Когда солнечный свет забрезжил где-то в недостижимой выси, Жив отключил режим ПНВ забрала шлема, поморгал, привыкая к новой палитре. Осмотрелся вокруг себя, глянул наверх. Небо в четвёртом круге ему всегда казалось каким-то… слишком далёким, что ли. Непривычно высоко оно смотрелось. Деревья до него не дотягивались. Хотя через несколько суток, проведённых здесь, человек переставал обращать внимание на всё, что не относилось впрямую к процессу выживания.
А Жив находился внизу гораздо дольше. На порядок. Он теперь вообще не поднимался выше, на третий или второй, а тем паче на внешний уровень. Во-первых, перепад не располагал к частым подъёмам и спускам. Вертикаль и выше, между третьим и вторым, тот ещё аттракцион скалолазания, а уж в четвёртом скала по высоте чуть ли не километр. И каждый раз перемещение связано с неоправданно высоким риском и расходом энергии. Во-вторых, Живу банально нечего делать наверху. А уж за пределами Трота и подавно, особенно после удачной «охоты» на Восхода. Внизу ему комфортнее, что ли… Он уже чувствует себя как дома именно здесь, среди наиболее агрессивных и постоянно не дающих о себе забыть зонных реалий… И среди таких же «отчуждённых» человеков, как он сам. Пусть уж лучше так, чем сдохнуть. В-третьих, ещё не наступил подходящий случай для достижения цели, которую он себе поставил.
Чем дальше и глубже в Трот, тем меньше ощущается связь с внешним миром. Забывается почти, что где-то существует нечто помимо Зоны. Среднего пошиба сталкеры в четвёртый круг спускаются редко. Здесь ходят лишь испытанные, закалённые в столкновениях с чужеродностью бойцы. Те, кого Зона запустила поглубже в себя, как бы наиболее предпочитаемые из её «гостей», незваных, но завоевавших право быть в ней… Хотя это не значит, что каждый день хотя бы на одного из них не становится меньше.
Кому-то изменяет удача, гость теряет хозяйскую благосклонность и гибнет, окончательно отдавая тело и душу Троту. Бродить в поиске хабара по четвёртому всегда означало находиться в непрерывном спарринге, противостоять внешней среде. Не эпизодические, как в верхних кругах, а практически непрерывные столкновения; полная непредсказуемость и, как следствие, жизненная необходимость молниеносно принимать правильные решения, на ходу импровизируя.
Ниже четвёртого круга проникать давно уже не пытались. Да и в своё время находились лишь отдельные смельчаки… А теперь вдоль границы пятого плотной заградцепью скопились инферновцы, отстреливающие всё живое, не только человеков, пытающихся пробраться ниже. Группировка «Инферно» оставалась закрытой структурой, никто не попадал и не выходил из неё просто так. Откуда взялись сектанты, провозгласившие девиз: «Не допускать никого к Колодцу в эпицентре», и каковы истинные мотивы их действий, оставалось загадкой, версий циркулировало много. Но тем не менее кому-то или чему-то явно выгодно, чтобы они там оставались и не пускали в эпицентр случайных визитёров.
Инферновцам регулярно поставляется лучшее вооружение, новое оборудование, надёжная броня. Хотя надо признать – просто так на сталкеров они не охотились никогда и не охотятся. Вообще в верхние круги захаживают редко. Они религиозно поклоняются тому, что находится в пятом круге, как чему-то священному, и стараются не отдаляться…
Но и без их стараний в четвёртом у кого-то из сталкеров ходка обрывается, а кому-то везёт продолжить движение. Как Живу. До сих пор.
Не так уж давно он даже не помышлял о том, чтобы перебраться в четвёртый фактически насовсем, оборудовать здесь схроны и ощутить себя как дома. Потому что здесь нет складов бизнесменов, которым можно сбыть добычу и затариться ништяками, и нет постоянных сталкерских лагерей. Но зато в некоторых местах скальной стены предприимчивые барыги соорудили лифты, на которых можно подняться и опуститься. И главное, доставить грузы, необходимые для продолжения рейдов.
