «Ниссана Жук». Дорога до ближайшей стройки заняла минут пять. Пробравшись на территорию, я выбрала место поукромнее, потом усадила медведя, щедро полила его водкой и накидала сверху всякого горючего хлама, который удалось найти вокруг.
– Вика, а что случилось? – спросил Ромка, усаживаясь на груду камней неподалеку.
– Я целовалась с Деном, – мрачно ответила я и поднесла зажженную спичку к импровизированному костру.
Огонь вспыхнул весело и ярко. Алкоголь из моей крови начал потихоньку выветриваться, потому что свет костра выхватил из темноты фигурку бабули.
Я подошла к Ромарио и примостилась рядышком. Он меня обнял. Сразу стало теплее.
– У него, наверно, перелом челюсти? – вздохнул с сочувствием.
– У меня перелом гордости, – проворчала я. – Этим ртом он облизывал сотню шлюх.
– Зато опыта поднабрался, – задумчиво протянул Ромка. – В прошлый раз ты не уставала повторять, как все было ужасно, а теперь загадочно умалчиваешь подробности.
Я простонала, закрыв лицо рукой.
– Не добивай меня. Не хочу вспоминать никаких подробностей! Сегодня его подружка едва не кинулась на меня с кулаками.
– Значит, ей было за что бороться.
– Ты специально, да? Я хотела быть с Антоном! А теперь… – я указала на догорающего медведя.
– Зато у Дена есть несомненный плюс, – хохотнул Ромка. – Он никогда не дарил тебе медведей. В отличие от нескольких других парней, которых я знаю.
– Да уж. Он вообще ничего мне не дарил, – фыркнула я.
– Неправда, – возразил друг. – Ты помнишь ту шоколадку, которую он оставил на твоей парте? – Он повернулся и внимательно посмотрел на меня. – Нет, кажется, не помнишь. Это было всего один раз, вскоре после того, как у вас все случилось.
– Отлично помню, – проскрежетала я, сжав кулаки. – Я нашла ее и вышвырнула в мусорку, пока кто-то не увидел.
– А я достал и посмотрел, – кивнул Ромка.
– Что?! – я уставилась на него во все глаза.
– Ну да, – лицо друга в свете догорающих останков медведя казалось хитрым. – Мне было интересно, что же там такое.
Я помолчала.
– И что же было в этой шоколадке?
– Под фольгу была засунута записка. Короткое письмо. Чтобы можно было заметить, только когда откроешь.
Я закатила глаза.
– Давай уже, не томи! Что там было?
– Что-то про твои длинные красивые волосы. Как они слегка шевелятся на сквозняке, когда ты сидишь на математике у окна, а форточка приоткрыта, – Ромка не удержался и хрюкнул от смеха. – И как он сидит на задней парте и смотрит на них. И, по-моему, в них запутывалось солнце. Или еще кто-то там запутывался… тут я не скажу точно.
– Ох, дерьмо! – я спрятала лицо в ладонях и тоже засмеялась.
– И, кажется, про то, что он баллончиком написал твое имя на самом дальнем гараже.
– И ты мне не сказал! – Я стукнула Ромарио в плечо.
– После того как отпаивал тебя пивом от «самого ужасного секса в твоей жизни»? – он покачал головой. – Да я его спас! Дена бы ждал немедленный расстрел ядом на месте, если бы ты это прочла. А он и так пятый угол от тебя искал.
Я вздохнула. Это точно.
– Мне кажется, он был влюблен в тебя по уши, – закончил Ромка.
Я поджала губы и покачала головой.
– Как хорошо, что он не догадался подарить мне медведя. Я бы его им же и убила! Кирпичей бы только внутрь напихала – и точно бы пристукнула.
Мы посмотрели, как пылают алым последние угольки.
– Почему ты их все время сжигаешь? – спросил Ромка. – Ну, не только медведей. Всю эту романтическую лабуду, которую тебе дарят?
Я в задумчивости покачала ногой.
– Потому что их дарят те, кто не знает, что я за человек. Они видят во мне какую-то кукольную принцессу, а потом все, как один, жутко разочаровываются. Поэтому я предпочитаю разочаровываться в них первой.
– Хм, – фыркнул Ромка. – Скажешь тоже. И что же ты за человек?
– Ты же знаешь. Я – это я.
Понедельник выдался по традиции тяжелым. Бабуля сводила с ума, да еще и отчетами завалили. Я дошла до такой степени раздражения, что притащила из машины айпод, который валялся в бардачке мертвым грузом, всунула наушники в уши и включила музыку. Стараясь смотреть только в монитор, я отрешилась от внешнего мира и почти забыла о присутствии бабули, за что и поплатилась. Директор вошел в кабинет, застал меня в таком виде, после чего последовал еще один неприятный разговор о том, что выкладываюсь не на сто процентов.
