В этот же вечер состоялся и первый Олесин ужин за границей. В ресторане гостиницы спортсменов из России накормили блюдами традиционной японской кухни. Разнообразие блюд было потрясающим. Здесь были и уже знакомые Олесе суши (которые правильнее было называть суси), и роллы, и якитори, и суп мисо, а также огромное количество новых неизвестных блюд. Многие блюда готовились прямо при клиентах, и невозможно было оторваться, глядя, как «шаманит» повар.
Олеся уплетала за обе щеки – она любила японскую кухню, к которой приобщилась в японском кафе в Приморске, и довольно сносно справлялась с палочками. К тому же ей нравилось пробовать все новое, незнакомое.
Динара осторожничала, с сомнением ковыряясь в тарелке. Она не умела пользоваться палочками и попросила себе вилку.
– Интересно, это мне червяков положили? Или жуков?
– Кузнечиков! – подсмеивалась над трусящей подругой Олеся. – И ничего такого тут нет! Ты японскую кухню с китайской перепутала. У японцев в основном морепродукты и соя. Замечательная еда! Такие большие порции, я просто объелась. Так много всего, а калорий – ноль! И тренер почти ничего не тронула…
И действительно, «страшная» тренер, пройдясь мимо столиков участниц, внимательно изучила содержимое их тарелок, но придраться ни к чему не смогла. Наоборот, некоторым даже подложила морской капусты из овощного буфета.
– Посмотрим, что ты скажешь через час. Говорят, эта японская пища быстро проскакивает, и уже через час снова хочется есть… – проворчала Динара.
– Не грусти, у нас заначка имеется! – рассмеялась Олеся. – В потайном отделении чемодана, так что не найдут. Мама пирожки сунула, с капустой и яйцами и сладкие. Ну и еще человеческая еда – чипсы, пара «сникерсов», печеньки… Я запасливая, так что с голоду не умрем!
– У меня есть кое-что получше, – Динара, воровато оглядевшись, вытащила из кармана и тут же снова спрятала пузырек с какими-то зелеными таблетками.
– Что это? – глаза Олеси загорелись от любопытства.
– Таблетки для похудания! Аппетит отбивают напрочь.
– Откуда?
– По Интернету заказала.
– И что, помогают?
– Не знаю пока. Да я только три дня как их принимаю…
Олеся посмотрела на пустую тарелку, на которую подруга накладывала новую щедрую порцию «жуков», и с сомнением покачала головой. Не похоже, чтобы таблетки начали действовать!
Все меню ресторана, конечно же, тоже спряталось в Олесином фотоаппарате…
После ужина делегация собралась в холле, и тренер выступила с речью. Спрятавшись за широкой спиной Динары, Олеся не слушала. Хотелось спать, и она, зевая, лениво пощелкивала фотоаппаратом, удивляясь, как гармонично сочетаются в интерьере черты Востока и Запада, а также старого и нового: рядом с обитыми кожей креслами соседствовали циновки-татами, на стенах японские картины вышивкой и тушью висели рядом с модной абстракцией.
И еще она удивлялась тому, что «правильная» Динара тоже не слушает и, пряча за клатчем айфон, беспрерывно строчит кому-то эсэмэски. И это при том, что они были в роуминге! Хотя и со льготными тарифами, но цены все равно высокие. Динара небогата, семья жила скромно и экономно, и видеть такое расточительство было очень странно – ведь завтра они решили выкроить минутку и купить себе местные сим-карты. Неужели так не терпелось, что не могла подождать?
Но, глядя на подругу, Олеся тоже решила позволить себе роскошь и отправила эсэмэску Грише: «Приветик! Ты где? Прилетел?»
Ответ пришел почти сразу: «Привет! Я тут», и сердце Олеси наполнилось блаженством, хотя никакой полезной информации эта эсэмэска, казалось бы, не несла.
Но вот наконец раздались заключительные слова тренерской речи:
– Главное – дисциплина! Строжайший режим! Ничего лишнего – ни в питании, ни в поведении. Замечу – отправлю обратно в Москву.
– А лишнее в поведении – это что? – спросил чей-то тонкий голосок, и Олеся, оглянувшись, увидела, что спрашивает Снежная королева, Соня Красухина.
– То самое, – многозначительно произнесла тренер. – Например, такие вот вопросы.
«Какая зануда! – неприязненно подумала Олеся о тренере после собрания. – И как только Надежда Андреевна могла с ней дружить?»
Вернувшись в комнату, она вдруг почувствовала ужасную усталость. Добравшись до постели, рухнула прямо на покрывало и уже почти заснула, когда вошла Динара.
– Ну, где твои пирожки? – поинтересовалась подруга.
– В чемодане, в самом низу, там второе дно имеется, – пробормотала сонная Олеся.
– Клевый чемодан! – похвалила Динара, выуживая вкусности.
– Чемодан контрабандиста, – Олеся зевнула и снова начала засыпать.
– И пирожки клевые! – похвалила подруга через некоторое время.
Олеся не ответила. Переполненная впечатлениями, она и спала, и не спала. В картинки, рисующие прошедший день, вплетался голос подруги, отвечающей кому-то по мобильному:
– Встретимся? Прямо сейчас? Ты с ума сошел! Нас не выпускают. Не тюрьма, а режим! Нет, сегодня не могу, может быть, завтра удастся выкроить время.
– С кем это ты? – прошептала сонная Олеся.
– Да так, знакомый один.
– Японец? – удивленно пробормотала Олеся.
– Да нет. Спи!
Свет в комнате погас, и кровать Динары тихо скрипнула. Потом послышался хруст чипсов.
А Олеся вдруг вспомнила о Грише и о том, что они пока еще так и не договорились о встрече.
Интересно, если ей удастся улизнуть на свидание, это и будет «то самое» нарушение дисциплины?
Но додумать эту мысль не получилось – сон наконец-то сморил ее.
Странный сон
Первый день ушел на активную акклиматизацию – тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Не было ни времени, ни сил не то что на свидание, но даже и на переписку с Гришей. Он тоже не писал – наверное, был занят, успокаивала себя Олеся. И это было единственное темное пятнышко потрясающей поездки: уже во время тренировок Олеся убедилась, что сама она – одна из лучших.
День закончился ростом уверенности в собственных силах и легкой обидой на Гришу.
А вечером спортсменки отправились на допинг-контроль.
Это тоже было новым для Олеси – на соревнованиях, где она выступала раньше, допинг-контроль не проводился.
Процедура оказалась на редкость неприятной: надо было сдать мочу и кровь из вены. При виде иглы Олесю затошнило, а когда в пробирку потекла темная струйка крови, перед глазами девушки все поплыло.
Очнулась она на кушетке от резкого запаха нашатыря. Над ней озабоченно склонилась Инга Павловна Борелис, над ухом противно пикал какой-то прибор.
– Ну как, Олеся? Сможешь выступать?
