Становясь все жарче. Чернее. Сжимая самую его душу.
– Лорд Уинстед? – тихо спросила Энн, и он понял, что, должно быть, его лицо исказилось яростью, потому что ее глаза стали огромными и встревоженными. До него донесся едва слышный шепот: – Дэниел?
Он сглотнул, сцепив зубы. Стараясь обрести равновесие.
– Он не впервые пытался убить меня, – выговорил он наконец. – Но впервые при покушении едва не убил еще одного человека.
Дэниел пристально наблюдал за ней. Она все еще подтягивала одеяло к подбородку, судорожно вцепившись в край. Губы шевелились, словно она хотела что-то сказать.
Он ждал.
Она молчала.
Он застыл словно статуя. Спина прямая, руки заложены за спину. Во всей картине было нечто невыносимо официальное, несмотря на то что Энн была в постели, еще не проснувшаяся как следует, с растрепанными со сна волосами. На правом плече лежала толстая коса.
Обычно они не разговаривали друг с другом так сухо. Возможно, и следовало бы. Возможно, это спасло бы ее от неразумного увлечения, и тогда она не находилась бы в его экипаже, когда Рамсгейт решил его прикончить.
Очевидно, для нее было бы куда лучше, если бы они не встретились вообще.
– Что вы сделаете? – спросила она наконец.
– Когда найду его?
Она слегка кивнула.
– Не знаю. Если ему повезет, я не удушу его в первую же минуту. Возможно, это он стоит за тем нападением в Лондоне. Тогда мы посчитали это несчастным случаем. Парочка мелких грабителей охотилась за толстым кошельком.
– Вполне вероятно. Кто знает? В Лондоне людей грабят постоянно. Это…
– Вы защищаете его? – спросил он, не веря ушам.
– Нет! Конечно нет! Просто… ну…
Энн прикусила губу и сглотнула.
– Просто, – едва слышно объяснила она, – вы же не знаете всей правды.
На секунду он просто смотрел на нее, боясь заговорить.
– Я три года провел в Европе, скрываясь от его людей. Знаете вы это? Нет? А я скрывался. И мне до смерти это надоело. Если он хотел мне отомстить, его желание сбылось. Украдено три года моей жизни. Можете себе представить, что это такое? Когда у тебя отбирают три года жизни?
Ее губы раскрылись, и на секунду ему показалось, что она сейчас скажет «представляю». Она выглядела ошеломленной, почти загипнотизированной, и наконец прошептала:
– Мне очень жаль. Продолжайте.
– Сначала я поговорю с его сыном. Лорду Хью я могу доверять. Или, по крайней мере, я всегда думал, что могу доверять.
Дэниел на секунду закрыл глаза и стал глубоко дышать, боясь, что окончательно выйдет из себя.
– Не знаю, кому теперь можно верить.
– Вы можете…
Она осеклась. Замерла. Неужели была готова сказать, что он может доверять ей?!
Дэниел смотрел на нее в упор, но она поспешила отвернуться и уставиться в ближайшее окно. Шторы были сдвинуты, но она все-таки смотрела на них, словно там было что видеть.
– Я желаю вам безопаснейшего из путешествий, – прошептала Энн.
– Вы сердитесь на меня, – сказал он.
Она резко повернула голову:
– Нет. Нет, конечно нет! Я бы никогда…
– Вы не получили бы увечья, если бы не сидели в моем каррикле, – перебил Дэниел. Он никогда не простит себя. И она должна это знать. – Я виноват в том, что вы…
– Нет! – вскрикнула она и, спрыгнув с постели, бросилась к нему, но тут же остановилась. – Нет, это неправда! Я… я просто… нет! – воскликнула она так решительно, что ее подбородок дернулся. – Это неправда.
Дэниел смотрел на нее. Энн стояла так близко, что он почти мог до нее дотянуться. Если наклониться вперед, если протянуть руку, он сумел бы притянуть ее к себе, и вместе они бы растаяли, вплавились друг в друга, так что будет непонятно, где кончается одна и начинается другой.
– Это не ваша вина, – спокойно сказала она.
– Но именно мне хочет отомстить лорд Рамсгейт, – напомнил он.
– Мы не…
Она отвела взгляд, но не раньше, чем вытерла глаз тыльной стороной ладони.
– Мы не ответственны за действия других, – докончила она. Ее голос дрожал от накопившихся эмоций. Она старалась не встречаться с ним глазами. – Особенно за действия безумца.
– Не ответственны, – согласился Дэниел. Голос его был странно отрывистым. – Но ответственны за окружающих. Харриет, Элизабет и Френсис – не считаете, что я отвечаю за их безопасность?
– Нет, – хмурясь, покачала головой Энн. – Я не это хотела сказать. Вы знаете, что это не так…
– Я отвечаю за каждого человека, находящегося на моей земле, – перебил он. – И за вас тоже, пока вы здесь. И пока я сознаю, что кто-то желает мне зла, я просто обязан оберегать от опасности окружающих меня людей.
Энн смотрела на него широко раскрытыми, немигающими глазами, и Дэниел неожиданно задался вопросом, что она видит. Кого видит? Слова, которые он произносил, были непривычными. Он говорил как его отец, а до него и дед. Означало ли это, что вместе с древним титулом ему доверили жизни и благоденствие всех местных жителей? Он так рано стал графом, а потом, всего год спустя, был вынужден покинуть Англию.
«Так вот, что это значит, – понял он наконец. – Вот, что все это значит».
– Я не позволю, чтобы вам причинили боль, – сказал он так тихо, что голос почти дрожал.
Энн закрыла глаза, но кожа на висках сморщилась и напряглась. Словно ее вдруг ударили.
– Энн, – сказал он, шагнув вперед.
Но она яростно затрясла головой, и из ее горла вырвался ужасный сдавленный звук.
И это едва не разбило ему сердце.
– Что?! – спросил он, перекрыв расстояние между ними. Сжал ее предплечья, может, для того чтобы поддержать ее… Может, для того чтобы удержаться самому. А потом остановился, чтобы просто вдохнуть. Желание прижать ее к себе было всепоглощающим. Входя в ее комнату сегодня утром, Дэниел пообещал себе, что не коснется Энн. Не подойдет достаточно близко, чтобы ощутить запах ее кожи. Но это… он не мог такого вынести.
– Нет, – сказала Энн, уклоняясь, но недостаточно энергично, чтобы заставить его подумать, будто она это всерьез. – Пожалуйста. Уходите. Только уходите.
– Не уйду, пока не скажете…
– Не могу! – вскрикнула она и на этот раз с силой оттолкнула его и одновременно отступила, так что они снова были разделены ледяным утренним воздухом. – Не могу сказать то, что вы хотите слышать. Не могу быть с вами и даже не могу больше вас видеть. Это понятно?
Он не ответил. Потому что прекрасно понимал, что она имеет в виду. Но не соглашался.
Энн закрыла лицо руками, растирая его с такой силой, что Дэниел едва не бросился остановить ее.
