– Я просто напоминаю, что нам предстоит. Ни на что не намекая.
– Ну а я в твоих напоминаниях не нуждаюсь, стервятник, – раздраженно сказал командир. – Всю жизнь только я сам отвечал за свои поступки и сейчас намерен поступить точно так же.
Сыч молча кивнул и отвернулся.
– Ни у кого больше возражений нет? – Захар окинул подчиненных вопросительным взглядом.
Дружинники только головами покачали.
– В таком случае давайте здесь закончим и дальше поедем, – снова взял бразды правления в свои руки десятник. – Никола, Свят, идите к Любиму, наружу, заводите фенакодусов. А мы с тобой, Мрак, пошли за Богданом.
Никола со Святом молча устремились в обратный путь, а смуглый разведчик при упоминании своего имени вздрогнул и угрюмо посмотрел на командира исподлобья.
– Хочешь здесь его похоронить? – спросил он тихо.
– Лучшего места мы вряд ли найдем, – сказал десятник.
– И то верно, – нехотя согласился Мрак.
– У вас тоже погиб кто-то? – сочувственно спросила Варвара.
– Товарищ, – буркнул смуглый наемник, покосившись в ее сторону.
– Проклятая Зона… – качая головой, сказала Наездница. – Ничего доброго мы от нее не видели никогда, только беды одни…
– И не говори, – буркнул Мрак и побрел к дыре в стене.
Захар молча устремился за ним. Уже приблизившись к пролому, он услышал позади голос Варвары:
– Ты мне не поможешь приподнять эту плиту? Там, похоже, мой меч застрял…
Десятник оглянулся. Света от горюн-травы едва хватило, чтобы разглядеть черный силуэт Сыча: поколебавшись недолго, агент Тайного Приказа все же опустился на корточки и ухватился за край плиты, на которую указывала Наездница.
«И к кому ее подсадить?» – невольно задумался Захар.
Однако тут же вспомнил, что Богдану скакун больше не понадобится, и на душе мигом стало паскудно и пусто. Завидев же труп погибшего товарища, десятник и вовсе расклеился.
«Игорек, Игорек… – размышлял кремлевский командир, беря покойного за подмышки и вместе с Мраком занося тело в коридор. – Видел бы ты, к чему привел твой побег…»
Но побратим, к сожалению, не видел.
«Как жаль, что меня не было в городе, когда Прокофий привел туда сбежавшего из плена Казимира!.. – сокрушался десятник, укладывая труп на бетонный пол рядом с горой строительного мусора, которая едва не стала могилой для Варвары. – Как жаль, что не смог удержать его, вразумить, убедить подождать решения князя и воеводы… Случись все это, и Богдан был бы сейчас по-прежнему жив…»
Но судьба, увы, подчас тасует события слишком жестоко. Почему, почему же именно в тот день Захар был в московской Зоне, а не в крепости? Почему Казимир объявился тогда, а не через сутки?
Нет ответа.
Точней, есть, но такой, от которого только горше.
«Такова судьба».
* * *
– Ну вот мы и тут, – сказал Казимир.
Они с Игорем стояли в заброшенном здании и, задрав головы, через огромное окно завороженно смотрели на мерцающую поверхность Купола в нескольких метрах от их временного убежища. Странно, но некоторые твари умудрились погибнуть, не заметив этой полупрозрачной преграды: светловолосый стрелец не раз и не два слышал истории о том, как утратившие рассудок рукокрылы со всего размаха врезались в коварную стену и попросту взрывались, точно перезрелые яблоки.
– Ты как? – покосившись на молодого товарища, осведомился седовласый дружинник. – Готов?
– Ну… да, – неуверенно ответил Игорь. – Чем быстрей туда попадем, тем лучше.
– Мне нравится твой настрой, – криво ухмыльнулся Казимир. – Что ж, раз готов, тогда пошли…
Он первым направился к выходу из здания, на ходу вынимая из кармана пистолет.
Снаружи, к счастью, никого не было. Озираясь по сторонам, седовласый дружинник сделал несколько шагов в направлении полупрозрачной стены и остановился, когда до нее оставалось метров восемь. Игорь, не зная, как поступить, встал на метр позади своего проводника. Он никогда не видел, чтобы кто-то открывал проходы во внешний мир, и потому ждал этого действа с благоговейным трепетом.
«Интересно, а есть ли способ совсем этот Купол разрушить? – невольно задумался парень, рассматривая странную поверхность, на которой бликами играло находящееся в зените солнце. – Думаю, не один ум ломал голову, пытаясь это сделать… но человечеству, если оно снаружи есть, такой «подарок», конечно же, не нужен».
Стоило представить, как все твари, населяющие город, разом попали во внешний мир, и по коже прошел озноб.
Переложив огнестрел в левую руку, Казимир сунул правую в карман своей куртки и достал небольшую колбу с некоей мутной жидкостью. Игорь уже видел ее прежде, во время недавнего привала; тогда седовласый дружинник обмолвился, что именно с помощью этого раствора они вскорости откроют проход через Купол.
И вот момент настал.
Казимир, облизав пересохшие губы, размахнулся и швырнул колбу в прозрачную стенку. Вращаясь, «снаряд» долетел до мутноватой поверхности и с громким звоном разбился об нее. Игорь вытянул шею, ожидая незабываемого зрелища, как вдруг позади раздался гневный рык. Мысленно ругнувшись, стрелец обернулся и увидел, что на них несутся трое нео.
«Как же… не вовремя!..»
Он поднял руку с пистолем и нажал на спусковой крючок. Вылетевшая из ствола пуля со свистом разрезала воздух и угодила центральному дикарю в допотопный деревянный шлем, который был натянут по самые брови. К сожалению, нео от этого попадания не помер, а лишь с утроенной злобой бросился на стрельца. Расстояние стремительно сокращалось, и Игорь, спеша, опять спустил курок. На сей раз он целил в глаз и, конечно же, попал – с такой-то дистанции. На сей раз дикарь все же издох – пусть не сразу, пусть пройдя по инерции еще пару шагов, но еще до того, как уродливая морда коснулась асфальта.
Но двое других нео плевать хотели на гибель собрата. Стрелять было уже глупо, и стрелец, ругнувшись во второй раз, выхватил меч.
– Проклятые твари! – рявкнул за спиной Казимир.
Первый нео размахнулся дубиной и попытался ударить Игоря по голове сверху вниз. Чтобы избежать этого выпада, стрельцу пришлось собрать в кулак все свое мужество и метнуться в сторону, невзирая на жуткую боль в области поясницы. Но на этом испытания, разумеется, не кончились; по сути, все только начиналось. Уйдя от удара, Игорь резко развернулся и обрушил клинок на правую руку мутанта. Лезвие меча легко разрубило руку дикаря на две части, отчего нео остервенело взвыл и выронил любимую дубину. Воспользовавшись его заминкой, Игорь еще одним усилием воли ударил мечом слева направо. Снести голову не получилось, но этого, в общем-то, и не требовалось; клинок вспорол муту глотку, и лохматый мерзавец, истекая кровью, рухнул на асфальт. Единственной уцелевшей рукой нео тщетно пытался заткнуть чудовищную рану на шее, тогда как из обрубка правой длани кровь продолжала хлестать, словно из шланга.
