«Бежать, бежать скорее, прочь отсюда!» – вот и все, о чем мог сейчас думать менеджер по продажам солидной фармацевтической компании. И он помчался изо всех сил. Бежать было трудно, ноги проваливались в снег, морозный воздух сбивал дыхание, но Алексей не останавливался до тех пор, пока его нога не наткнулась на засыпанный снегом маленький пенек. Он с размаху рухнул ничком. Чуть ошеломленный падением, Алексей медленно поднялся на четвереньки, выплевывая набившийся в рот снег, и обмер: перед ним, а точнее, над ним стояли две темные фигуры.
Его обуял дикий ужас. Он попятился, не вставая с четверенек, но одна из фигур шагнула следом, схватила его за воротник и рывком подняла на ноги. Алексей поднял глаза и прямо перед собой увидел лицо вампира, бледное, худое, напоминающее череп. В его черных глазах горела чудовищная жажда. Человек мгновенно попал под власть повелительного взгляда вампира. Страх ушел куда-то вглубь, а на первый план вышли полное безразличие и тоскливая обреченность.
Вампир обернулся назад:
– Алина! Иди сюда!
Вторая фигура приблизилась, и Алексей увидел очень красивую шатенку, тоже бледную как смерть и также жадно глядящую на него.
– Давай, Алина! – произнес первый вампир. – Он твой. Выпей его!
Девушка улыбнулась и шагнула к Алексею.
* * *
Северная Флорида. Граница Зоны Тьмы
Ты – игла… Длинная, тонкая, острая игла, пронзающая темноту… Первый слой, второй… Боль… Резкая чудовищная боль, словно некто пытается сломать тебя плоскогубцами… Терпеть! Ты – закаленная игла! Ты не можешь сломаться… Поняли, отступили… На твоем пути все новые и новые слои темноты… Сначала тонкая ткань, затем драп… Кожа… Стальная кольчуга… Иглой не взять… Пробуй по-другому… Ты – рука, отодвигающая полог… Так, хорошо… За ним второй… Третий… Проклятье! Сколько же здесь слоев? Словно листья от капусты отрываешь… Четвертый… Пятый… Ничего себе! Что-то новенькое! Словно кирпичная стена… Вправо… Влево… Везде она… Не обойти… Хорошо, меняем тактику… Ты – кирка. Замах, удар! Еще удар! Еще! Еще!.. В голове звенит, но стена поддается… Так, а это что? Туман консистенции каши… Вязкая, душащая темнота… Она обволакивает, заполняет тебя всего… Ты не можешь двигаться, видеть, дышать… Ты сейчас утонешь… Нет! Ты – рыба. Дышишь тьмой, как воздухом… Так тебя не взять… Исчез… Стена… Уже не кирпич, а стекло… Гладкое, черное, непрозрачное… Ладно, вернемся к кирке… Удар! Ух ты! Стекло крепче стали! Не пробиться… Так, ты – луч лазера… Ты пронзаешь все, но, к сожалению, только не это… Ибо это – зеркало… Ты отражаешься от его поверхности и вылетаешь обратно – в свет, который после почти непроглядной тьмы просто ослепляет тебя…
– Инфер тебя задери! – выругался Тираэл и отступил на шаг. Голова разламывалась неимоверно.
– Не получилось? – спросил один из младших эдемитов.
Тираэл раздраженно покосился на него. Как будто и так не понятно! Ладно, он здесь ни причем. Ведь пробовали и все вместе – силой, напролом… Бесполезно. Завесу тьмы над Зоной не развеять и внутрь не заглянуть. Не помогло бы, наверное, и присутствие всего Совета Высших. Тьма успешно справляется с магией Верхнего Мира. Хотелось бы знать, как… Последние две фразы Тираэл произнес вслух, глядя в упор на стоявшего рядом Алистануса.
– Не знаю, – пожал плечами адепт. – Я ведь вам уже все рассказал. ТАМ я почти не прибегал к вашей магии, используя, в основном, стихийное волшебство. Просто и надежно… И амулета усмирителя у меня тоже не было, чтобы ощутить на себе их способ нейтрализации магии Верхнего Мира. Так что…
– Ну, это можно легко исправить, – перебил его Тираэл.
– Что исправить?
