– Да не одна, с котом! – махнула на нее рукой кошатница. – С Гошкой!
– Да, с Гошкой, – согласилась третья.
– И у Ангелины Матвеевны совсем никого не было? – уточнила я. – Кого-нибудь… по имени Коленька?
Старушки сосредоточенно нахмурились.
– Сын у нее был… – протянула кошатница. – Как его звали…
– Володя, – подсказала старушка в платке.
– Да, Володя. Но он с Гелькой не жил. Как вырос, семью завел – так мать и позабыл. Уехал и бросил ее тут одну-одинешеньку. Как она плакала! Как страдала!
Пожилые женщины сочувственно повздыхали.
– А Коленьки точно не было? – настаивала я. – Может, не сын?
– Муж у нее «чернобылец» был. Давно тоже помер, – вставила та, которая сидела без кота и без вязания. – Но его Гришей вроде величали.
– Это все, конечно, супер, – кивнула я, – но мне нужен Коленька.
– А почему Ангелина Матвеевна квартиру продала? – вмешался Ден, отодвинув меня в сторонку.
На него старушки отреагировали с опаской.
– Так риелторы к ней ходили, – бабулька прижала к груди кота, будто хотела отгородиться им от Дена, – сначала, помнится, листовки нам всем в ящики побросали. Обещали дом в сельской местности в обмен на квартиру.
– И что с переездом помогут, – добавила та, что в платке.
– Да. Что помогут. Ну Гелька и позвонила. Все мечтала уехать жить в деревню, коров там завести, курочек. Мол, на хозяйстве веселее будет, чем тут в четырех стенах.
– Как мы ее отговаривали! – приложила руку к груди их третья подруга. – А она ни в какую! Уеду жить – и все тут. И правда уехала. Гошку с собой забрала. Новые люди потом въехали. Ничего такие, приличные.
– Только когда Гошка однажды сюда прибежал, – продолжила старушка с котом, – сел в подъезде и орать истошно начал, мы сразу поняли – беда с Гелькой приключилась. Померла она. А кот, видать, из деревни сюда бежал. Худой был! Грязный! Собаками за ногу покусанный! Хорошо, девочка его забрала. Как ее звали?
Мы с Деном посмотрели друг на друга.
– Этого не знает никто, – вздохнула я и покачала головой.
– А куда Ангелина Матвеевна переехала, вы знаете? – спросил Ден. – В какую деревню? Далеко ли? Может, в пригород?
Старушки, все как одна, дружно пожали плечами.
– Не говорила нам Геля, – сказала та, что с вязанием, – перед отъездом сама не своя была.
– И ни одного намека на Коленьку, – проворчала я себе под нос.
Поблагодарив пожилых женщин, мы с Деном отошли. Моя бабуля на прощание покружила возле бывших подруг, повытирала слезы – и все-таки двинулась за мной.
– Ну что, в квартиру подниматься будем? – поинтересовался Ден, пока я брела, понурив голову.
– Не думаю, что это продвинет нас в поисках Коленьки. Если даже подруги моей бабули ничего о нем не знают… даже адрес нового жилья она им не сказала!
Я в сердцах притопнула ногой.
– Да, – задумчиво протянул Ден, – мне кажется, купили бабкину квартиру риелторы, а саму хозяйку куда-то к черту на кулички сбагрили. А квартиру выставили на продажу.
– И если это так, – подхватила я, – то никто нам не даст ее адрес и не признается в махинациях, даже если мы придем в контору и попросим. Если они оказывали психологическое давление на пожилых людей, то будут прикрывать свои хвосты перед посторонними. Скажут – ничего не знаем, информацию давать не обязаны.
Мы подошли к машине.
– Что-то мне кажется, дело тут не в том, как жила бабуля, а в том, как она умерла, – сказал вдруг Ден.
– Думаешь, ее убили? – насторожилась я, опускаясь на пассажирское сиденье.
– Может, тот самый Коленька и убил?
– Что-то слишком ласково она своего убийцу называет. Если бы меня кто-то убил, я бы называла его в лучшем случае Колян-в-зад-ему-торпеду. В худшем – гораздо более нецензурно.
– Тоже верно, – вздохнул Ден. – Может, Коленька – это какой-то бык, которого она в деревне себе завела? Почему нет? Ведь звала же кота сначала.
– Не добивай меня своими гениальными версиями, – пригрозила я, – мне и без тебя тошно.
– Но у нас же есть теория, что дух бабули пришел вслед за котом к моей знакомой, от нее – ко мне, а потом – и к тебе, – настаивал он. – Мы знаем, что кот прибежал в город, каким-то чудом найдя дорогу обратно. Значит, дух бабули перекочевал из деревни. Значит, надо поискать и там.
Он завел мотор.
– Угу, – я отвернулась к окошку.
Вдалеке, у подъезда, так и виднелись три сгорбленные старушечьи фигуры.
– Ну ты чего? – Ден потянулся, взял меня за подбородок и заставил повернуться к нему. – Чего такая?
Я ударила его по руке, правда, без особой ярости.
– Бабулю жалко.
Брови Дена взлетели вверх, но мне было плевать. Начнет шутить над моими чувствами – получит в зуб, несмотря на все свои правила. Я посмотрела на старушку, которая беззвучно вздохнула и грустно улыбнулась мне. Она показалась такой маленькой и беззащитной. Остаться одной на старости лет – это ужасно. Тем более при живом сыне. Я бы точно умерла на ее месте от тоски. Даже никакой пьяный танец одиночества не помог бы.
– Да, жалко, – попробовал утешить меня Ден, – наверно, поэтому она к тебе и пришла. Чтобы исполнить свою последнюю волю и упокоиться с миром. Ты сделаешь для нее что-то хорошее.
– Не ко мне, а к нам, – огрызнулась я, – не надо всю ответственность на меня перекладывать. Почему-то, кроме тебя, ее никто не слышит. Это неспроста. Ты тоже в ответе за покой старушки!
Ден слегка улыбнулся.
– Хорошо. К нам, – он провел костяшками пальцев по моей щеке. – А сейчас-то чего глаза на мокром месте?
– Себя жалко… – выдохнула я. – Сколько мне еще с бабулей куковать?
Вот теперь Ден рассмеялся, и это снова заставило меня поморщиться.
– Узнаю Вику, наконец! А то я забеспокоился, что тебя подменили! Из-за бабулиной смерти расстроилась…
– Иди в задницу! – прошипела я и отвернулась. – Не такое уж я и дерьмо, как ты себе представляешь.
Внезапно он положил руку на мое плечо. Я повернула голову, не зная, чего ожидать. Ден смотрел мне в глаза с каким-то особенным чувством.
– Я знаю, Вика, – сказал он.
Что?
Это что за хренов воспитатель опять в нем проснулся?
– Отвези меня на работу, – отчеканила я ледяным тоном, – у меня уже обеденный перерыв закончился.
– Хорошо, – не стал спорить Ден, – у нас впереди целый вечер, чтобы обдумать план помощи бабуле.
И улыбнулся.
Вот гад! Он опять умудрился сделать это сексуально.
