Академик Пономарев принял нас с Главным в своем кабинете и сразу же приступил к делу. Мои задачи, помимо журналистских, сводились к четырем основным направлениям:
узнать, что происходит с Франко и каков настрой у его ближайшего окружения;
выяснить внутриполитическое положение и степень влияния коммунистов на демократическое движение;
постараться взять «интервью» у кого-либо из молодых деятелей нынешнего правительства;
выяснить, какова роль влиятельной католической организации «Опус деи» в нынешних политических процессах.
— Борис Николаевич, — сказал в заключение встречи Толкунов, — я вам уже говорил, у Леонида Сергеевича немного специфическое положение — он пока еще является офицером нашей внешней разведки…
— Я об этом знаю, — жестко отрезал Пономарев. — Товарищ Колосов выполняет ответственное задание ЦК, и поэтому он не обязан идти с докладом к своему руководству. Желаю удачи.
…Я доложил на всякий случай о своей миссии начальнику ПГУ КГБ Александру Михайловичу Сахаровскому. «Да, я знаю о вашем задании, — как-то вяло промямлил он. — Выполняйте. Посмотрите, что и как, и самое главное — приложите все усилия, чтобы вас не взяли за задницу. Она у вас одна, хотя и о двух половинках…»
…Начальник Первого европейского отдела Анатолий Гаврилович Ковалев произвел на меня гнетущее впечатление. Я с ним сталкивался еще несколько раз и могу с уверенностью сказать, что более тупого человека в своей жизни я не встречал. Говорят, что он был до удивительности ловким царедворцем и всегда вилял хвостом перед начальством именно тогда, когда по логике вещей должен был бы гавкнуть.
…В течение двух часов «Гаврилыч» рассказывал мне о внутриполитическом положении в Испании, в основном по материалам нашего ТАССа, которые я уже читал. Затем около получаса он поучал меня, как в осторожной форме в разных кругах я должен настойчиво проводить мысль о том, что «Советский Союз не имеет никакого отношения к золотому запасу Испании, который якобы республиканцы вывезли к нам».
А дальше все пошло как по маслу. Меня снабдили приличной суммой долларов на прожитие, на то, чтобы взять напрокат автомашину, на представительские расходы, вручили кучу сувениров, включая палехские шкатулки и матрешки, водку в экспортном исполнении и паспорт с французской визой. А самое главное — дали человека, который должен был помочь мне в Мадриде, ибо там, кроме беспомощного и всеми напуганного представителя агентства Черноморского пароходства, никого не было. Этим надежным человеком оказался руководитель мадридской фирмы «Ваймер» Хезус Сантивери Калдевила. Вы помните, в Москве вдруг появились испанские рубашки? Так вот, их продавала нам полулегально по клирингу (бартеру — прим. ред.) компания «Ваймер» в обмен на советские тракторы. На него, сказали мне, я могу рассчитывать почти во всем.
…Лечу самолетом «Аэрофлота» в первом классе, то бишь с выпивкой и обедом с красной икрой на закуску. В салоне практически пусто. И вдруг знакомое лицо. Господи Боже! Так это же Майя Плисецкая. Представляюсь. Она не по-«звездному» проста со мной. Летит в Париж кого-то хоронить. Обедаем вместе, пьем пятизвездочный коньяк. «Ах, как бы я хотела побывать в Испании, да еще с таким обаятельным спутником, как вы, — вздыхает она. — Как же вам повезло! Вернетесь в Москву, милости прошу на любой спектакль в Большой». «И вам повезет, Майя, — разгоряченный коньяком, отвечаю я. — Испания будет у ваших прекрасных ног!» И ведь как в воду смотрел. Работает Майя в Испании. Ну чем я не оракул?
В Париже все было просто, тем более что я не в первый раз в Париже. Быстро нашел испанское посольство, представился, подождал немного, сдав свою «синекожую книжицу». Принял меня консул. Вручая паспорт с испанской визой, торжественно произнес: «Мы вам разрешаем путешествовать по Испании безо всяких ограничений и закрытых пунктов, ибо вы едете как журналист. А посему единственная просьба к вам — написать о моей стране объективно». Выдержав паузу, я елико возможно проникновенно произнес: «Господин консул, клянусь, что напишу об Испании честно. Мои читатели соскучились по стране Сервантеса».
