— Тогда постараемся их пока не беспокоить, — ловец положил револьверы на стол, подвинул пыльный стул, протер его носовым платком и сел.
— Что вам нужно? — еле слышно спросил Патрик и обессиленно прислонился к стене.
— Только информация, — заверил я, хоть старик был одним из трех людей, которым бы я с удовольствием переломил все кости. Возглавлял список, конечно, Маркиз, а замыкал его Фил. — В последнее время в нашем милом райончике не пропадали люди?
— А когда они не пропадали, Арчибальд? — хмыкнул тот.
— Давай без лирики, только факты. За последнюю неделю ничего не изменилось?
— Как же, — торговец прищурился, — а ты в этом замешан?
— Посмотри на моего друга, — сжав плечо старика, я вынудил того повернуться к Вудроу. — Он только что обвинил меня в мягкотелости.
— Не совсем так, — в знак протеста Вудроу поднял руку.
— И все же почти. А я не хочу сейчас тратить время и убеждать его в обратном. Вот и не вынуждай меня, Патрик.
Скупщик кивнул, унял дрожь в коленях и с тяжким вздохом ответил:
— За три дня было продано почти пятнадцать человек.
Я присвистнул.
— Одни пошли добровольно, других сдали за долги. Все как обычно. Никто и не удивился особо, ведь идет призыв в армию. Наверное, добирают недостающих.
— Мне нужно знать, кто их покупал и куда повез.
— Но откуда же мне?…
Я подошел к столу и взял в руки револьвер, проигнорировав удивленный взгляд Вудроу.
— Признаться, из меня плохой стрелок. Поэтому сразу могу и не попасть так, чтобы наверняка. Но раза с пятого, шестого…
Когда ствол качнулся по направлению к Патрику, тот заскулил побитой собакой.
— Ладно, ладно! Я не знаю, кто это делал, но Маркиз сдал ему парочку своих и велел проследить. Говорят, всех отвезли в заброшенную штольню, что за кладбищем.
Мы с Вудроу переглянулись. Шахта запросто могла быть использована как лаборатория.
— Может, что-то еще случайно вспомнишь?
— Ничего, клянусь! Если Маркиз узнает, он с меня шкуру спустит!
— И мало будет, — Я вернул оружие ловцу. Патрик заметно повеселел. Почувствовав, что ему ничего не грозит, старик зарумянился, стал легче дышать, и дрожь куда-то пропала. Не в моих правилах воровать у скупщиков, это своего рода дурной тон, но в этот раз все было иначе. — Думаю, ты обеспечишь нас всем необходимым по доброте душевной?
— Зачем? — пролепетал он, чуть не плача. Перспектива расстаться со своим добром пугала его больше, чем смерть. — Вы же не собираетесь тягаться с теми людьми? Они посерьезней будут.
— Так помоги нам не оплошать, — я похлопал его по плечу, со злым удовольствием ощущая, как он всякий раз пригибается.
* * *
С одной стороны Асилум омывался морем, а с другой защищен холмами. Среди них было много шахт, как действующих, так и заброшенных. Здесь добывали уголь, соль, драгоценные металлы. Из Карьера к шахтам ходили небольшие составы, а на вершины холмов, где располагалось большинство пещер-входов, везла канатная дорога.
Мы прибыли вечером, ближе к восьми, когда заходит вторая смена шахтеров. Вудроу предложил подождать, пока рабочие поднимутся, и затем сесть в последнюю кабинку. Прежде мне никогда не доводилось кататься на этом приспособлении. Оно походило на качели, с подставкой под ноги и деревянной перекладиной, которую я собственноручно закрыл на хилый крючок. Только эта палка защищала пассажира от падения. Я испытал странное чувство, когда понял, что земля стремительно отдаляется, а слабая тень от кабинки становится все меньше. Мы поднимались, и вот уже неслись вперед на высоте верхушек вековых сосен.
— Потрясающе, правда?
Я повернул голову, хотя было непросто оторвать взгляд от увеличивающейся пропасти под ногами. Это зрелище пугало и завораживало меня. Моя фобия никуда не исчезла до сих пор. А Вудроу казался вполне довольным, и даже восторженным.
— Сейчас будет восхитительное место… вот! — он указал рукой.
Я посмотрел в том направлении и увидел за остроконечными верхушками сосен полянку, залитую лучами заходящего солнца. На лужайке росло одинокое раскидистое дерево. Возможно, дуб. Его листва пожелтела, но еще не опала и полыхала золотым огнем.
— Мы были здесь с леди Коллинс, — пояснил ловец. — Она показала мне канатную дорогу. Когда-нибудь, возможно, люди поймут, что это не только транспорт, но и отличное развлечение.
— Могу поспорить.
— Вы боитесь высоты? — он был очень удивлен этому выводу.
— Когда нет никаких шансов на спасение в случае падения? О да!
— А вы всегда подстраховываетесь? — ловец повернулся ко мне. — Значит, и сейчас у вас есть пара-тройка запасных вариантов, правильно? И в чем они заключаются? Сдать меня Вилсону?
Не было никакого смысла отвечать. Правда бы Вудроу не понравилась, а ложь он чувствует, как крысы — запах падали. Я не думал о том, чтобы откупиться от темницы, подставив ловца, но не мог поклясться, что это исключено.
— У Вилсона сейчас ненадежное положение, — напомнил Вудроу.
— А с Финлисоном мы не нашли общий язык, — добавил я. — Так что, как видите, у меня нет других вариантов.
— Хорошо, — он все также прожигал меня взглядом сквозь темные очки, — потому что партнерские отношения должны строиться на доверии.
— Отлично! — я ухватился за это его слово, — тогда прямо сейчас расскажите, на кого вы работаете. Если Вилсон защищает интересы короны, а вы играете против него, это наталкивает на определенные мысли.
— «Если» — вот ключевое слово. И кстати, служить короне и служить народу — вещи принципиально разные. Что же до моего нанимателя, я… О, мы прибыли.
Ума не приложу, специально ли он подгадал время для ответа, или в самом деле нас прервала досадная случайность. Но и правда, мы приближались к месту высадки. Я поднял балку и, как только мы проехали мимо таблички с указанием высоты, одновременно покинули кабинку.
Земля, схваченная морозом, застыла, сохранив множество следов. Все они удалялись вверх по тропе к рабочим шахтам. Мы же, следуя указателям, двинулись к заброшенной штольне.
Нам пришлось свернуть с дороги и продираться сквозь кустарник, по скользким корням и ковру из иголок. Если в этой штольне лаборатория, вход могут охранять, и лучше, чтобы нас не заметили.
Благодаря вынужденной щедрости Патрика, у меня было две кобуры, по пистолету в каждой, за спиной висел арбалет, сложенный в небольшую дубинку, и стрелы с патронами в отдельных сумках. Никогда прежде я не был так снабжен перед вылазкой, хотя бы потому, что никогда не позволял себе наследить. Чистая работа — мой конек. Но не теперь.
Под ногой хрустнула ветка. Мы замерли и присели. До входа в штольню рукой подать. Сквозь стволы деревьев и переплетение голых веток виднелась площадка с началом рельс, на которых стояла грузовая вагонетка. Рядом горел костер, обложенный камнями, над ним висел котелок. Судя по ароматному дыму, готовилась мясная похлебка. Возле огня сидело трое. Двое из них играли в карты, а третий то и дело помешивал содержимое котелка.
