Когда я наконец заснула, у нас соприкасались только бедра, но сейчас все было иначе. Парень прижался к моей спине, просунул ногу между моих ног и обхватил меня рукой. Наши головы, видимо, лежали на одной подушке, потому что его теплое дыхание колыхало волосы у меня на виске и щекотало мне щеку.
Мы снова лежали в обнимку.
И это было столь же приятно и столь же глупо, как и в прошлый раз, но это была хорошая глупость. Такие глупости были мне по вкусу. Я лежала в уютном коконе, укутанная теплом Джекса, и не хотела вылезать, но в то же время прекрасно помнила, что случилось в прошлый раз.
Вдохнув поглубже, я начала отползать от Джекса, намереваясь соскользнуть с кровати, но этого не случилось. Стоило мне пошевелиться, как Джекс плотнее обхватил меня за талию и перевернул на спину.
Он придавил меня ногой и придвинулся ближе – нет, не придвинулся, а плотнее прижался ко мне. Когда он заговорил, его губы коснулись моей шеи, отчего у меня по коже пробежали мурашки.
– И куда это ты собралась?
Ого. Его голос спросонья был глубоким и хрипловатым, а учитывая, что Джекс касался меня губами, сочетание было невероятно возбуждающим. Сердце на мгновение замерло у меня в груди, а затем забилось чаще.
– Я… я встаю.
– М-м-м, – промычал он. Его рука скользнула по моему животу и остановилась чуть выше, прямо под грудью. Я прикусила губу. Все внутри меня наполнилось острыми ощущениями. Его рука была так близко, что стоило ему развести пальцы, и большой явно достал бы до моей груди. – Ты не умеешь наслаждаться сном.
Широко раскрыв глаза, я смотрела в потолок. Нужно было скинуть его руку. Вряд ли парень почувствовал неровность моей кожи сквозь футболку и майку, но вместе с тревогой во мне нарастало уже знакомое ощущение.
Я ни разу в жизни не занималась сексом. Само собой. Но я была ничуть не менее любопытна, чем любая другая взрослеющая девушка, так что не раз сама доставляла себе удовольствие и прекрасно понимала, что за чувство будоражило мне кровь.
– Правда? – спросил Джекс.
– Я… – Слова покинули меня, потому что его рука как раз чуть двинулась, а пальцы растопырились. Большим пальцем парень провел у меня под левой грудью, и я рефлекторно вздрогнула. Не знаю, было ли это связано со шрамами, но левая грудь у меня была особенно чувствительна.
Его рука после этого замерла. Все инстинкты подсказывали мне, что парень прекрасно знал, чего коснулся его большой палец, и теперь ждал, как я отреагирую. Или же он все-таки ничего не понял спросонья?
Губы Джекса коснулись на удивление чувствительной точки у меня под ухом, и у меня перехватило дыхание. Ого. Ладно. Похоже, он уже не спал и точно знал, что делает.
Нужно было сбросить его руку.
Нужно было выбраться из постели.
Но я не пошевелилась.
Какого бы ответа он ни ожидал, видимо, он его получил. Его палец обогнул мою грудь, и в горле у меня пересохло. Господи ты боже мой, что мы творим?
– Забудь о сне, – проговорил Джекс, снова касаясь губами моего горла. – Мне даже нравится, что ты не умеешь им наслаждаться.
– Правда?
Его палец поднялся на пару сантиметров, и я прикусила губу.
– Да. Мне нравится, когда ты просыпаешься.
Я не знала, что на это сказать. Мои ресницы медленно, но верно опускались, а сердце набирало темп. По телу разливалось тепло, которое снимало напряжение затекших мышц и в то же время заставляло напрягать совсем другие мышцы.
– Ты знаешь, что происходит. – Услышав это, я снова открыла глаза. Сердце стучало в груди. – Прошу, скажи мне, что ты это понимаешь.
– Да, – прошептала я, а затем сказала: – Нет.
– Да и нет? – Его голос стал более хриплым, более чувственным. Начавшееся в груди покалывание распространилось сначала на живот, а затем и ниже, гораздо ниже. – Может, объяснишь?
– Почему? – только и спросила я.
Его губы скользнули по моей шее.
– Что почему?
Слова не складывались в предложения. Меня никто и никогда так не касался, и прикосновение было еще ощутимым, но вызывало целый ураган чувств.
– Почему это происходит?
– Потому что я так хочу. – Он снова провел мне по груди большим пальцем.
Это был не ответ.
– Но почему?
– Я ведь уже говорил. – Джекс прижался губами к артерии у меня на шее, и я ахнула. Затем он поднял голову, подпер ее рукой и пронзительно взглянул на меня. – По той же причине, по которой я завтра веду тебя на ужин.
Я смотрела ему прямо в глаза. Сердце стучало так громко, словно билось о жестяной барабан. Его чертов палец снова двигался по моей груди, вызывая очередную волну дрожи.
– Ты мне нравишься, Калла, – почти шепотом сказал парень.
Следующий вопрос я скорректировала.
– Но как?
Джекс недоуменно моргнул.
Замена всего одного слова показалась жалкой даже мне, но я и правда никак не могла взять это в толк. Половина моего лица была хороша. Половина – нет. Он даже не видел мое тело, а сам был из тех парней, о которых рассказываешь и маме, и папе, и всем знакомым. Я сомневалась даже, что он достаточно долго меня знает, чтобы составить представление о моей личности или – поверить не могу, что я вообще об этом подумала, – отыскать во мне какую-нибудь внутреннюю красоту.
– Что? – прищурившись спросил он.
Я вспыхнула от стыда.
– Понимаешь, я реалистка. Уже довольно давно. Иначе жить не получается. То, что я тебе нравлюсь, что ты хочешь пойти со мной на свидание и заняться…
– Очень интересными вещами, – подсказал парень.
– Да, именно ими. – Я покраснела.
– Ужасными вещами, из-за которых ты почувствуешь себя лучше некуда, – продолжил Джекс, и эти слова, сказанные совершенно особенным тоном, возбудили меня до предела. – Вот чем я хочу с тобой заняться.
– Ладно, – выдохнула я. – Я поняла.
Один уголок его рта чуть приподнялся.
– Отлично.
– Но тут что-то не сходится, – настаивала я, сжимая одеяло руками. – Ты хорош собой, а…
– Хм, спасибо.
Я проигнорировала его замечание и попыталась проигнорировать его руку, которая почти лежала на моей левой груди. Мне не хотелось думать об этом, потому что мне казалось, что, не будь я прикрыта, он бы ни за что не стал заниматься тем, чем занимался сейчас. Я глубоко вздохнула.
– А я не хороша собой. Я не…
Слова кончились, потому что Джекс наклонил голову и коснулся губами моих губ.
– Мы об этом уже говорили, – сказал он, оторвавшись от меня. – И я сказал, что не целую девушек, которых не считаю привлекательными.
