Я скрещиваю руки.
— Ну, давай.
— Нет.
— Но ты будешь получать заказы на купальники и белье! — кричит Байрон.
— Я уже делаю купальники!
— Изредка.
Но меня склеивали скотчем. А, знаю!
— Я куплю эти силиконовые котлеты…
— Можешь…
Байрон не говорит «но», но оно повисает в воздухе, когда он кладет подплечники и листает «Леи». Он не говорит ни слова, когда находит мою фотографию, только ногтем большого пальца вырезает полумесяц в полдюйме от места, где кончается моя (приклеенная) грудь и начинается тропический рай. Он ничего не говорит, лишь открывает журнал на снимках Греты в очень открытом бикини, слишком открытых, чтобы прятать там «котлету». Говорить ничего и не нужно.
Он поднимает подплечники.
— Вот, Эмили… Давай примерим.
Я расстегиваю блузку.
У доктора Риксома зализанные волосы, хорошо увлажненная кожа и наманикюренные пальцы, которые в настоящий момент оценивают объем и эластичность моих грудных желез.
Я смотрю в потолок, моргая под ярким освещением, и думаю, не специально ли оно здесь такое антифотогеничное. В приемной была приглушенная смесь лаванды и серого с сорокаваттными лампочками, абажуры успокаивающе-розовато-лилового цвета. Было темно, но так, чтобы не заметить женщину с кровоподтеками и в бинтах. Я уже хотела повернуться и бежать, как из утопленной вглубь двери вышла медсестра и назвала мою фамилию.
— Мисс Вудс, — доктор Риксом отходит и снимает резиновые перчатки. — Да, я бы сказал, что определенно смогу добиться значительных улучшений. — Крышка мусорного бака резко открывается и закрывается. — Вы не скажете мне, какие у вас цели?
— Цели? То есть… цели по поводу моей груди?
— Да. — Доктор Риксом уже у стойки и открывает папку с моей фамилией. — Вы хотите достичь определенного внешнего вида? Конкретного размера? — спрашивает он, просматривая папку.
До такого я еще не дошла.
— Ну, увеличить, — говорю я.
Он смеется. Папка закрывается.
— В таком случае позвольте мне сказать мое мнение: размер «D». Поскольку вы модель, я склоняюсь в консервативную сторону, — говорит он, быстро останавливая возможные возражения ладонью. — Но если хотите больший размер, это возможно.
— Больше «D»… — медленно говорю я.
— В точку. Вы, конечно, высокая. У вас широкие плечи и хорошая грудная клетка, так что вы можете выдержать и больший размер.
— А это сложно?
— Я имею в виду, визуально. Всегда важно соблюсти пропорции, не нарушить равновесия и найти решение, которое удовлетворяло бы вас и отвечало вашим потребностям, — говорит доктор Риксом. — С моей профессиональной точки зрения, основанной на сотнях операций по увеличению груди, размер «D» идеален при ваших физических характеристиках — особенно с учетом коллагена.
— Стойте… Вы хотите и коллаген мне в грудь?
Он терпеливо улыбается.
— Нет, Эмили, коллаген для ваших губ.
— Моих губ?
Его губы опускаются вниз.
— Да. Байрон говорил и о ваших губах… Я думал… — Он заглядывает в папку. — Да, — говорит он через мгновение. — Да. Все здесь. Верхняя и нижняя. Ну, давайте-ка посмотрим…
Доктор Риксом берет новую пару перчаток. Я сжимаюсь.
— Вы говорили с Байроном? Когда?
— Вчера. Конечно, говорил. Я всегда говорю с Байроном перед тем, как провести консультацию с любой из его девушек.
— Но…
— Помолчите пока, мисс Вудс. Просто замрите. Так-так. Да, я понимаю, о чем он. Верхняя губа довольно тонкая. Нижняя, вообще-то, тоже. У вас есть какие-нибудь пожелания по поводу формы? Актриса, которой вы восхищаетесь? Потому что после осмотра я бы сказал, что у нас целый спектр возможностей…
Я уныло бреду по Сентрал-парку и пытаюсь разложить все по полочкам: а) я модель; б) я физически несовершенна; в) часть этих несовершенств можно исправить хирургическим путем. И если а), б) и в) верны, то надо выбирать размер «D» — или все-таки «С», я еще не решила. Почему бы и нет? И вообще, я далеко не первая модель, которая пойдет на пластическую операцию. Конечно, об этом не говорят — считается, что мы красавицы от природы, без всяких усилий — но очевидно, что так бывает часто. Иначе доктор Риксом не предложил бы мне скидку агентства «Шик» (10 процентов с одной, 15 процентов с двух или более услуг). Кроме того, как подчеркнул Байрон, изучая мою подкрепленную подплечниками грудь, импланты — это предпринимательские расходы, не облагаемые налогом, и я отработаю их многократно — небольшая цена за шикарную грудь и сексуальные губки.
Я добираюсь до восточного края Сентрал-парка, поднимаюсь по лестнице зоосада и пробираюсь между машинами. Мать Пикси каждое лето проводит в своем тридцатикомнатном «коттедже» с третьим мужем, и подруга пригласила меня пожить в одной из «свободных спален» у них в квартире. На Пятой авеню. С террасой. Днем Пикси будет проходить практику в аукционной фирме «Сотбис», а я буду работать моделью. А вечера будем проводить на танцполе в самых лучших клубах. Лето намечается просто шикарное.
— Привет! Как денек?
Пикси, распростертая на диване, в синей наглазной маске, с охлажденным шоколадным напитком на столике, выглядывает из-под маски и вяло машет мне рукой. Потом стонет и плотнее прижимает маску к вискам.
— Ужасно! Просто ужасно! — стонет она. — Я веду картотеку, Эмили. Представляешь? Кар-то-те-ку! Я умоляла и просила всех, кого знала, чтобы получить эту работу, а теперь я какая-то несчастная секретарша. Учитывая, что я знаю о Neue Sachlichkeit
[62] больше своего босса, это просто преступление! С другой стороны, мне восемнадцать лет, а у них много желающих работать, так что нужно с чего-то начинать, верно? Верно! Как твой день? Что-нибудь интересненькое?
— Э-э, ну… — Я иду на кухню. — Байрон хочет, чтобы я сделала пластическую операцию, — кричу оттуда я.
— Пластическую операцию?!
— Да. Еще напитка налить?
— Да! То есть нет! Пластическую?! — кричит она. — Какую?
Я роюсь в холодильнике.
— Губы! Грудь!
— Ты смеешься!
— Не-а! — Я обнаруживаю диетическую колу и достаю ее. — А врач считает, что мне нужно сделать размер «D». Представляешь? «D»!
— Ты уже ходила к врачу?
— Ага!
Несколько секунд я занимаюсь тем, что достаю бокал и лед. Когда закрываю морозильник, за дверцей оказывается Пикси с ничего не выражающим лицом и синей маской на лбу.
