– Мда, – теперь уже задумалась пернатая.
– Вот тебе и «мда», – хмыкнул Матвей. – Ты думала, у меня тут, – он постучал костяшками по голове, – долгосрочный план развития отдельно взятой территории, разбитый на пятилетки?
– Да ничего я не думала, – тяжело вздохнула та.
– Ты-то что сдулась сразу? Это я голь перекатная, а у тебя родня где-то есть. Теперь ты свободна, лети к ним.
– Понимаешь, Каракал, – она склонила в задумчивости голову набок. – Вот живешь ты и думаешь, что так жили всегда и так жить и надо. Но вдруг появляется некто, и ты вспоминаешь, что раньше жизнь была совсем другой. Что сейчас ты живешь не по-настоящему. И понимаешь, что жить так, как живешь сейчас, уже не хочешь. Да и не сможешь.
– Все на кон? – ухмыльнулся парень.
– Я тебя не поняла! – гарпия покачала головой. – Иногда ты изъясняешься так, что понятен только общий смысл. И то не всегда.
– Ну, как в картах, – начал пояснять он. – Вот играешь ты, но удачный расклад тебе не идет. Ты проиграл уже все, но вдруг Фортуна, богиня удачи такая есть, поворачивается к тебе своим ликом и улыбается. И карта, как говорят в определенных кругах, попёрла. Ты уже не только отыграл свои деньги, но и находишься в выигрыше. Но вот тебе приходит расклад: хороший, но есть и лучше. И ты задумываешься: скинуть карты и уйти пусть не с великим, но все же выигрышем? Или же рискнуть и поставить все, что имеешь, на кон? Как говорится, пан или пропал. Подумай, Патиара, возможно, я не тот расклад, на который нужно ставить все, что есть. Ведь в итоге можно не только без штанов остаться, но и без головы.
– Вот теперь я поняла тебя, – улыбнулась девушка. – Хороший пример. Но понимаешь, в чем дело, иногда жизнь разумного превращается в такую, что уж лучше пропал, чем жить так дальше. Наши птенцы скоро забудут, как выглядит солнце и как греют его лучи!
– Ладно, Патиара, – отхлебнув ароматного чая, который давно дымился перед ним, махнул рукой Матвей. – Люди мы взрослые, и каждый должен решать сам за себя.
– Здесь нет людей Лорд.
– Не придирайся к словам, – поморщился он. – Сама сказала, что понимаешь, о чем я говорю. И если ты себе в голове что-то там напридумывала, скажу следующее, я совсем не тот приам, которого ждала Абидалия.
– А откуда ты знаешь, какого приама она ждала? Может, именно такой: нестандартный, отвергающий условности и штампы, переступающий через какие-то традиции, а где-то и через себя, и нужен был этому миру?
– Хватит про судьбу, Патиара, – в холодных стальных глазах Матвея сверкнул синий прозрачный лед – явный признак того, что разговор перестает ему нравиться. – Никогда не любил философские словоблудия.
– Мой Лорд, – неожиданно раздался голос главного йахина. – Ваш нож.
Рядом с чашкой на стол лег кинжал, подаренный ему его женами.
– А ты дипломат, Наритос, – улыбнулся парень, понимая, что раздражение, что поднялось у него после разговора с пернатой, бесследно рассеивается. – И раз ты вмешался, то слушай сюда.
В этот момент Каракалу показалось, что все без исключения йахины, словно охотничьи собаки, встали в стойку. Он ни на гран не сомневался, что после того, как он озвучит свои просьбы-приказы, большая часть этих безупречных слуг, без дополнительных разъяснений и понуканий, примется их исполнять. Причем не найдется двух йахинов, что соберутся делать одно и то же дело. Ну, разве если только одному это дело окажется не под силу.
Матвей решил не тянуть.
– Мне нужна карта окрестных земель, если она есть. Одежда, оружие и немного денег. Надеюсь, у мага было хоть что-то из этого.
– Мой Лорд… – с виноватым видом начал Наритос.
– Да ладно, – вставая из-за стола, хлопнул его по плечу парень. – Нет, так нет.
– Что вы! – поспешил его убедить в обратном главный слуга. – Все это есть и очень много, но находится в тайнике, который закрыт на магический ключ.
– И где этот тайник? – заинтересовался Матвей.
– Здесь, – отойдя в сторону, Наритос указал чуть правее прохода, что вел в помещение, из которого слуги таскали еду.
На обычной, на первый взгляд, стене не было видно не только двери или ее контура, на ней вообще ничего не было. Абсолютно ровная и гладкая, словно оплавленная.
«А что ты хотел? – размышляя про себя, Каракал подошел к тому участку, на который указал йахин. – Наритос же явно сказал, что это тайник. А тут само название подразумевает, что каждому встречному– поперечному виден он не будет».
Пристальное осматривание стены ни к чему не привело. Ни одной щелочки, выступа, замочной скважины, затертых мест или еще чего-то, что могло указывать на механизм открывания тайника.
«Ну, ты и дятел, Матюха, – припечатал себя парень. – Про тайник вспомнил, а про магический ключ – нет. И что делать?»
Сделав шаг назад, он уставился в одну точку на стене и постарался отрешиться от всего окружающего. Чуть правее за его спиной встала Патиара, еще дальше светились любопытством лица Рохоса и Иргиз.
Красивый узор он увидел как-то сразу. Вот только что была серая стена, и вдруг из нее выплыл объемный рисунок. Точно так было у него еще там, на Земле, когда матушка купила в подарок книгу со стереокартинками.
Он долго не мог понять, что же должен увидеть в той мешанине красок, которыми были эти картинки на первый взгляд. Он пялился на рисунок, изображающий волны, не один час, пока вдруг тот не оформился у него перед глазами в плывущую стаю дельфинов. Перелистнув страницу, он посмотрел на следующий рисунок – понимание того, что видит объемное сердце, а не заляпанную красками палитру художника, пришло уже быстрее.
А дальше пошло на автомате, он поймал то состояние глаза, когда непонятно что оформляется в что-то конкретное, причём объемное.
И здесь с ним произошло что-то похожее.
– Так вот значит, как выглядит плетение, – любуясь затейливой вязью магического рисунка, прошептал он, и его никто не услышал. – Красиво и только. Я ни хрена не понимаю, что к чему нужно приложить. Хотя, – он задумался, внимательно вглядываясь в переплетение линий. – Вязь какая-то незаконченная. Гармонии в ней нет. Значит, скорее всего, вон в то место он вплетал недостающий кусок орнамента, и вязь активировалась, открывая проход. В плетениях я не понимаю ровным счетом ничего. Пернатая, скорее всего, здесь тоже не поможет. Иначе любой одаренный, в любой момент мог воспроизвести недостающий кусок мозаики, и прощай деньги, компромат, драгоценности, короче все то, что обычно прячут в тайниках и сейфах. Остается что? Правильно – просто сломать. А вот это мы умеем лучше всего.
Еще раз, внимательно взглянув на плетение, Матвей увидел, что одна из его точек выглядит как узловая. По-другому назвать ее он просто не мог. Казалось, что разрушь он эту точку и все остальное просто осыпется. Это как в шатре, который опирается на центральный столб – подрежь несколько растягивающих веревок, и он еще будет стоять, но подруби столб и шатер завалится. Оставался открытым вопрос: как этот узел разрушить? Но вот тут в голову ничего не приходило.