Мадрид открылся мне поздним вечером из окна иллюминатора «Каравеллы». С высоты птичьего полета загадочная для меня столица была похожа на фантастическую брошь из светящегося изнутри янтаря. Оказалось, что неоновые фонари в Мадриде практически все желтые.
Испанский таможенник долго вертел в руках мой загадочный служебный паспорт, а затем меня встретил уже упоминавшийся представитель агентства Черноморского пароходства, чья единственная услуга заключалась в том, что он подбросил меня в отель «Виктория». Да, да, в ту самую «Викторию», где мы собирались остановиться с покойным «Вестом». Бывает же такое совпадение! А следующим утром за мной приехал шофер фирмы «Ваймер» и повез меня на свидание к синьору Хезосу Сантивери Капдевила. Им оказался черноволосый, очень симпатичный человек, говоривший прилично по-итальянски. Я откровенно изложил ему все мои пожелания, прикрыв их, естественно, журналистскими интересами.
— Хорошо, — подытожил нашу беседу Сантивери. — Постараемся все устроить. Для этого потребуется некоторое время. Поэтому мы хотим поначалу устроить вам ознакомительную поездку по стране. Вы можете посетить даже военную базу в городке Паломаресе, где недавно американский самолет потерял атомную бомбу, хорошо, что без взрывателя… Кстати, как у вас с транспортом?
— У меня есть деньги на аренду автомобиля. Имеются международные водительские права и десятилетний стаж дружбы с рулем.
— Отлично. Какую бы марку вы предпочли?
— «Ситроен ДС-24». Я на нем катался в Италии.
— Договорились. Завтра будет «ситроен». В поездке вас сопровождает один из советников нашей фирмы. Он поможет вам установить контакты с интересующими лицами и покажет большие и малые города нашей страны…
Синьор Сантивери замолчал, пристально посмотрел на меня, встал из-за стола, подошел к окну кабинета и поманил пальцем. Я подошел к нему вплотную. Он наклонился к самому моему уху, прошептал: «Синьор Колосов, ваш компаньон по поездке только вчера стал советником нашей фирмы. Имейте это в виду».
Ну, конечно же, мы сразу унюхали друг друга с моим спутником. Но он оказался славным малым. Не приставал ко мне, а я не приставал к нему. Один день я сидел за рулем, другой — он. Один день я его кормил, другой — он меня. Прямо-таки по-братски. Неделю длилось наше путешествие. Мы проехали около двух тысяч километров по испанской земле, побывали в десятке больших и малых городов: Валенсия, Бильбао, Сарагоса, Гвадалахара, Барселона… Поговорили официально и, так сказать, по душам (мой коллега знал итальянский, французский и был прекрасным переводчиком) с деловыми людьми и журналистами, с правительственными чиновниками, кинематографистами и даже с художником Карлосом Веласкесом — одним из далеких потомков великого Веласкеса.
По возвращении в Мадрид меня ожидали три сюрприза. Во-первых, несколько статей о моей персоне (с фотографией и даже карикатурой) в испанских солидных газетах. Одна из них, от 27 октября 1970 г., озаглавленная «Леонид Колосов, корреспондент «Известий». Русский бродит по Испании», писала, что чудной он, Колосов, малый. То ли посланец мира, то ли шпион. Но очень симпатичный журналист, все время твердит о своей большой любви к нашему народу и все время улыбается. Во-вторых, для меня имелось приглашение на прием, который устраивал Франко для иностранных журналистов в своем дворце. В-третьих, со мной изъявил горячее желание побеседовать проживающий в Испании нацистский преступник, «человек со шрамом» Отто Скорцени, с моей точки зрения, очень талантливый разведчик, который самым фантастическим способом вызволил Бенито Муссолини из плена уже в конце войны. Ему захотелось рассказать советскому журналисту всю правду о своей авантюристической жизни. И, наконец, в-четвертых, меня ожидал на предмет дружественной беседы шеф пресс-бюро «Опус деи» Хавиер Айеста, организации, которая, по словам Сантивери, «осуществляет в настоящее время фактический контроль над властью в Испании».