А если не хочешь подниматься, то для встречи и закупки хабара к тебе самому охотно спустятся! Любой зонник из четвёртого окупает риски и затраты. Только от стены поставщики не отлипают, все делишки обстряпывают, не отходя от нижних концов лифтов, так сказать. Чтобы в любой момент можно было выдернуться наверх по системе тросов. Захваты подъёмники портят, само собой, но предприниматели сразу восстанавливают.
Так что Жив время от времени контактирует с барыгами, а лагеря и кабаки ему без нужды. Он окончательно избрал путь одиночки, ни к чему и ни к кому не привязан, и только Трот ему указ. Возможно, наверху единственный человек, который его поминает добрым словом, это докторша Мила, которой он перед уходом вниз оставил пухлую сумочку «зелени» и кое-какие подарочки Зоны. Продав драгоценные зонники и приплюсовав выручку к наличке, она могла бы вернуться на Большую землю и до конца жизни не бедствовать. Однако не возвращается, ждёт его… Хотя полностью довериться ей Жив не смог бы.
А его первый напарник и учитель сгинул давно и бесследно. Единственный во всей этой ступенчатой ямине человек, которому Жив за всё время пребывания здесь всецело доверял. Даже поделился сокровенным, тем, что не рассказал никому, – о том, что написал в юности, до ухода в Трот… Вольник то ли не выдержал тягот и нагрузок, возраст предательски подвёл его, ведь старик уже был, то ли удача отвернулась, и неверный шаг привёл к фатальной ошибке.
Немноголюдность и недружелюбность четвёртого круга компенсировались богатым хабаром, который здесь можно отыскать, если постараться. Суть не в количестве ИО, а в их редкости и ценности. И в факте, что это настоящие инопланетные объекты, а не мутированные «новоделы». То, что в третьем круге находят от силы раз в полгода, здесь может отыскаться за месяц раз пять. Другое дело, сколько усилий приходится прилагать, чтобы выжить этот самый месяц… Здесь время тянулось как бы медленнее, чем там. Хотя Жив теперь даже подозревал, что времени не существует.
Имя стало отражением самого Жива. Он и был ЖИВЫМ, легендой Трота, концентрированным воплощением зонной удачи, неуловимым призраком, воистину Вольным Сталкером… Про него слышали, что он когда-то был, что его вроде убили, а он воскрес и в одиночку устранил лидеров самых массовых организаций, «Санитаров Зоны» и «Освобождённых от оков». И что в конце концов он, по слухам, спустился в четвёртый, и там его достать не могут… А вот лично Жива мало кто знает, нынешние старожилы разве что, но чем дольше сталкеры ходят в Зоне, тем меньше распространяются о своём прошлом, отделываются байками и выдуманными «подвигами».
Например, его мог бы узнать Тигр, не менее легендарный бродяга, да сгинул давно, в сети по этому поводу когда-то вёлся форум, но затих постепенно; новые кумиры и новые проблемы затмили тему исчезновения Тигра…
Внезапный писк заставил Жива насторожиться. Индикатор вредоносных излучений на его универсальном определителе опасностей грозно мигал багровым. Жив отступил на несколько шагов назад, звук и световой сигнал прекратились. Он обследовал участок слева, убедился, что там чисто, сместился туда и попробовал опять пройти вперёд. И снова его задержало неизвестное излучение.
Пришлось двигаться совсем влево, в дальний обход. Он шёл параллельно незримой обычным глазом границе опасного сектора, лавируя между ловушками локальных ИФП. И каждый раз, когда пробовал сунуться вперёд, писк датчика его осаживал. Чуйка при этом совершенно ничего не подсказывала. Странно, может быть, гаджет сломался? Потому-то и нет даже самой продвинутой, сработанной с использованием зонников электронике стопроцентной веры…