– Отсутствие амулета усмирителя, – пояснил Высший эдемит и извлек из кармана изящный серебристый кулон на цепочке. – Вы доблестно сражались в Тампе, адепт Алистанус, и заслужили эту честь. Вы принимаетесь в ряды Корпуса Усмирителей.
Тираэл протянул адепту амулет, но тот не спешил взять его. Что-то внутри не давало Алистанусу сделать этот шаг. Какой-то тихий голос, который он недавно где-то слышал… Но где?
– Я… – нерешительно начал адепт, отчаянно силясь найти уважительные причины, чтобы отказаться от «великой чести» стать усмирителем.
– Какие-то проблемы, адепт? – с улыбкой спросил Тираэл, пристально глядя на него.
Так мог бы улыбаться стальной волчий капкан, защелкнувший свои челюсти на лапе лесного хищника и уверенный, что тот ни за что не вырвется… Увидев эту улыбку, Алистанус понял, что выбора ему не оставили.
– Нет, – обреченно сказал он, принимая амулет, – никаких проблем.
* * *
Урал. Окрестности города Кунгур
Лед на Ирени установился в этом году существенно раньше обычного. Еще и середины ноября не было, а река уже оделась в довольно прочный зимний панцирь. Впрочем, мало кто из рыбаков доверял надежности этого льда и рискнул открыть сезон зимней ловли. В это холодное ясное утро на реку пришли лишь двое – мужчина лет сорока и совсем старик, далеко за семьдесят, но выглядевший не по годам бодро.
Они довольно быстро пробурили несколько лунок и расположились на ловлю у первой пары. Однако, клева не было. Напрасно рыболовы меняли места, наживку, блесны – рыба упорно не желала брать.
– Слышь, Палыч! – наконец, не выдержал тот, что помоложе. – Ты же у нас профессор! Скажи, чего сегодня рыба клевать не хочет? Ведь вроде погодка для рыбалки – самое то!
– А хрен ее знает! – честно ответил Палыч, в сердцах плюнув на лед. – Может, окунь решил сегодня сесть на диету.
Молодой ответил «профессору» унылым взглядом, в котором, впрочем, уже через секунду вспыхнуло удивление.
– А может, дело в этой штуке? – спросил он, показывая куда-то за спину старику. – Странно, минуту назад ее там не было.
Палыч обернулся и удивленно крякнул. Из-за горизонта на них стремительно надвигался мощный иссиня-черный облачный фронт. Это было само по себе весьма необычно – таких темных туч зимой не бывает. Этот цвет – привилегия летних гроз. Ну максимум, их можно было увидеть в октябре. Но чтоб в середине ноября… Да и скорость облачности была удивительно велика.
– Чего она так несется? – ошарашенно спросил молодой. – Как курьерский поезд. Ведь ветра-то почти нет…
– А хрен ее знает! – повторил Палыч свои недавние слова, которые, похоже, грозили стать фразой дня. Внезапно он помрачнел. – Давай-ка сматываться, Серега! Чегой-то у меня плохие предчувствия.
– Давай, – уныло согласился Серега. – Все равно не клюет.
Рыбаки стали быстро сматывать снасти и собирать вещи. Им потребовалось на это меньше десяти минут, но Облачности этого времени хватило, чтобы заполнить собой полнеба. Вдруг злобно завыл неизвестно откуда взявшийся холодный ветер. Он сорвал с Сереги шапку, и тот, чертыхаясь, побежал догонять ее по льду. Солнце скрылось за пологом зловещей Облачности. Быстро стемнело. Старик поежился. Но не холод и не ветер были тому причиной. Его охватил самый настоящий страх и чувство надвигающейся неотвратимой беды. Палыч не знал, откуда пришло это чувство, и от этого было еще страшнее. Он оглянулся. Серега все еще гонялся по льду за своей шапкой, которую ветер, словно издеваясь над незадачливым рыболовом, бросал из стороны в сторону. Охотник за шапкой периодически падал, так как снег еще не успел нападать на лед Ирени достаточно толстым слоем, и было весьма скользко. В другое время это зрелище до слез рассмешило бы Палыча, но в этот раз он лишь озабоченно нахмурился, подхватил свою котомку, взвалил на плечо пешню и, крикнув Сереге: «Давай быстрее!», – сам с максимальной скоростью двинулся к берегу.
