– Здравствуйте, – сказал я наконец, –
проходите, пожалуйста. Вот уж не думал, что литагенты могут быть такими…
красивыми.
Барбос стоял, загораживая проход. Женщина спокойно шагнула в
прихожую. Ее тонкие пальцы легко коснулись его лобастой головы, а крупные серые
глаза изучающе пробежались по моему стандартному лицу. Зато ее лицо безукоризненно,
такое совершенство можно получить только в самой дорогой клинике пластической
хирургии. Гордая приподнятость скул, легкая надменность в глазах, что странно
уживается с теплотой и участием, словно герцогиня изволила посетить госпиталь с
ранеными солдатами, тонкий чувственный нос, красиво очерченные чувственные
губы, изысканный чувственный подбородок, длинная чувственная шея…
Черт, да у нее все чувственное, сверхчувственное, а ниже ее
шеи глаза опускать я и вовсе не решаюсь, ибо ее грудь начинается почти от
ключиц, это все торчит, как два холма, прикрыто какой-то легкомысленной
ленточкой, перерезая эти полушария строго посредине, а сами… э-э… холмы видны
как выше, так и ниже этой ленты-топа.
– Как у вас прохладно, – произнесла она с
чувством, – а на улице такая жара… Ваша милая собачка не страдает?
– Все страдаем, – промямлил я. – Я тоже… э-э…
собачка.
Ее губы слегка дрогнули в улыбке.
– Да-да, – сказала она легко, – вы тоже
достаточно… милый.
Рекордная жара уже неделю, все верно, молодые женщины кто в
чем, я уже видел и вовсе обнаженных до пояса на улицах города. Топлес, так
сказать. Мужчины разделись еще раньше, две трети в шортах, а половина вообще
отказались от рубашек, трясут голыми потными животиками на улицах, в магазине,
в транспорте. Сейчас можно, не стыдно, мол, принимайте нас, какие мы есть.
– Проходите в комнату, – промямлил я, – там
еще прохладнее.
Она осмотрелась, моя прихожая еще та прихожая, один
велосипед на стене чего стоит, настоящий горный, две тыщи баксов, прошла,
следуя моему жесту, в кабинет. У меня двухкомнатная квартира, двери все снял и
выбросил, только на совмещенном с ванной туалете оставил, все-таки с чувствами
гостей приходится считаться.
Как джентльмен, я шел сзади, так виднее и прямая спина, и
тонкий стан, и вздернутые ягодицы, что провоцирующе шевелятся при каждом шаге,
так и приглашают ухватить, придержать, успокоить.
Ноги ее длинные, загорелые, удивительно красивые, однако со
свежими ссадинами. Одна ссадина похожа на след от собачьих зубов, другие –
мелкие единичные царапины. Барбос шел за ней вплотную, шумно обнюхивал
аппетитнейшие лытки, но женщина, похоже, не страшится его клыков, что странно,
моего пса на улице все-таки пугаются.
Ветерок от лопастей вентилятора зашевелил ее рыжие волосы.
Она остановилась, с удовольствием подставила лицо свежей струе. На лбу и
верхней губе слабо блестят крохотнейшие капельки пота. По краешкам губ, как
верхней, так и нижней, очень умело пущена узкая полоска татуажи, из-за чего и
без того безукоризненные губы сразу приковывают взгляд, а в распаленном мозгу
тут же всякие картинки, картинки, и все в формате муви…
Я указал на кресло.
– Садитесь. Понимаю, в машине насиделись, но
разговаривать стоя… гм…
Она сказала легко:
– Да-да, абсолютно верно.
Я сел напротив, впервые вздохнул свободнее. В это кресло уже
опускались женщины, но какой бы длины у них ни были платья или юбки, все равно
как-то вот так само собой, что я чаще рассматриваю трусики, чем умно и
проникновенно смотрю в лицо собеседницы, а то и вообще вижу блестящую спираль
от Simens. А эта села легко и свободно, очень даже раскованно раздвинув ноги,
но тугие шорты красиво и плотно обтягивают загорелые ляжки, никаких зазоров,
трусиков не видно и в помине, тем более не угляжу, какого цвета волосики
выбиваются из-под узкой полоски.
Барбос шумно вздохнул, потоптался, выбирая место, и
плюхнулся пузом на ее ноги.
– Итак, – сказал я, – вы прочли мой постинг в
Инете…
– И сразу позвонила, – ответила она, верно
истолковав мою паузу. – Можно бы емэйлом, но вы указали и свой телефон…
Теперь уже она сделала многозначительную паузу. Я обругал
себя, идиота, надо было в самом деле ограничиться емэйлом, легче отказываться,
сказал поспешно:
– Да-да, телефон для того, чтобы сразу… если кто готов.
Вы уверены, что готовы? Простите, я не расслышал ваше имя…
– Крис, – сказала она. – Кристина, если по
паспорту.
– Меня зовут Владимир, – назвался я. – По
паспорту то же самое, но на книгах рядом с фамилией оно бледнеет.
Она с оценивающим интересом пробежала по мне взглядом, нигде
особенно не задерживаясь.
– Понятие «литагент» в России только устанавливается.
Всякий в него вкладывает свое, вплоть до оказания интимных услуг…
Я поморщился.
– Такие пустяки меня не интересуют.
Она вскинули тонкие брови. Я поспешно пояснил:
– Со стороны литагента.
Она с небрежностью отмахнулась:
– Да нет, такие пустяки – всегда пожалуйста. Я к вашим
услугам, если это необходимо для вашего творческого тонуса… Но для таких
пустяков, как вы верно сказали, совсем не нужно нанимать литагента. Литагент –
это все-таки выше, чем девочка по вызову. И, кстати, дороже. Но если одним
авторам литагент нужен, чтобы пробивать их рукописи… на любых условиях, то
другим, именитым – чтобы выколачивать побольше гонорары. Вас лично не устаивают
гонорары?
Я покачал головой:
– Нет, гонорары устраивают. Мне литагент нужен совсем
для других целей… Похоже, что этих целей в вашем списке нет.
Она уловила мой несколько ехидный тон, устремила взгляд
ясных требовательных глаз мне прямо в лицо.
– Можно поинтересоваться, для каких?
Я начал загибать пальцы.
– Получать за меня гонорары и привозить сюда… Не
улыбайтесь, это не так смешно, как кажется. У меня тридцать книг, все в печати.
Идут хорошо, постоянно допечатываются. Собственно, три-четыре допечатки в
месяц, а это значит, мне причитается три-четыре выплаты. Это три-четыре
потерянных дня, ибо издательство на другом конце города, в бухгалтерии вечно
нет денег… а если даже по телефону уверяют, что деньги вот лежат, ждут, то
может оказаться, что раньше меня придет какой-нибудь требовательный автор,
которому проще заплатить, чем уговорить подождать… и тогда вам придется
посидеть в коридоре полчаса-час, пока не подойдут очередные деньги.
Она спокойно кивнула.
– Это всего три-четыре дня в месяц… даже если считать,
что три часа, потерянные на получение гонорара, вам убивают для творчества весь
остаток немалого дня. Что еще?
– Ко мне часто обращаются с предложениями экранизации,
создания телесериалов, мультфильмов, игр… как компьютерных, так и разных
фигурок из дерева или бронзы. Я в этом деле не смыслю и не хочу разбираться.
Это все спихнул бы на вас.
