– принятие закона, который позволит американским и европейским компаниям, пострадавшим от кибершпионажа, подавать судебные иски против фирм, явно извлекших выгоды из хищения данных, с учетом особенностей законодательства каждой страны.
Кроме того, США, Европейский союз и другие страны могли бы принять согласованные меры по экономическому (или, более узко, финансовому) воздействию на иностранные компании, уличенные в краже данных и/или в ином получении выгод от присвоения коммерческих тайн и интеллектуальной собственности. Компании британской короны в 1700-х годах резко снизили свои издержки благодаря статусу субъекта контрактных обязательств, и во многом подобно этому свод правил, нацеленный на фирмы-нарушители, способен существенно увеличить для них стоимость заимствований. Такие ограничения могут вводиться для определенных типов контрактов и/или для конкретных стран (например, для тех, кто уже попадал под подозрение), а условия могут быть следую-щими:
– увеличение стоимости заимствования (к примеру, для всякой сделки, где американская или европейская фирма пострадала от кибератаки, контракты не подлежат защите в судах США и ЕС, что значительно увеличивает стоимость кредита для «подозрительных» компаний);
– усиление бдительности, побуждающее компании сообщать о случаях кибершпионажа;
– ответные меры, в том числе согласованные карательные действия и санкции, адекватные нанесенному ущербу, против любых государств или государственных органов, виновных или причастных к похищению данных американских и европейских фирм, коммерческих тайн или интеллектуальной собственности.
Также, учитывая трудности с доказательством вины, следует, возможно, изменить судебную практику (презумпция невиновности, бремя доказывания и пр.), аналогично условиям урегулирования споров с государственными предприятиями, внесенными США в проект соглашения о ТТП. Еще стоит, пожалуй, изучить возможность выделения пострадавшим компаниям компенсации, намного превышающей понесенный урон, что послужит стимулом к нанесению ответного удара.
Рекомендация 15
Укреплять экономические основы демократии и мира на Ближнем Востоке и в Северной Африке
Спустя несколько лет после объявления президента Обамы об учреждении двух новых фондов, совместно с Египтом и с Тунисом, ни одному фонду не удалось набрать первоначальный капитал. Спустя несколько лет после представления Америкой нового видения региональной торговой политики нет никаких признаков прогресса на этом пути. Вместо того Вашингтон тратит время на улаживание внутренних разногласий и иные помехи озвученным обязательствам.
Соединенные Штаты должны немедленно представить средне– и долгосрочную экономическую политику для Ближнего Востока и Северной Африки, нацеленную на укрепление американского влияния и на стабилизацию этих обществ. В последние несколько лет, по мере сворачивания арабских революций, США по необходимости фокусировались на текущей стабилизации – и добились, скажем прямо, незначительных результатов; широкое и перспективное видение чрезвычайно актуально, поскольку отсутствие такого видения – затрудняет наши возможности и в краткосрочной перспективе.
Стратегия должна опираться на модернизации инвестиционного фонда МЕНА (МЕНА-ИФ) и Торгово-инвестиционного партнерства (МЕНА-ТИП), на приведение их деятельности в соответствие с инициативой президента Обамы. Для МЕНА-ИФ целью должна стать деятельность, строго контролируемая конгрессом, но достаточно гибкая для того, чтобы адаптироваться к быстро изменяющимся условиям в регионе. Для МЕНА-ТИП необходимо соответствие первоначальной концепции: партнерство должно предоставлять доступ на рынки странам, реально заинтересованным в развитии, должно объединить существующие двусторонние соглашения о свободной торговле, свести всю совокупность отдельных соглашений в единое, обновленное целое, на которое будут опираться в торговых отношениях все государства-участники (кумулятивный процесс), а также партнерство должно стимулировать своих членов посредством особых, «выделенных» линий экономической помощи, выделяемой по ряду четких критериев.
США следует изменить правила предоставления помощи Египту. Египетское правительство не перестает надеяться, что финансирование со стороны США рано или поздно вернется на уровень до «арабской весны», и это будет своего рода знак одобрения политической обстановки в стране. Впрочем, с самого свержения Мубарака Египет демонстрировал, скорее, движение по принципу «шаг вперед, два шага назад». Даже если будут налицо существенные успехи в установлении демократии, американская помощь Египту все равно «упрется» в министерство международного сотрудничества, этакий египетский Таммани-холл
[1058]. Следовательно, нужно пересмотреть способы оказания этой помощи и устранить, если возможно, помеху в лице министерства международного сотрудничества. При этом необходимо повысить прозрачность распределения помощи и ужесточить контроль за этим процессом. В нынешних обстоятельствах значительная помощь от демократических стран будет контрпродуктивной, однако Вашингтон мог бы поддерживать гражданские инициативы на территории Египта. Эти геоэкономические меры позволят внести хотя бы малый вклад в стабилизацию ситуации в Египте, что является важнейшей целью американской политики на Ближнем Востоке.
С Тунисом следует начать переговоры о свободной торговле. Это единственный оплот демократии, единственная страна, вставшая на демократический путь после событий января 2011 года. Администрация Обамы выделила более 350 миллионов долларов на переход Туниса к демократии, в основном на укрепление внутренней и внешней безопасности, развитие демократических ценностей и системы управления, а также на поддержку устойчивого экономического роста
[1059]. Тунисское руководство предпринимает надлежащие шаги – ратифицировало демократическую конституцию, проводит реформы, предусмотренные соглашением с МВФ, и организует выборы
[1060]. Сегодня Тунис считает заключение соглашения о свободной торговле с Соединенными Штатами главной задачей правительства. Помимо дипломатического жеста доброй воли по отношению к США, это соглашение, по меткому замечанию бывшего председателя комиссии по регламенту палаты представителей Дэвида Драйера, гарантирует проведение структурных реформ и «обеспечит ресурсами устойчивое демократическое развитие и процветание Туниса»
[1061]. Хотя для самих США, если вспомнить, что численность населения Туниса всего 10 миллионов человек, экономические последствия такой сделки будут минимальными.
