– Нет, ну правда, – заметила я между делом, – не могу представить, есть ли на свете что-то, что твоя мама не способна понять в детях.
– Мы уже не дети, – хмыкнул Ромыч.
– Но для нее мы всегда дети! Знаешь, почему я люблю ходить в гости к твоим родокам? Потому что тетя Люда смотрит на меня так же, как смотрела еще с детства. У нее такой взгляд… – я задумалась, а Ромарио воспользовался этим и слопал половину пирожного «корзиночки» из коробки, – …наполненный материнским теплом.
– Это потому что ты ей нравишься, – прошепелявил друг с набитым ртом и начал разливать вино по бокалам.
– И она мне, – кивнула я, – до сих пор помню, как она заступилась за меня перед моей мамой классе в первом или втором, когда мы переодевались к какому-то утреннику. Ты не помнишь?
Он сделал круглые глаза и пожал плечами.
– Мы в кабинете все толпились. Суматоха была такая. Мама все подгоняла меня, а я так нервничала, что встала в белых носках прямо на пол, – начала вспоминать я, – и мама вдруг начала наседать на меня, что теперь будут черные пятки, и я стану самой некрасивой девочкой в классе. – Я поежилась. – И тут твоя мама поворачивается и говорит: «Не орите на ребенка».
– Действительно, чего из-за каких-то носков орать, – поддакнул Ромка и подал мне бокал.
– Ты не девочка, тебе не понять, – отмахнулась я, – факт в другом. Твоя мама гаркнула на мою маму. А меня по голове погладила. Моя так растерялась, что даже притихла и ни слова не сказала. Потом дома папе говорила с ужасом, что я учусь среди сомнительного контингента. Еще бы, она уже тогда директором на фабрике была, а твоя мама – поваром, кажется, в садике работала?
– Угу, – Ромка сделал глоток из бокала, пытаясь в то же время кивнуть, – по-моему, да.
– Мне так хотелось поменяться с тобой мамами, – с усмешкой призналась я, – или чтобы вы меня усыновили.
Друг фыркнул.
– Удочерили.
– Да все равно. Вот как-то на почве зависти я с тобой и подружилась.
Он послал мне скептический взгляд.
– Странная ты у меня, подруга. Со мной на почве зависти подружилась, с Деном на почве ненависти любовь закрутила…
Я тут же помрачнела. Ему не стоило напоминать о провале всей моей жизни.
Телефон упорно молчал. Даже захотелось проверить, не выключился ли.
Да что за гадство со мной творится?!
– Это не любовь… – покачала я головой, – просто удовлетворение базового инстинкта. Холодный расчет.
Не стоило позволять себе об этом забывать.
– Прости, – пробормотал Ромыч, прочитав что-то в выражении моего лица.
– Я выкину его из головы в тот же миг, как мы упокоим мою бабулю, – я нашла взглядом привидение, притаившееся у кровати.
– Да-да, конечно, – поспешил согласиться друг, – ну, давай уже комедию смотреть? А секс с Деном оставим в прошлом как не самое важное событие.
– Да. Не самое важное, – соврала я.
Утром не хотелось – но пришлось – открыть глаза из-за ошеломительно аппетитного запаха свежей выпечки. Ромка в одних трусах-боксерах, но зато с полотенцем, перекинутым через плечо, залез ко мне в кровать и поставил поднос. Подтянувшись на подушках и кое-как протерев глаза, я узрела тарелку с блинчиками, блюдце с джемом и чашку кофе. Минувшей ночью мы допоздна смотрели фильмы и только под утро завалились спать. Теперь я ощущала себя жуткой развалиной, а Ромыч – лучился оптимизмом так, что с души воротило.
– Сам испек? – протянула я, хотя знала ответ.
– Угу, – друг скрутил один блинчик в трубочку, обмакнул в джем и отправил в рот. – У меня же мама-повар. Я все умею.
– Черт, – беззлобно проворчала я и принялась за еду, следуя его примеру, – и почему ты не мой парень? Хочу такой завтрак каждое утро.
– Потому что трахать тебя – все равно что трахать свою сестренку, – захохотал Ромыч с набитым ртом, очень рискуя подавиться, – я бы ощущал себя жутким извращенцем.
– Иди ты! – Я ткнула его кулаком в плечо, но тоже улыбнулась.
За окном было пасмурно и депрессивно. Правда, унылое настроение немного развеялось, потому что есть спросонья в кровати оказалось довольно весело. Даже бабуля подлетела и повела носом, будто могла учуять лакомый аромат.
В это время зазвонил мой телефон. Видимо, Ден опомнился и решил все-таки выяснить отношения еще раз. А может опять бессонную ночку пережил, мечтая обо мне. Уж я-то точно думала о нем меньше всего.
Выждав некоторое время под вопросительным Ромкиным взглядом, я протянула руку и взяла аппарат. Тут же разочарованно выдохнула: это оказалась Ленка.
– Привет! – радостно завопила она. – Я тебя не разбудила? До Ромика не могу дозвониться.
– Он здесь, – вздохнула я, обменявшись с другом взглядами. – Говори, ты на громкой связи.
– Ребя-я-ят! – тут же заныла Ленка, – а поехали сегодня на «Весенний отрыв».
– Что это такое? – скривилась я. – Название отстойное.
– Тусовка, – пояснил Ромка, – за городом, по-моему. Да, Лен?
– Да! – радостно откликнулась подруга. – На седьмом километре! Там «Слуги Дьявола» будут выступать. – Она вдруг запела в трубке страшным голосом: – Мертвая невеста-а-а, приди, приди.
– Зашибись, – только и сказала я.
Судя по кислой морде Ромки, его музыкальные предпочтения тоже лежали в несколько иной плоскости.
– Ну пожалуйста! – взмолилась Ленка. – Я так хочу пойти! А мне не с кем! Вся надежда на вас!
– У меня сегодня свидание с Мариной, – уныло сообщил Ромка.
Как и следовало ожидать, у Ленки случился шок.
– С Мариной?!
– Долгая история, – успокоила ее я, – но, поверь, Марине ничего от нашего Ромарио не светит, кроме ужина.
– А-а-а… – послышался растерянный голос Ленки. – Ну может, мы вдвоем сходим, а, Вик?
– А и правда, сходите, – одобрил Ромка.
Я только скрипнула зубами. Сам, значит, свалил с дьявольского веселья, а меня туда сватает! И это после того, как я великодушно простила ему вчерашнее предательство?!
Просто круто.
– А что? – начал оправдываться друг. – Я же тебя знаю, дорогая. Стоит мне уйти, и ты опять заляжешь на кровать в позе дохлого скунса и начнешь помирать в печали.
– Сам ты дохлый скунс! – взвилась я.
– А из-за чего печаль? – удивилась Ленка.
– Да так… Ден проходу не дает. И привидение уже достало.
– Посткоитальные загоны, – хмыкнул Ромка.
Я скорчила ему страшную рожу и погрозила кулаком.
– Вообще-то, я планировала сегодня заняться шопингом, – я повернулась к телефону, лежавшему на постели между нами. – Лен, может по магазинам, а? Купим тебе новую косуху с шипами, а мне – какие-нибудь платьюшки.
