В цитируемой книге даются темпоральные характеристики еще одного града: «Рыночный мир, не имеющий опоры во времени и пространстве, критически настроен по отношению к элементам патриархальной природы, поддерживающей закрепленность людей и вещей во времени и пространстве… Традиции, предрассудки, рутины мешают развитию рыночных оппортунистских настроений»
[149]. Можно предположить, что град вдохновений также сущностно атемпорален, как и град рыночный. Град же репутаций, как наиболее близкий, по моему мнению, к граду патриархальному, также, хотя и в меньшей мере, ориентирован на прошлой. Град же гражданский, который подразумевает оценку гражданами предлагаемых политиками решений, не может не ориентироваться, хотя бы отчасти, на будущее.
В уже упоминавшемся учебнике «Пространство и время социальных изменений» предлагается следующая классификация оценки времени личностью:
1. Пассивно-ситуативная (сиюминутность и безынициативность, стихийность);
2. Активно-ситуативная (нет пролонгированной регуляции ответственности);
3. Пассивная регуляция (понимание пролонгированных тенденций, но созерцательное отношение ко времени жизни);
4. Активно-созидательная (преобразующий тип регуляции времени жизни, жизненная перспектива, четкая жизненная концепция, сознательная творческая регуляция).
Как отмечает В.Н. Ярская, именно в рамках четвертого типа оценки времени формируется особый общественный личностный феномен – прогностическая устремленность, которая предполагает выбор сценария, переход к управлению социальными процессами и собственной деятельностью
[150].
Нас особо интересует именно этот, четвертый тип оценки времени, так как именно он свойственен творцам инноваций, акторам инновационного процесса. Вместе с тем мы должны ясно понимать, что люди этого типа составляют лишь малую часть социума, и их действия будут естественным образом встречать сопротивление со стороны людей с иным восприятием времени, а также аналогичных социальных групп.
В этом разделе мы уже дважды ссылались на работы известного саратовского социолога, д.ф.н. В.Н. Ярской, которая начиная с кандидатской диссертации всерьез занимается проблемами времени – времени социального и не только. Так, вышедший в 2015 году под ее редакцией сборник статей по материалам состоявшейся Саратове Международной междисциплинарной конференции «Калейдоскоп времени: ускорение, инверсия, нелинейность, многообразие»
[151], стал своего рода развитием организационной и издательской деятельности Российского междисциплинарного семинара по изучению времени. Его первый раздел носит название «Естественнонаучный темпорализм – время в науках о природе» и открывается статьей А.П. Левина
[152]. В 2015 году вышла и книга под авторством В.Н. Ярской «Калейдоскоп времени: следы биографии»
[153], представляющая собой удивительное сочетание автобиографии большого ученого и ее размышлений о свойствах времени, которую можно было бы также назвать «Путь к пониманию времени в контексте времени жизни». Эта книга дает прекрасный пример реализации на практике тезиса самого автора о времени в социологии: «Бытие определяется как присутствие через время, но по-разному. В макромире темпоральность предстает как время макрособытий – линейное, равномерное, необратимое, оно может выступить как бюджет рабочего, свободного времени, время полета лайнера, затраты времени на профессиональную подготовку. Однако на уровне микрособытий в разные периоды жизни, детстве и старости, человек воспринимает время как неравномерное – замедленное либо ускоренное. Время, которые мы конструируем как жизненный путь, труднее форматировать в количественных измерениях, невозможно измерить в часах фрагменты биографий, не сводимые к хронологии прошлого. Исследование социального времени оказывается не просто одним из направлений социологии, а самой социологией»
[154].
Отсылая читателя к трудам самой В.Н. Ярской
[155], приведем здесь лишь заключительный абзац из ее недавней статьи, открывающей сборник «Калейдоскоп времени»: «Семантика нелинейного темпорализма обусловлена новой рациональностью, концепцией ускорения, социальным режимом, инверсией времени, способствует сплочённой работе памяти, практике исторической реконструкции. Время влияет на жизнь людей не только как затрачиваемый ресурс, но как субъект, социокультурный код, конструируя сплочённость, коммеморацию культурных норм, солидаризируясь, извлекая социальные факты в настоящее. Время раскрывает память, а пространство даёт место памяти, им могут стать события, здания, книги, песни, географические точки с символической аурой. Наука времени переопределяет свой предмет»
[156]. Мы видим, что В.Н. Ярская не подводит итоги своих исследований в темпорологии, а формулирует новые перспективы таких исследований.
В заключение этого раздела отметим, что именно в рамках социального времени рождается и художественный образ времени, образ времени как одна из компонент искусства. Обращаясь к этой сфере, мы встречаемся и с путешествиями во времени, и с различными видами «гостей из будущего», и с осмыслением «эффекта бабочки», так ярко описанного в одноименном рассказе Рэя Брэдбери
[157]. Важно отметить, что многие образы времени из художественной литературы, научной и ненаучной фантастики, стали уже, подобно «эффекту бабочки», важной составной частью осмысления, планирования и реализации реальных социальных процессов.
