– Хватит с нас уже игр.
Дыхание снова сбилось от сумасшедшей, безоблачной радости.
Я сдавленно всхлипнула. Наклонилась и приникла губами к его губам.
– Леди Феро.
От меня не укрылось, что назвали меня на энгерийский манер. Со всем почтением.
– Ваше величество.
Я присела в глубоком реверансе, но Альтари покачал головой:
– Оставим формальности. Мы оба знаем, зачем я здесь.
Король подошел к дивану и грузно опустился на него, я устроилась в кресле напротив. Такая встреча в гостиной моих покоев сама по себе была из ряда вон. Но именно эта неофициальная обстановка и показное расположение заставляли насторожиться еще больше. Я догадывалась, о чем пойдет речь. Точнее, о ком.
– Графиню д’Ортен простить сложно.
Альтари посмотрел через мое плечо – туда, где золотое утро расцветало на облетевшем осеннем пейзаже, придавая ему странное тоскливое очарование. Я на эту красоту уже налюбовалась сполна. После легкого завтрака Анри снова заснул, а я долго стояла у окна, пытаясь понять, что же делать дальше. Вглядывалась в рассыпающийся под солнцем перламутр тумана, неосознанно теребила край портьеры. Сегодня муж едва дошел до ванной с моей помощью, и далось ему это с невероятным трудом. Он не проронил ни слова, но по сошедшимся бровям, потускневшему золоту глаз и скребущему чувству под сердцем все стало ясно. Его угнетала сама мысль о слабости, не говоря уже о том, что находились мы в замке Эльгера.
Он оставил меня в Лигенбурге, потому что боялся именно этого.
А месье Риаль предупредил, что ему больше нельзя использовать мглу.
– И все-таки я хочу попросить у вас прощения. И прошу о молчании.
Скрипучий голос Альтари выдернул меня из мыслей о муже.
– Поступок Евгении ставит под сомнение не только репутацию нашей семьи, но и добрые отношения между нашими странами.
Еще бы: кузина его величества Альтари подстроила ловушку для сестры его светлости де Мортена и энгерийской подданной. Просить его величество не привыкли, поэтому сейчас хмурились и с трудом подбирали слова.
– Со своей стороны обещаю, что Евгения никогда больше не доставит вам неприятностей. И разумеется, просите о любом одолжении в любое время.
– Вы можете на меня рассчитывать, – негромко сказала я. – Что с ней станет?
Я посмотрела Альтари в глаза: не настолько чистые и ясные, как у Евгении, но однозначно выдающие фамильное сходство.
– Графиня будет выслана из Ольвижа. Остаток дней она проведет при Мелузском монастыре в покаянии и смирении.
Мелуза – страшная глушь, провинция на севере Вэлеи. Эти земли не жалуют ни цивилизация, ни погода, не говоря уже о монастырских нравах. Что она чувствует по этому поводу, мне уже не узнать – тьма уничтожила подарок лорда Фрая. Развеяла по ветру в прямом смысле слова. Но если честно, сочувствия к Евгении я в себе не нашла, ни самой крохотной капельки. Равно, как и к Натали, которую в самом скором времени ждет тюрьма за воровство.
– Рад, что мы столь скоро пришли к взаимопониманию, леди Феро. Буду рад видеть вас при дворе.
Король поднялся, и я последовала за ним. Провожая, снова склонилась в реверансе.
– Благодарю, ваше величество.
Стоило двери за ним закрыться, дернула колокольчик. Намеревалась попросить Джакетт помочь со сборами: в Лавуа Анри будет спокойнее. Скоро приедет Жером, месье Риаль приготовит лекарство, и мы сразу покинем Шато ле Туаре. По крайней мере, чем меньше у мужа останется причин думать о случившемся, тем лучше.
Увы, сборы пришлось отложить: горничная сообщила, что его светлость просит о встрече. Искушение отказаться было слишком велико, но отказываться было нельзя. Поэтому спустя десять минут я вошла в кабинет Эльгера с твердым намерением сообщить об отъезде. Симон дожидался у стеллажей с книгами, лишь повернулся и склонил голову в знак приветствия. После чего кивнул в сторону стола, на котором лежала раскрытая газета.
Узнаваемый «Ольвижский вестник», в котором всегда появлялись самые горячие новости. Заголовок на первой полосе гласил: «Угаснут ли когда-нибудь скандалы вокруг самой шокирующей пары столетия?» В горле неожиданно пересохло, я пробежала глазами несколько верхних строк: видно было, что дотошный журналист подготовился основательно. Наша с Анри история, с самого начала, с первого поцелуя в саду Уитморов.
«Становится понятно, почему этот брак был заключен тайно, без должной церемонии, чем уже вызвал множество сплетен и пересудов. Не менее загадочным был и визит супругов де Ларне в оперу Руале, когда они появились порознь и разошлись с разными сопровождающими. Но сейчас возникает гораздо более интересный вопрос: на что рассчитывали ныне покойные граф де Ларне и Уильям Биго, когда заключали столь необычный союз?»
«Ольвижский вестник»? «Ольвижский сплетник» подошел бы этому бульварному листку куда больше.
Дальше все продолжалось в том же духе, и газета рассыпалась в моих руках пеплом. Раньше, чем я поняла, как это произошло.
– Вы можете заставить их замолчать?
– Не стоит, – Эльгер приблизился, равнодушно взглянул на горстку тлена. – Если попытаемся заткнуть газетчикам их поганые рты, будет только хуже. Это уже не остановить.
Не остановить. Пожалуй, я понимала это не хуже его.
Евгения оказалась права, ей больше не нужно ничего делать.
– Единственное, что мы можем сейчас… что вы можете, – это развестись.
– И не подумаю, – холодно сказала я.
– А я бы советовал вам подумать, – Симон пристально посмотрел на меня. – Подумать основательно. Вашему мужу осталось недолго, леди Тереза, и будет гораздо лучше, если вас разлучит не смерть. Когда общество на вас набросится – а оно набросится рано или поздно, лучше держаться того, кто на самом деле сумеет вас защитить.
– До сих пор Анри неплохо справлялся, – мой голос зазвенел от ярости, – и со своей силой, и с прочим. Или вам напомнить о том, кто помешал вашему сыну в Лигенбурге?
– Раз уж мы вспомнили о моем сыне, – Эльгер указал мне на кресло, а сам устроился за столом. – Приятно, что вы подружились. Не поделитесь, как сумели так быстро найти свою горничную?
Вот ведь… уже доложили, что мы с Эриком встречались. Впрочем, я не сомневалась, что герцогу все доложат, – это был вопрос времени. Садиться не стала, оперлась руками о стол и спокойно встретила холодный взгляд. Если Эрик не встретил отца в склепе, значит, на то были причины. И одну я знаю наверняка: справиться с Натали ему вполне под силу, но кто помогал с Альмиром? Могильную плиту в одиночку не снять, особенно молодому человеку столь тщедушной комплекции. Даже если предположить, что каким-то чудом он все-таки столкнул ее вниз, то кто-то потом возложил обратно.
Вот только Эрик сдержал обещание, и я сдержу тоже.
