– Вообще-то на то она и личная жизнь, что никого не касается, – не согласилась с ним миролюбиво настроенная Варя.
– Я не приводил никого к маме, можешь мне верить. Я не извращенец и никогда бы не стал издеваться над ней. У меня достаточно мест, где я могу встречаться…
– Верю. Подробности мне не интересны.
– Она чувствует своим материнским сердцем, что я не праведник.
– То есть в такой позе, за таким наиглупейшим занятием она застала только меня? Эх, не везет мне, не удалось познакомиться с твоей родительницей, – несколько притворно вздохнула Варвара.
– Она сейчас на эмоциях, но скоро успокоится. Я ей все объясню, и тогда…
– Может, не надо? Пусть думает что хочет. Лучше лишний раз не раздражать ее. Боюсь, все равно не поверит.
– Ну уж нет! Почему она должна думать о тебе плохо, если для этого нет оснований? Я с ней спокойно поговорю. Мама очень хорошая, просто чересчур эмоциональная, – смущенно сказал Габриэль.
– А еще твоя мама очень сильно любит тебя, если так беспокоится.
– Это тоже правда. Ну так что, проявилась надпись?
– Нет… Продолжим дышать? Я как-то уже не могу… Вдруг твоя мама наблюдает за нами? Это же будет сверхнаглость – продолжать заниматься тем же у ее окон! – усмехнулась Варвара. – Такое даже моя тренированная психика не выдержит!
– Отъедем и подышим в поле? В лесу? – предложил Габриэль.
– Ты сам-то себя слышишь? Мы с тобой будем ездить по лесам и дышать? – Абрикосова расхохоталась. – Отвези меня домой, сам потом прочтешь.
– Нет уж, я хочу ликвидировать все твои сомнения. И для начала покажу тебе дом. – Габриэль вытащил ее из машины и, подхватив на руки, понес к коттеджу, пояснив: – Так быстрее, а то ты очень смешно ходишь – словно беременная уточка, да еще и медленно.
– То есть ты меня обозвал беременной уткой и снова лапаешь своими руками? – уточнила Варвара.
– Я такой…
Габриэль занес ее в холл, поставил на ноги и предупредил:
– Можешь ходить, где хочешь, кроме одной комнаты – в конце коридора направо на первом этаже с табличкой «Мама». Шучу…
Варя поняла, что он имел в виду, и двинулась вперед, с интересом осматриваясь. Внутреннее убранство было таким же красивым и солидным, как фасад и окружающая территория. Вот просторный коридор, стены которого до середины обиты дубовыми панелями, а сверху – белоснежно-белые. Мягкий, интересно распределяющийся свет, ступеньки лестницы подсвечены. Бра, стилизованные под старину, очень гармонично вписывались в интерьер. Каминный зал плавно переходил в гостиную. За окнами летняя веранда, которая сейчас, по погоде, пустовала. Варе очень понравилась кухня с самой современной встроенной техникой и низко висящей над овальным столом лампой.
– Красивый дом. Необыкновенно уютный.
– Я старался обеспечить маме максимальный комфорт. Хорошо, что ты это заметила.
– И ты его обеспечил, – кивнула балерина.
– Мама хоть и ворчит вечно, но довольна жизнью здесь. Я сейчас найду Зину, пусть приготовит тебе поесть.
– Кто такая Зина?
– Наша домработница, – пояснил Габриэль.
– А кто еще в доме живет? – поинтересовалась Варвара.
– Работник Кирилл, садовница Катя и охранник Юра. Ну и мама, конечно… С ней ты уже познакомилась, если так можно сказать.
– Ого… Полна коробочка! – присвистнула Варя.
– Все наши работники – одна семья. Они русские, приехали из Казахстана на заработки. Я их разместил в доме, что ты видела.
– Домик для прислуги? – исподтишка посмотрела на него Варвара.
– Если хочешь погрубее, то можно и так сказать. Зина – мать Кирилла и Юры, а Лена – жена Кирилла, – пояснил родственные связи между помощниками по дому Габриэль. – Так я позову Зину?
– Домработницу-кухарку? Ты опять хочешь есть? – рассмеялась Варя. – Мне кухарка не нужна, я бы сэкономила на Зинаиде.
– А я, если честно, люблю поесть, – признался Габриэль. – Мое пристрастие не помешает нам общаться?
– Я не захлебываюсь слюной, когда наблюдаю, как другие едят, если ты об этом. Хочешь, могу сама приготовить тебе свою фирменную яичницу, если найду нужные продукты в холодильнике. Хотя, думаю, что найду, раз уж ты любишь поесть, а твоя мама каждый день ждет тебя в гости.
– Ты серьезно приготовишь поесть? – оживился Габриэль, и глаза его загорелись. – Отлично! Тогда я пойду в кабинет, сделаю пару звонков. Ладно? Он на втором этаже. Если что, сможешь подняться?
– Я не инвалид и к нагрузкам привыкла, – пожала плечами Варвара.
Она осталась на кухне в гордом одиночестве. Ее предположение подтвердилось – холодильник был битком набит продуктами. Она вытащила все, что посчитала нужным, и прошлась туда-сюда в поисках кастрюли, тарелок, ножей, сковороды и растительного масла.
Поскольку беганию по кухне предшествовал еще осмотр дома, у Вари сильно заболели ноги. Балерина заглянула в морозилку и, найдя лед в формочках, высыпала его в небольшой тазик. Затем положила сверху полиэтиленовый пакет и с наслаждением поставила на холодную «баню» свои ножки. Причем прямо в бинтах, сняв только носки. В таком виде ее и застала Светлана Ивановна, пришедшая на кухню выпить чаю и запить таблетку от повышенного давления.
Женщина вошла и увидела, что на ее кухне сидит худенькая и очень симпатичная блондинка, которую не так давно она лицезрела в неприличном виде. Причем девица совершенно обнаглела – на спинке одного из стульев висели ее носки, а ноги находились в тазике, в котором Светлана Ивановна обычно готовила салаты или квасила капусту. На рабочем столе перед ней лежали без спроса взятые из холодильника продукты, и нахалка резала их на деревянной доске большим кухонным ножом. Резала и сбрасывала в сковороду с высокими бортами.
– Здравствуйте, – кивнула Варя, немного занервничав.
– Горе мне… – выдохнула Светлана Ивановна.
– Никакого горя, все хорошо, – не согласилась с ней балерина.
– Что вы тут делаете? И почему у вас ноги в тазу? – спросила хозяйка дома, опускаясь на стул напротив, у нее просто подкосились ноги.
– Ноги у меня болят, а ото льда легче, – пояснила Варвара.
– Еще бы не болели… В машине-то совсем неудобно. Говорят, обычно коленки страдают, – проявляла чудеса проницательности мама Габриэля.
– Коленки? Не знала…
– Ой ли?
– Предпочитаю кровать, если я правильно поняла, на что вы намекаете, – честно ответила Варя.
Светлана Ивановна продолжала во все глаза рассматривать гостью.
– Не так я представляла знакомство с девушкой сына.
– Ну, нас особо никто и не знакомил. И потом, если честно…
